— А что, они тоже находятся под напряжением?
— Вот глупая башка, — выругался вампир, — перед тем, как перенести их вниз, я подключал к питанию всю систему. Видимо просто я забыл отключить эти ячейки. У них ведь есть и автономное питание, если я не ошибаюсь?
— Есть, — ответил Инженер. — И в этих ячейках до сих пор хранится время, которое можно использовать по своему усмотрению.
— Эх, — вздохнул вампир, — жаль, что оно нам без надобности.
— Зато нам здесь кое-что пригодится! — радостно заметил Генерал, доселе лишь безмолвно стоявший рядом.
— Посмотрим, посмотрим, — многозначительно заметил Инженер, раскрывая чемоданчик с инструментом, заранее позаимствованный у гостеприимного хозяина.
Инженер копался в чреве старой машины, с удовольствием отмечая, что навык полученный при жизни, никуда не делся. Он быстро нашел нужную деталь, но не отказал себе в удовольствие еще раз её протестировать. Работу свою он любил всей душой и, как это не покажется странным, продолжал любить её даже после смерти. Вампир с интересом наблюдал за его действиями.
— Сразу видно, — отметил он, — что делом занимается настоящий специалист, а не такой дилетант, как я!
— Да ладно вам, — польщено отмахнулся Инженер, — при всем вашем дилетантизме, вы сумели точно воспроизвести разобранный агрегат.
— Я работал без спешки, — ответил кровосос. — У меня было время. Я нарисовал его схему, узлы, детали… Отметил каждый проводочек и контакт, только после этого приступил к его разбору. Уж очень сложный прибор…
— Вы проделали титанический труд, — согласился с ним Инженер. — Склоняю голову перед вашей скрупулезностью в работе.
— Ну вот, — вампир оскалился подобием улыбки, — вы и ответно расшаркались.
— Комплимент порождает ответный комплимент, — философски заметил Инженер.
— Ну, как там наши дела? — поинтересовался Генерал.
— Вот он, — Инженер показал напарнику невзрачную микросхему.
— Уверен, что аппарат заработает?
— Уверен, — твердо ответил Инженер.
— Господа, — неожиданно привлек внимание напарников вампир, — вы закончили ваши дела?
— Закончили. А в чем дело? — поинтересовался Генерал.
— Скоро встанет солнце, — пояснил кровосос, — нам пора на покой. Я вынужден снять охрану с этого вашего «кабанчика». Если вы не хотите, чтобы его еще кто-нибудь попробовал — поспешите. Мои ребята возвращаются. Рад был пообщаться с вами. Будете еще в наших краях — заходите в гости. А сейчас я вынужден откланяться.
Распрощавшись с вампиром, друзья поспешили вернуться в здание ратуши, где они оставили Вацека. Парень оказался на месте, целым и невредимым. Он проснулся, когда первые лучи солнца осветили грязные оконные стекла кабинета мэра. Парнишка подскочил с дивана, протер глаза и, увидев знакомые бледные мертвецов, сказал:
— Какой я сегодня чудной сон видел! Будто бы вокруг меня упыри собрались. И урчат, словно голодные коты, и облизываются, но тронуть почему-то не могут…
— Приказ у них был такой — не трогать, вот и не тронули! — громыхнул по-военному Генерал.
— Так это было взаправду? — Вацек подскочил как ужаленный.
— Взаправду, — не стал успокаивать его Генерал. — Ты давай, перекуси по-быстренькому — мы отправляемся в обратную дорогу.
— Как уже? — не поверил Вацек. — А я ведь даже…
— Отставить разговорчики!
— Мы нашли все, что нам было нужно, — пояснил Инженер. — А сейчас возвращаемся назад.
— А как же я? — погрустнел паренек. Видимо это приключение ему нравилось.
— А тебя мы вернем домой, — сказал Инженер, — хоть нам и жаль с тобой расставаться.
— Нет, разрази меня гром, — в сердцах воскликнул Зевс, — все равно до меня не доходит принцип действия этой штуковины!
Он стоял возле гигантского вращающегося колеса из хромированной стали, в центре которого клубился густой серый туман, и время от времени пробегали ветвистые изумрудные сполохи молний.
— А я уже устал объяснять, — неожиданно вскипел изобретатель артефакта, — это действующая миниатюрная модель Тартара! Но не современного, откуда мы с Олегом вытащили когда-то тебя с Гермесом, а того, старого… Вот эти молнии тебе ничего не напоминают?
Зевс подошел поближе к чудовищной машине и внимательно вгляделся в её чрево.
— Если ты хочешь сказать, что это Рука Хаоса, я тебя разочарую — ничего похожего! Никогда не видел Руки такого цвета…
— Да при чем здесь цвет? — раздраженно бросил Таранов. — Я говорю о принципе!
— Насчет принципа я уже тебе говорил — я в этом ни черта не смыслю! И вообще, Дмитрий, зачем тебе все это? — Зевс выглядел удивленным.
— А кто жаловался на недостаток энергии? Кто говорил, что до сих пор не может восстановиться после заточения в Вечной Бездне? Не ты ли?
— Допустим, — согласился бывший вседержитель. — Но кто мог предположить, что после слияния миров и уничтожения Стоунхенджа, вся энергия уйдет на затягивание ран мироздания! Что неожиданно осознавшие свою мощь маги, будут так глупо и бесцельно растрачивать драгоценную энергию! Что разразившаяся война унесет почти все население планеты! Что…
— Хватит! — Дмитрий зажал руками уши. — Это все я уже неоднократно слышал! Могу продолжить: что сил нет, и справиться с обезумевшей, голодной нечистью, которую несколько столетий держал на голодном пайке и в ежовых рукавицах Мирддин, не удалось. Что подчинить своей воле хоть сколько-нибудь многочисленную группу людей, чтобы черпать хотя бы их ментальные силы из молитв и поклонений, тоже не удалось…
— Хватит!!! — не выдержал Зевс. — Да, я готов признать, что мы с Гермесом сильно облажались! Нельзя было так стремительно действовать. Изменять мир нужно было постепенно, основательно подготовившись!
— Ну, наконец-то! — облегченно выдохнул Таранов. — Ты признал это. Только времени для осознания сего факта тебе понадобилось всего ничего — какая-то паршивая сотня лет.
— Да! Да! Я признаю это! И давай больше не будем возвращаться к этому вопросу! — бывший вершитель умоляюще посмотрел на изобретателя.
— Не будем, — согласился Таранов. — Ведь я тоже виноват не меньше вашего. А ведь меня даже предупреждали об этом…
— Кто? — удивился Зевс.
— Один старый монах из монастыря в Италии. А я ведь, дурак, его так и не послушал… На моей совести крах целой цивилизации.
— А ты себя не кори, — посоветовал Зевс. — Мы с Гермесом, так или иначе, выбрались бы из Тартара. Ста годами раньше, ста годами позже — не имеет значения. Что сделано — то сделано. Такова судьба.
