— А он воспитанный человек, — и они обменялись довольными, красноречивыми взглядами.
После обеда Ихтиандр сказал, что ему надо навестить дельфина. Обе девушки, восторженными глазами смотревшие на гостя, хлопнули в ладошки и попросились с ним.
Женнет недовольно посмотрела на свою дочь и Диану. Заметив этот взгляд, Ихтиандр сказал, что девушки не помешают, и что ему надо привыкать к общению с людьми. Арман Вильбуа понимающе кивнул и поддержал гостя.
Ихтиандр взял сумку, чтобы достать снятые перед обедом наушники, на дне ее что-то звякнуло. Он надел на шею прибор и затем достал сначала одну, а потом и другую горсть золотых монет.
— Это я вам всем в подарок… Нашел на затонувшем корабле.
Одна монета упала и покатилась прямо к хозяину. Вильбуа поднял и внимательно рассмотрел ее:
— Ого! Золотой королевский дублон! Это драгоценная вещь…
Он тут же раздал всем по монете на память, а остальные убрал в сейф.
— Розали, проводи гостя в его комнату, а ты, Ихтиандр, можешь оставить там свою сумку — ее никто не тронет. Потом занимайтесь своими делами.
Розали ответила легким поклоном и, указывая на одну из дверей, прошла вперед.
Комната, в которую они вошли, была уютной, но небольшой. Ихтиандр привык за всю свою короткую жизнь к простору. На вилле у Сальватора комната, в которой он спал, была гораздо больше, но несмотря на это, юноша чувствовал себя неуютно от близости стен. Он оставил вещи и, не задерживаясь, вышел из дома в сопровождении девушек.
— Хороший человек, хоть это и первые впечатления, — сказала Женнет.
— Да, но надо учесть образ его жизни, — добавил Арман. — Он чист, как ребенок, и не испытывал еще лицемерия, подлости.
Все обитатели острова с любопытством рассматривали удаляющуюся молодежь, когда те подходили к берегу. Ихтиандр внимательно осмотрел прибрежную часть океана, но Лидинга не заметил. Он надел наушники и услышал приглушенный разговор:
— Мне надо плыть к берегу — навестить друга. Другой, более мягкий голос, ответил:
— Ты же и мой друг, давай еще побудем вместе…
Ихтиандр снял наушники и одел их на Розали. Девушка с удивлением слушала эту необычную беседу, а после нее такую возможность получила и Диана.
— Это говорят дельфины, и один из них — мой друг, Лидинг, — объяснил юноша. Девушки переглянулись.
— Отец, Винсент и дядя Поль много лет работают над созданием такого прибора, а у тебя уже есть он??! Ты можешь сюда подозвать дельфина?
— Нет, я только воспринимаю его речь, а разговаривать с ним не могу. Да вот и сам Лидинг, — ответил Ихтиандр, указывая в океан. И действительно, вдалеке показались две темные точки, которые постепенно увеличивались.
— Хотите покататься на дельфинах? — предложил молодой человек. Девушки смущенно отказались. Сделав паузу, Розали объяснила: — Мы не одели купальники…
Юноша смутился, вспомнив прекрасные обнаженные фигуры их и, не говоря больше ни слова, сбросил спортивный костюм и нырнул в воду. Через минуту он был уже далеко в океане и, взобравшись на Лидинга, устроил гонки вдоль побережья.
Накатавшись, Ихтиандр соскользнул с дельфина, обнял его и, показывая на берег, сказал:
— Теперь, друг милый, я буду жить там.
Лидинг хоть ничего и не понял, но, увидав девушек, спросил:
— Это твои подруги?
Юноша обнял его снова и, больше ничего не говоря, поплыл к берегу. Дельфин еще некоторое время наблюдал за человеком, вышедшим на землю, а потом помчался по волнам вместе со своей подругой.
— Тебе хорошо… — подумал Ихтиандр и с грустью улыбнулся.
Он был спокоен за дельфина, Лидинг не один и будет рядом, пока здесь он, Ихтиандр. Между тем, ветер крепчал, появилась пыль. Пришлось отложить первоначальные планы осмотра ближайшей части острова и поспешить домой. Как выяснилось, этот день был воскресным, поэтому все дела были запланированы на завтра.
Хозяйка дома приготовила кофе, и все расположились в удобных деревянных креслах, которые, как потом узнал Ихтиандр, сделал своими руками Давид.
За окном потемнело от песчаной бури.
— Часто это у вас бывает? — кивая в сторону окна, спросил Ихтиандр.
Он испытывал определенную неловкость среди этих, по сути незнакомых ему людей.
— Бывает иногда, — ответил Арман Вильбуа. — С тех пор, как мы здесь поселились, это иногда бывает… — повторил он.
Ихтиандр уловил в его ответе какую-то недосказанность и с тревогой посмотрел в окно.
— Не беспокойся, Ихтиандр, ты здесь в полной безопасности, — заметив его волнение, проговорил Вильбуа.
— Отец Сальватор упоминал о какой-то истории, которая определила здешнее ваше поселение.
— Да, история была… Вся жизнь наша — история.
Хозяин дома окинул всех взглядом и начал свой рассказ…
Шел 1914 год… Я находился в действующей армии на одном из фронтов Первой Мировой войны.
Я был не только богатым, но к тому времени уже успел выпустить две своих книги — монографии по океанологии. И мог бы не служить, но знаете ли, патриотизм…
Женнет может подтвердить.
— Да, Арман, сколько я пережила за все это время, — на ее глазах показались слезы.
— Ну, родная, успокойся, все это уже далеко позади. — и он с теплотой посмотрел на жену.
Женнет вытерла платочком слезы и улыбнулась.
— Так вот, — продолжал Вильбуа, — наша часть воевала на побережье Ла-Манша. Поскольку, кроме знании по океанологии, я имел и инженерное образование, меня вскоре прикомандировали к военно-морской базе подводных лодок. Помощь, оказанная мной, впоследствии была высоко оценена, но награду я не смог получить вовремя, так как однажды попал под сильный артиллерийский обстрел и был тяжело ранен в голову. Мое состояние расценивалось врачами как безнадежное, но, к счастью, в этот госпиталь приехал доктор Сальватор.
Ихтиандр внимательно посмотрел на Вильбуа.
— Да, да, молодой человек, это было именно счастье для меня. Я знал доктора еще до войны, по одному из международных конгрессов ученых, на котором он сделал блестящий доклад по освоению Мирового океана человеком. Но этот доклад был расценен как фантастика. В течение недели мы были вместе и очень подружились. Именно тогда он и сказал про тебя, Ихтиандр. Сальватор говорил, что для твоего спасения не оставалось другого выбора, как пересадка жабер акулы. Иначе ты был бы обречен на гибель.
Это был один из тех случаев, когда необходимость такой пересадки: и жизненная потребность, и научный эксперимент, достигаемые одним действием — в данном случае операцией. В моем состоянии, операция была жизненной потребностью. И как потом говорил мне Сальватор, шанс на успех был один из ста…
