Они почувствовали это первыми. Но если через сколько–то лет каждый отдельно взятый человек, ранее поклонявшийся тому, сему, пятому, десятому, вдруг обретет для себя единственную в мире высшую ценность – бессмертие… Кем он станет? Чем он будет? В том–то и фокус, господа, что вы превратитесь в нечто совершенно иное. Принципиально. У вас будет другая мораль, измененная этика, новые приоритеты. И скорее всего, нынешний Бог вам больше не понадобится. Ни в облике Троицы, ни как абстрактный Высший Разум, ни как простая человеческая любовь – к другому человеку, например. Вы обретете нового Бога, единого и неделимого, одного на всех. Супербога, очень жестокого, сурово наказывающего за задержку очередного жертвоприношения, – свое бессмертие.
Только готовы ли вы к этому, господа простые смертные?»
«Не готовы!» – ответил на собственный вопрос Причер и буквально через пару секунд чуть было не устроил лобовое столкновение с большой командирской амфибией.
Водил Причер средне, как нормальный американец, и это его уберегло от неприятностей. Вздумай капеллан уйти в сторону «переставкой», он бы на такой скорости точно перевернулся, и бедолаге Джефферсону пришлось бы списывать уже два джипа. Но оба потенциальных участника дорожно–транспортного происшествия для начала со всей дури влупили по тормозам, а потом уже, замедлившись, провели маневр расхождения. Машина Причера осталась без левого зеркала, амфибия отделалась небольшим сколом краски.
На какой–то миг запах паленой резины забил все остальные, и малость ошалевший капеллан совершил ненароком открытие – вокруг чудовищно воняло дерьмом, кровью, перегноем и дезинфекцией, но он уже, оказывается, притерпелся.
– Стоять! – приказало радио голосом полковника. – Отставить гонки, мать вашу! Что вам тут, Гран–при Монте–Карло?! А ну, ко мне!
Причер, выдумывая на ходу подходящую отмазку, сдал задом к остановившейся амфибии.
– Куда летим? – поинтересовалось радио уже более миролюбиво.
– В публичный дом! – выдал капеллан первое, что пришло в голову.
– Скорее уж на кладбище. Ну–ка, выйдем.
Причер хотел представиться, как положено, но полковник, не слушая доклада, сунул ему руку.
– Вы чего такой взъерошенный, святой отец?
– Да так… Устал немного.
– Понимаю. Слышал, вы приняли какое–то неестественное количество народу сегодня. Благодарю за службу.
– Рад стараться, господин полковник, сэр.
– Вы уж не перетруждайтесь, берегите себя, – сказал полковник чуть ли не ласково. – Что ж, неплохая идея – заглянуть в бордель с устатку! Ха–ха, шучу. Слушайте, – он понизил голос, – строго между нами, что там на плацу творится, а?
– На майора Джефферсона подбитый «дракон» упал. Машина всмятку.
– Уж это–то я знаю, – отмахнулся полковник. – Они договорились или как?
– Похоже, нет, сэр. Майор Лурье очень воинственно настроен.
Полковник тяжело вздохнул.
– В гроб они меня вгонят, – пожаловался он. – Сейчас Лурье начнет требовать на Джефферсона приказ по базе. Приковать нарушителя, так сказать, к позорному столбу. А знаете для чего? Маленькая личная месть. Стоял как–то господин майор Лурье дежурным по базе. Решил прогуляться, лично проверить службу войск. Забрел в хозяйство Джефферсона, сунулся в бокс с транспортными машинами. Ну, там, как обычно, в первом ряду стоит рабочая группа, во втором резерв. И Лурье от великого ума говорит – а чего это у вас машины не сцеплены? Вдруг пожар в боксе? Как вы будете резерв спасать, он же без пусковых аккумуляторов. Ну–ка, быстренько, сцепили задний ряд с передним. Чтобы в случае чего рабочими машинами вытянуть резервные… Смекаете?
– Бред! – восхитился Причер. – Знаю я эти транспорты, коробочки такие. Они же с толкача безо всяких аккумуляторов за милую душу заводятся.
– Пра–авильно… Ну, солдатикам – что? Приказ дежурного по базе. Накинули тросы. Лурье ушел очень довольный и устраненный непорядок в журнал дежурного записал. Вот, мол, я какой правильный офицер. А буквально через полчаса является в бокс заспанный водила – про сцепку, естественно, ни сном ни духом. Садится в машину, дает по газам… Резервная, к которой его присобачили, стоит, между прочим, на второй передаче. Так что она мгновенно заводится, прыгает вперед, да ка–ак даст ему под зад своим баллистическим носом!
– Станция питания, – кивнул понимающе Причер. – Висит справа на корме в большом ящике.
– Совершенно верно. Знаете матчасть. Отменный, доложу я вам, генератор. И цена соответствующая – четыре тысячи. Джефферсон очень хотел эту штуку повесить на Лурье, чтобы тот впредь попусту не умничал. Я, конечно, запретил ему, но и без того скандал получился совершенно отвратительный. А Лурье теперь мстит тылу. Строго в пределах своей компетенции, если можно так выразиться.
Тут полковник заглянул Причеру в глаза и тоном заговорщика спросил:
– Как вы считаете, это нормально?
– Меня на Кляксе многое удивляет, – уклонился от прямого ответа Причер.
– Меня тоже, – доверительно сообщил полковник.
– Позвольте неприятный вопрос? – решился Причер. – Что у нас с русскими?
– А что у нас с русскими? – удивился полковник.
– Я тут нашел в архивах тэ–тэ–ха «Тревоги»…
– Откуда вы только взялись такой любопытный, святой отец? – Голос полковника ощутимо похолодел.
– Из Службы поддержки, сэр. Просто мне показалось… Допустим, русские не хотят нас от угрозы с воздуха защитить – ладно, их личное дело. Я сам–то не очень уверен, что это нужно. Но когда на базу идет зверье по суше – русским ничего не стоит накрыть эту волну ракетным залпом.
– Им – ничего, концессионеру – полмиллиона.
Некоторое время Причер молча переваривал ценную финансовую информацию, только глазами хлопал.
– Что, сотня–другая обожженных не стоит таких денег? – пробормотал он наконец. – А если жертвы? Потом, вы помните, какой цейтнот случился в прошлый раз? Звери чуть было не перешли стену.
– Они не перешли ее, – сказал полковник жестко. – В чем, между прочим, и ваша личная заслуга. Не хотел раньше времени говорить, но вы даже представлены к награде. Еще вопросы, святой отец?
– Да, – кивнул Причер с упорством обреченного. – За представление благодарю вас, сэр. Последний вопрос. Концессионер на грани банкротства?
– Кто вам это сказал, капитан?!
– Он набрал под будущий эликсир жизни огромные кредиты, но планета начала отбиваться от нас, и все средства ушли на оборону? – гнул свое Причер. – Теперь нет денег, чтобы стрелять, а кредиторы не дадут больше ни цента, потому что мечтают перехватить концессию?
