— Секундочку! — Археолог достал флягу и наполнил стакан водой. - А еще разик!
Пара минут, и распахнутая дверца продемонстрировала стакан, кипение в котором постепенно затухало.
— И последняя попытка! — Атлантида извлек на свет горохово-зерновую смесь и наполнил стакан с кипятком примерно на треть. - Запускаем!
— Так поступать нельзя! — оживился моторист. - Вареное зерно есть запрещается. В нем витаминов мало, и зубы без нагрузки разрушаются. Сейчас, я давление повышу… К тому же от горячей пищи нюх портится.
— У меня зубы другие! — Рассольников звонко щелкнул клыками.
— Зубы у всех одинаковые, - Пюпи в ответ продемонстрировал желтые резцы. - При трех поверхностных сейчас готово быстро.
Если «три поверхностных» означали три атмосферы, то каша должна свариться минуты за две, прикинул Платон, и словно в ответ на его слова дверца парогенератора открылась. По коридору расплылся соблазнительный аромат.
— Попробуешь? — предложил Рассольников.
— Горячее нельзя. - Олим засунул нос в самый стакан. - Нюх испортить можно…
Пюпи решительно взял горячий стакан раздвоенным копытцем, отсыпал немного каши на поверхность сомкнутого копыта другой руки, немножко выждал, давая ей остыть, и слизнул длинным красным языком.
— Ну как? — с завистью поинтересовался успевший проголодаться археолог. У него на руках не имелось толстых костяных копыт, и схватить горячий стакан пальцами или высыпать на ладонь исходящую паром кашу он не рискнул.
— Соли мало.
— А где ее взять?
— В кормушке.
— В кают-компании, что ли?
— Вы употребили слово-аналог, - сварливо пожаловался поясной переводчик.
— У меня есть в алимгаторне[6], - вспомнил моторист и убежал.
Когда он вернулся, каша успела немного остыть. Рассольников отсыпал себе на ладонь примерно половину, посолил из предложенного пакетика и с аппетитом съел. Получилось вроде неплохо.
— Ну, еще по одной?
На этот раз они заправили смесью два стакана, сварили, после чего уселись рядышком на пол и принялись с наслаждением объедаться редкостным для обоих деликатесом.
— Обязательно запишу рецепт для своего синтезатора, - пообещал себе Атлантида и понял, что двадцатичетырехдневный полет он как-нибудь перенесет.
— Вы здесь, сэр Платон? — После вежливого стука дверь приотворилась.
— В общем, да, сэр, - сладко потянулся в постели Атлантида.
— Вы на меня не обижаетесь, сэр? — Вайт вошел в каюту и за неимением кресел, стульев или иной мебели прислонился к стенному шкафу. Рассольникову показалось, что за минувшие сутки миллионер успел немного похудеть.
— За что, помилуй бог, сэр Теплер? — Настроение археолога было великолепным. — Вы вчера не пришли ни обедать, ни ужинать, сэр. Сегодня на завтрак не явились.
— Я просто проспал, сэр Теплер. Нижайше прошу прощения.
Атлантида вскочил, привычным потягиванием разогнал кровь в теле, ополоснул под душем лицо. Пиджак после вчерашнего приключения немного помялся, зато археолог извлек из герметичной пластиковой коробочки свежий цветок кактуса и вставил его в петлицу.
— Я к вашим услугам, сэр!
— Пожалуйста. - Вайт отворил перед ним дверь, но вышел в нее первым.
— Вам не кажется, - оглянулся он на Атлантиду, - что на корабле происходит нечто странное?
— Пока ничего особенного не вижу, - пожал плечами Атлантида, перешагивая порог каюты.
— Сейчас, - зловеще пообещал толстяк, подходя и аварийному лазу, - сами увидите.
По кольцевому коридору компаньоны дошли до медицинского отсека. Вайт постучал, вошел внутрь, оставив дверь открытой. Сквозь щель Платон заметил, что лабораторный столик исчез, дезинфицирующий прибор над столом закрыт большим металлическим щитом, a сквозь ручки нижних ящиков продет длинный стальной стержень.
— Вы видите, и тут тоже, - заговорщицким шепотом сказал Вайт, выходя из отсека и разламывая хлеб пополам.
— Медичка порядок наводит, ну и что? — не очень понял археолог.
— Это еще что, - кивнул миллионер, давая Рассольникову его половину батона. - А что на служебной палубе творится…
Заинтересованный Атлантида спустился еще на один уровень, прошел по коридору, и первое, на что обратил внимание: клавиши открывания створок аварийного катера оказались закрыты толстыми металлическими накладками. Рассольников вскинул брови, но промолчал. Однако, когда они дошли до пульта управления, из уст его вырвался невольный возглас изумления: десяток олимов с деловитой торопливостью брали посреди зала из штабеля стопки толстые металлические листы и закрывали ими пульты управления, мониторы, индикаторные панели, шкафы — причем каждый лист крепко-накрепко притягивался на своем месте металлокерамическими болтами.
— Ну и как вам, сэр? — торжествующе произнес толстяк.
— Уверен, этому есть простое и разумное объяснение, сэр Теплер, - растерянно ответил Рассольников и шагнул к ближайшему из олимов: — Что вы делаете с рубкой?
— Пию, пя-пя.
— Завтра непереводимый местный термин, - сообщил поясной переводчик.
— Какой термин?
— Непереводимый, - с готовностью ответил полилингвист. - То есть не имеющий аналогов в русском языке, планета Земля.
— Ну и как, сэр?
— Ничего особенного, сэр Теплер, - пожал плечами Атлантида. - Просто завтра здесь будет какой-то местный термин. Возможно, и нам удастся поучаствовать.
– А вы уверены, сэр, что они не собираются переделать свой корабль в пиратский?
— Ну какие пираты, сэр? — разочарованно протянул археолог, поворачивая к лестнице. - Вы насмотрелись глупых «объемок»! Одиннадцатый век на дворе, какие могут быть пираты в наше время?
Атлантида зашел в кают-компанию, уверенным движением боковой клавиши вытряхнул себе порцию сена и зерновой смеси. Смесь опустил в карман, сено оставил лежать на столе.
— Сейчас, сэр, мы зайдем еще в одно место. Посмотрим, что ответит мне мой друг Пюпи.
Моторист с не меньшим воодушевлением, чем олимы на нижних ярусах, заклепывал подряд все палубные люки и дверцы. По счастью, заделать дверцу парогенератора он еще не успел.
— Что происходит, Пюпи? — окликнул космонавта Платон, приготавливая стаканы со смесью. - Воров боишься?
— Пию, пя-пя, - весело откликнулся олим.
— Завтра непереводимый местный термин, - повторился .переводчик.
— И что это будет?
— Пя-пя, пя-пя. - Моторист заделал очередную дверцу и придвинулся ближе. - Яп юя, пяю пя па пя.
— Термин-термин, - заторопился полилингвист, - а вы эти дни лучше из кают не выходите. Парогенератор я потом в первую очередь открою, если со мной ничего не случится.
