— Перед тобой долгая дорога, Керован, — проронил он.
— Лишь два дня пути, — поправил я его. — Мы едем в Ульмсдейл.
Ривал покачал головой.
— Ты едешь дальше, обладатель грифона. Опасности ждут тебя. Смерть будет у тебя за плечами. Ты будешь давать и, отдавая, получать. И то, и другое будет в крови и огне…
Я понял, что в нем проснулся дар предвидения, точнее ясновидения, и ощутил желание заткнуть себе уши. Мне казалось, что он не предвидит мое будущее, а предрекает его.
— Смерть идет по пятам за каждым смертным, — я собрал все свое мужество и осведомился: — Если ты видишь будущее, скажи, какой щит я должен поднять, чтобы защитить себя.
— Как я могу все предвидеть? — с горечью произнес он. — Будущее каждого человека очень смутно. Оно как множество дорог, расходящихся от перекрестка в каждый данный момент. Если ты сделаешь один выбор, то пойдешь одной дорогой, другой выбор — иной дорогой, и так далее. Но никто не сможет увернуться от того, что ждет его в конце. Перед тобой лежит твой путь. Шансы на выбор велики. Иди осторожно, Керован. И знай, что в тебе есть нечто глубоко запрятанное. Если ты найдешь это нечто и научишься им пользоваться, то оно будет защищать тебя лучше, чем любой меч и любой щит из самого прочного металла.
— Скажи мне… — начал я.
— Нет! — он отвернулся от меня. — Я уже много сказал и больше ничего не сообщу. Я не могу видеть, какой выбор сделаешь ты, и я не могу ни единым словом повлиять на твой выбор. Иди с миром. — Он поднял руку и нарисовал в воздухе какой-то знак. Я отшатнулся, так как его палец оставил в воздухе светящийся след, который быстро исчез. Я понял, что кое-какие его изыскания в области наследия Прежних увенчались успехом. Его знак обладал Силой.
— Ну, тогда до встречи, дружище, — попрощался я.
Ривал отвёл глаза, подняв руку в прощальном жесте. Теперь я знаю, он понимал, что это наша последняя встреча и, возможно, езжал ел об этом. Он сожалел, что сообщил мне о своем видении. Кто захочет знать свое будущее, знать, что на пути его ожидают одни опасности?
Во время нашего путешествия Яго много разговаривал со мной. Он рассказывал мне об обитателях дома моего отца, снабжая каждого меткой характеристикой, чтобы я мог составить о них свое представление, и знал, что можно ждать от любого из них. Я видел, что он поучает меня подобно ребенку, чтобы я, по своей глупости, не сделал какую-нибудь роковую ошибку, которая могла привести меня к катастрофе.
Мой старший брат был привезен в Ульм еще ребенком и жил здесь до возраста, когда его можно было посвящать в воины. Для этого он уехал к ближайшим родственникам матери. Но в прошлом году он вернулся и подружился с вашим родственником Роджером, женихом сестры. Я хорошо понимал, что он никак не может быть настроен благожелательно по отношению ко мне. Да, его следовало остерегаться. У моей матери были сторонники, и Яго весьма деликатно перечислил их мне, дав краткие характеристики и описав положение, которое они занимают в Доме. Но на стороне отца находилось гораздо больше людей и среди них высшие офицеры, маршал и многие другие.
Род был разделён на два лагеря, но на поверхности было все гладко. Я внимательно слушал наставника, изредка задавая вопросы. Может, Яго сам решил просветить меня, а может это была идея моего отца, который хотел предостеречь меня перед тем, как я появлюсь в кругу друзей и врагов, чтобы я мог отличать их друг от друга.
Мы приехали в замок на заходе солнца. Яго протрубил в рог, и перед нами распахнулись ворота замка. Я заметил знамена Апсдейла и Флатингдейла под нашим грифоном. Они развевались на высокой башне. Я понял, что два гостя, приглашенные отцом, уже здесь. Значит, я с самого начала окажусь под взглядами, как любопытными, так и враждебными. Я должен был хорошо сыграть свою роль, чтобы все поняли, что я далеко не дурак. Смогу ли я это сделать? Я еще и сам не знал этого.
Мы спешились, и охранники отсалютовали нам мечами. Мой отец, в мантии поверх камзола, выступил навстречу нам из глубокой тени портала главного входа. Я опустился на колено и отвел меч так, чтобы он мог положить руку на его рукоять в знак дружественного приветствия. Затем он полуобнял меня и поднял на ноги. Мы вошли в главный зал, где уже был накрыт праздничный стол, и бегали слуги, разнося блюда, вина, закуски и кубки.
Там находились еще два пожилых господина в мантиях. Мой отец предложил мне познакомиться с ними. Это были лорд Саврон из Апсдейла и лорд Уинтоф из Флатингдейла. Я чувствовал на себе их любопытные взгляды, однако знал, что в кольчуге и в сапогах я не отличаюсь от их собственных сыновей, и это давало мне возможность держаться спокойно и невозмутимо. Сейчас никто не назвал бы меня чудовищем. Они восприняли мое появление, как обычную встречу, как будто меня не было в Ульме всего пару часов, а не всю жизнь.
Так как я все еще считался ребенком и не представлял из себя ничего важного, то я быстро покинул общество старших и удалился в ту часть замка, где жила молодежь и холостяки. Как наследнику, мне выделили отдельную комнату. Она была совершенно пустой, если не считать жесткой кровати, двух стульев и маленького стола. Здесь было гораздо меньше комфорта, чем в моем жилище у Лесника.
Слуга принес мой багаж, и я заметил, что он с искреннем любопытством разглядывает меня, стоит мне отвернуться. Затем он предложил мне принести горячей воды для умывания, и когда я согласился, то он явно обрадовался возможности поближе рассмотреть монстра, а потом рассказать все своим товарищам.
Пока он ходил, я скинул кольчугу, камзол и остался в одной рубашке. Он проскользнул в комнату с тазом, от которого поднимался пар. Затем поставил таз на пол и, сняв с плеча полотенце, положил его рядом.
— Если я Вам нужен, лорд Керован…
Я решительно расстегнул рубашку и снял ее, оставшись, таким образом, голым до пояса. Пусть видит, что у меня все в порядке. Яго говорил, что пока на мне сапоги, никто не может сказать, что я урод.
— Поищи мне рубашку, — попросил его я, кивнув на дорожные мешки. Он все еще смотрел на меня. Что он надеялся увидеть? Безобразно искривленное тело? Я взглянул на себя и заметил, что на мне осталось еще нечто, что необходимо было снять. Грифон… Перекинув цепь через голову, я положил шар на стол и начал мыться. Взгляд слуги перекинулся на грифона. Я продолжал смывать грязь с тела. Пусть думает, что это мой талисман. Люди часто носят талисманы, а здесь эмблема моего рода, так что ничего необычного в этом нет.
Он нашел рубашку и держал ее, пока я надевал цепь. Затем он затянул на мне камзол и подал пояс с ножом. После этого он ушел, вероятно торопясь рассказать все товарищам. Когда он вышел, я снял грифона с шеи и сжал шар в руке. И, как обычно, ощутил приятную теплоту. С этой теплотой ко мне пришло ощущение мира и покоя, как будто этот шар, сделанный задолго до того, как впервые наш народ пришёл в эти долины, столетия ждал того момента, когда он ляжет в мою руку.
