– Разве не по аналогичной причине, Моро, вы набросились тогда на Вильо?
– спросил Мендро.
– Да, сэр, – Джонни подавил в себе почти непреодолимое желание немедленно объяснить снова весь инцидент. – Я полагаю, что никто из ваших товарищей не имел возможности хорошенько разглядеть обидчика, мистер Пали?
– Нет, никто не разглядел тебя, но я считаю, что это не так уж важно, – Пали снова взглянул на Мендро. – Боюсь, что конец этой истории – выдумка чистой воды, командир. Так вы собираетесь предпринимать какие-либо действия или нет?
– Армия требует дисциплины, – сказал Мендро и нажал кнопку на своем столе. – Благодарю вас за то, что вы поставили нас в известность о случившемся. Сержант Костас проводит вас.
За спиной Джонни открылась дверь, и вошел еще один полицейский. Пали поднялся.
– Благодарю вас, – он кивнул Мендро и последовал за полицейским наружу.
Поймав взгляд другого полицейского, Мендро жестом велел ему тоже выйти.
– Ты не хочешь что-нибудь сказать?
– мягко спросил он у Джонни.
– Ничего хорошего я не могу сказать, сэр, – с горечью отозвался Джонни. – Столько работать, столько пролить пота… Похоже, что всему этому наступил конец. Я не делал этого. Но не представляю, как могу это доказать.
– Хм, – Мендро осмотрел его долгим испытующим взглядом, а потом пожал плечами. – Ладно. Я полагаю, пока что тебе лучше вернуться к экзамену, пока ты слишком не отстал.
– Вы не исключаете меня из подразделения, сэр?
– спросил Джонни, и искра надежды зажглась в его сознании, освещая мрак его было пошатнувшегося будущего.
– Ты что же, думаешь, что такого рода провинности влекут за собой столь строгое наказание?
– вопросом на вопрос ответил Мендро.
– Я право же не знаю, – Джонни покачал головой. – Я знаю, что мы нужны на войне, но… на Горайзоне считается трусостью нападать на того, кто слабее тебя.
– На Эсгарде точно так же, – со вздохом подтвердил Мендро. – За этим, конечно, может последовать исключение. Но в данном случае я пока не могу сказать ничего определенного. Пока решение не вынесено, я не имею права лишать твою группу человека, помощь которого им необходима в групповых боевых операциях. Другими словами, они ничего не имели против, чтобы он и дальше рисковал своей жизнью. Они давали ему шанс, чтобы потом решить, имел ли смысл этот риск.
– Слушаюсь, сэр, – сказал Джонни, вставая. – Я сделаю все от меня зависящее.
– Ничего другого я и не ожидаю от вас, – Мендро снова нажал кнопку у себя на столе, и в комнате опять появился полицейский. – Свободен.
Для Джонни оказалось не так уж сложно забыть свои недавние тревоги, как только испытания продолжились. Оборона, с которой он столкнулся, оказалась дьявольски упорной, и ему пришлось максимально сконцентрироваться, чтобы выполнить программу. Благодаря удаче и мастерству он закончил индивидуальные испытания с минимальными потерями: ободранные ладони да впечатляющая коллекция синяков.
Следом наступил черед групповому экзамену. Он присоединился к своим товарищам, и тут начались несчастья.
Снова видеть Вильо, работать, сражаться с ним плечом к плечу – все это не могло не вызвать у него нервозности, которую не могла подавить даже реальная опасность. Он не смог полностью сконцентрироваться на своих задачах, и это тотчас же сказалось. Дважды Джонни попадал в такие переделки, что выпутывался из них только благодаря компьютеризированным рефлексам. Несколько раз его ошибки приводили к тому, что он подвергал своих товарищей дополнительной опасности. Сингх получил значительный ожог лазером, вынудивший его принять сильнодействующие обезболивающие средства, чтобы остаться в строю. Благодаря быстрым действиям Джонни и Дойча Ноффке удалось избежать захвата капканом, из которого выйти живым ему вряд ли удалось бы.
Сотни раз на протяжении этих дней Джонни подумывал о том, чтобы выяснить отношения с Вильо словесно или даже физически. Было желание рассказать остальным, с какой мразью им приходилось бок о бок работать. Ему хотелось хоть как-то уменьшить тот груз лжи, который против его воли свалился ему на плечи. Но каждый раз, когда представлялась такая возможность, он подавлял злость и ничего не говорил. Все и без того были под огромным эмоциональным напряжением, на пределе своих сил старались выжить в этой обстановке. Было бы нечестно усугублять это напряжение своими проблемами и снижать шансы на спасение.
Был у него и другой выбор, всего лишь раз представившийся ему, и он горько пожалел, что его воспитание и моральные устои не позволили выстрелить в спину своему врагу.
Одно задание сменяло другое, и никому не было дела до бурь, бушевавших в душе Джонни. По-прежнему вшестером они прорвались в укрепленное десятиэтажное здание, разгромили и уничтожили гарнизон из двадцати солдат, обезвредили мины-ловушки, расставленные вокруг здания и в подземном бункере, подорвали вход в него и успешно освободили четыре телеуправляемые имитатора гражданских лиц, в качестве пленников содержащихся в тюрьме Трофтов. Они провели ночь в патрулируемой Трофтами зоне, разоренной захватчиками, собирая сведения о разбросанных группах гражданских лиц, с которыми они слились настолько близко и хорошо, что уже час спустя никто не мог узнать в них незнакомцев. Потом они возглавили группу Сопротивления, состоявшую из телеуправляемых имитаторов и, несмотря на грубейшие ошибки, допущенные имитаторами по приказу операторов, с успехом провели несколько простейших акций.
Они выполнили все, выполнили хорошо и при этом сумели выжить. Когда транспорт нес их обратно в Комплекс Фрейера, Джонни решил, что ради этого стоило рисковать. Какие бы взыскания не наложил на него Мендро, теперь-то он знал, что обладает всеми качествами Кобры. Было уже не так важно, разрешат ли ему служить в подразделении Кобр. В душе он знал, что стал Коброй, а раз так – лишить его этого звания уже нельзя.
Когда все вернулись в Комплекс, и он обнаружил, что военная полиция уже ждет его, то даже обрадовался. Что бы ни решил Мендро, теперь инцидент закончится быстро.
Так и случилось. Но он совершенно не ожидал, что командир соберет для этого зрителей.
– К-3 Бей доложил, что вы держались просто отлично, – сообщил Мендро, осматривая мрачные лица всех шестерых стажеров, сидящих полукругом напротив его стола. – Учитывая то, что все вы живы и практически не имеете ранений, я бы с ним согласился. Есть ли у вас какие-либо соображения относительно испытаний, которые вы бы хотели немедленно высказать?
– Да, сэр, – заговорил Дойч после короткого раздумья. – Основные проблемы у нас были, когда мы вели этот отряд Сопротивления. Нам очень трудно было компенсировать их ошибки. Разве такая имитация реальна?
