– Ты уверен, что нужно туда взобраться?
Джафару очень хотелось, чтобы я ответил «нет». Но кто бы мне точно указал, с какой стороны от горы лежит Штернбург? Приблизительно к северу – это я знал. Но насколько приблизительно? Может, к северо-западу или к северо-востоку? Ошибка в направлении могла дорого нам обойтись. Фигаро говорил: «Я всегда следую моим собственным советам». Он правильно делал.
– Не дрейфь. – Я устроил почти нормальный лагерь, нагромоздил вал из колючих ветвей и спрятал за ним кобылу и приятеля. – Я возьму твою мелкашку, а тебе оставлю мое ружье. Там картечь. Бей всякого, кто сунется, если у него больше двух ног. Да не спи! Я скоро.
Подняться на вершину оказалось труднее, чем я думал. Для начала мне пришлось взять сильно к югу, чтобы как можно дальше обойти колонию волчьих жуков, а потом, взобравшись повыше, вновь тащиться к северу вдоль невысокой, но совершенно отвесной и гладкой скальной стены. Но и там, где не было скал, подъем был не сахар: крутизна склона то и дело заставляла меня карабкаться на четвереньках, а осыпи выводили из себя. Когда я достиг лысой вершины, солнце уже коснулось краем горизонта.
Первым делом я нашел в лесном море Штернбург – точнее, не сам город, а дым из фабричной трубы, – и только потом утер с лица пот и кое-как отдышался. Ноги противно дрожали, сердце колотилось как сумасшедшее. Я вспомнил, что опрометчиво не захватил с собой фонарик, и выругал себя за слабые умственные способности. Спуск пройдет быстрее, чем подъем, но, если возвращаться тем же путем, с Джафаром я воссоединюсь уже в полной темноте. Волей-неволей я должен был найти спуск покороче и даже на нем не терять времени.
Я заспешил вниз. Добравшись до скальной стены, взял чуть правее – так я огибал колонию волчьих жуков с другой стороны и по более короткому маршруту. Темнело быстрее, чем мне хотелось. События вообще происходят либо медленнее, либо быстрее, чем нам хочется. Либо не происходят вообще.
Размышляя об этом, я наткнулся на целую просеку в зарослях, проделанную танком или, вернее, толстопятом. Зверюга явно мчалась куда глаза глядят, а откуда она взяла старт, гадать не приходилось: из колонии волчьих жуков. Глупые пять тонн мяса вперлись на чужую территорию, были покусаны и пустились наутек. Судя по еще не успевшему рассеяться тяжелому запаху зверя, это произошло совсем недавно. Понятное дело, мне не хотелось встречаться ни с озлобленным толстопятом, ни со стаей жуков, способных прокусить шкуру в два пальца толщиной. Я взял направление под прямым углом к просеке и продолжил спуск. Лишний крюк, но он должен был выйти совсем небольшим.
Стало еще темнее, но и склон был уже не столь крут. Я почти бежал, пугая мелкую живность, перепрыгивая через упавшие обомшелые стволы. И испытал огромную радость, когда впереди за деревьями забрезжил слабый свет. Джафар, конечно, догадался развести костер!
Лишь потом до меня дошло, что этого не могло быть даже теоретически. Я оставил приятеля у подножия, где склон был почти не заметен, а здесь крутизна Одинокой горы еще вполне ощущалась. Но глаза не врали – из-за деревьев действительно шел свет.
– Эй, Джафар! – закричал я, хрустя валежником. И, приблизившись, оторопел.
Такой свет не мог идти от костра. Бледно-зеленое сияние даже на вид казалось холодным, да таким оно и было на самом деле. Оно исходило от поставленного вертикально круга диаметром метра два или, может, чуть больше. Светящийся круг висел в воздухе, не касаясь земли, сквозь него можно было с трудом разглядеть ветви деревьев. И ни единого звука. Ни электрических шорохов, ни потрескиваний, какие, бывают от шаровой молнии, если только очевидцы не врут. Да и кто хоть раз видел шаровую молнию двухметрового диаметра?
Нет, это была не молния. Сделав несколько шагов вбок, я понял, что передо мной не шар, а диск. И диск этот мог быть только одним из известных мне объектов.
Вратами.
Почти такими же, как в Новом Пекине. Только те Врата, насколько я знал, были вделаны в подобие арки, а не висели в воздухе без всякой опоры. А еще они были меньшего диаметра и светились не зеленым, а лиловым. Но все же сомнений не было: я видел перед собой именно Врата.
Возможно, новые, пробитые с Земли неточно?
Врата… Мечта любого твердианина. Мы рождаемся, живем и умираем на Тверди. Лишь единицы из нас достаточно богаты, чтобы оплатить экскурсию на Землю. Поэтому мы ненавидим землян. Мы – изгои, а за что, спрашивается? За то, что наши прапрапрадеды переселились или были изгнаны с Земли на Твердь? Но мы – это мы, а не наши прапрапрадеды!
Ноги сами несли меня к Вратам. «Что же я делаю? – мелькнуло в моей голове. – Джафар… У него ведь останется совсем мало шансов, если я вдруг не вернусь… Сто против одного. Мне нельзя туда, я должен как можно скорее отыскать Джафара…»
Но я уже не мог остановиться.
Шагнул – и наткнулся на что-то упругое. Оно вытолкнуло меня. Повторил попытку – тот же результат. Как будто я пытался продавить собой резиновую мембрану.
Я отшагнул и попытался взять препятствие с разбега. Меня отбросило, и я больно приложился ребрами о торчащий корень. Нет… Эти Врата не для меня. Они меня не пропустят…
А кого они пропустят?
Ладно, буду совсем честным: данная мысль посетила меня позднее. А в тот момент я был обескуражен и обижен до крайности. Как же так – меня не пропускают!
Я заметил, что светящийся круг не стоит на месте. Он медленно перемещался, как бы плыл низко над лесной подстилкой. Я не придал этому значения – настроение не способствовало.
Выругался. Набрал в рот побольше слюны и смачно плюнул. Все. Хватит. Я решительно зашагал прочь. Больше не ведусь на дешевые провокации. Детей маните пустыми конфетными фантиками, не меня!
А в голове все равно стучало: «Сволочи! Ах, сволочи!»
Закат догорел. Стало совсем темно, если не считать света Карлика, да и тот не очень-то усердствовал. К тому же сплошной полог ветвей и листьев над головой – это вам не шутка. Я даже не мог определить, висит ли в небе хоть одна из лун. И уж подавно не мог определить направление на лагерь.
Делать нечего, пришлось стрелять в воздух. Выстрел у мелкашки хлесткий, но не очень громкий, однако я надеялся, что он разнесется по лесу хотя бы шагов на пятьсот. Звук моего выстрела произвел незапланированный эффект в виде треска сучьев позади меня. Судя по всему, какой-то зверь выслеживал меня и, струхнув, дал деру. Это ночь, успокаивал я себя. Это лес. Все так и должно быть, чего испугался? Но руки дрожали, а сердце выскакивало.
Потом я услышал ответный выстрел и слабое ржание Заразы. Ага! – значит, я почти не отклонился от курса. Ай да я! Ну не молодец ли?
