— Прекратите болтать языком!
— Ями, расслабься, — Йору, или Куроба Аяко, остановила Ями, Куробу Фумию, услышав, что его голос стремительно усиливается. На заметку, «Ями» был псевдонимом, который появился путем обратного написания двух последних звуков в имени «Фумия», а «Йору» было получено из средних букв в имени «Аяко».
— Однако вы, ребята, слишком небрежны. За подобное старание я ужасаюсь, как мастер накажет вас всех.
Люди в черном сразу же побледнели. Фумия тоже остыл. Это был прямой признак того, как страх «мастера» отпечатался в их сердцах.
— Мы не должны оставаться здесь. Приготовиться к отступлению.
— Подтверждаю.
Организованно и эффективно, люди в черном утащили репортера и иностранцев в больших мешках.
— Извини, Онээ-сан. — Фумия остался позади, всё ещё под видом Ями, со склоненной от стыда головой.
— Ох, тут в любом случае ничего не поделаешь. Если бы я приняла во внимание твои чувства...
— Я очень рад слышать это от тебя, — опустились плечи у Фумии.
— Потерпи еще немного. Как только ты станешь достаточно взрослым, невозможно будет замаскировать тебя под девушку. Это может прозвучать жестоко, но мы должны будем для тебя придумать другую маскировку.
— Да... ты права...
Хотя он явно был учеником старшей школы, не было физических признаков того, что он не сможет и дальше маскироваться под девушку. Фумия отважно кивнул себе, пытаясь не обращать внимания на этот факт.
◊ ◊ ◊
С виду, Чжоу Гонджин был обычным, молодым владельцем популярного китайского ресторана, но он также скрывал несколько своих других ролей.
Одной из более-менее известных была роль посредника, который помогал при перевозке беженцев, захотевших жить в Японии после побега из тоталитарного Великого Азиатского Альянса. Он не только помогал в перевозке, но и финансировал разнообразные движения, направленные против Великого Азиатского Альянса.
И, чтобы уравновесить силы, он также шпионил в пользу Великого Азиатского Альянса. Если точнее, он был местным сотрудником шпионов. Во время инцидента в Йокогаме в прошлом октябре он оказывал содействие оперативным подразделениям Великого Азиатского Альянса.
Даже во время «вампирского инцидента» в начале года Чжоу значительно помог Паразитам скрытно пробраться в страну.
На первый взгляд, его секретная деятельность была предательской, поскольку он содействовал и подстрекал как Японию, так и Альянс, естественно это был безумный метод. Ученик маленького правительства, этот политический взгляд как-то повлиял на него, но больше всего Чжоу служил послушным орудием в третьих руках, которые желали развития антимагических выступлений, чтобы нанести урон и Японии и Великому Азиатскому Альянсу.
В Китайском квартале была поздняя ночь. В глубине своего ресторана Чжоу Гонджин опустился на колени в комнате, в которую никого кроме него не заходил. Поклонился он большой сидевшей в кресле механической кукле, одетой в китайский наряд, сотканный из бесчисленных золотых и серебряных нитей. Это был Усилитель Волшебства — медиум, созданный из человеческого трупа, с удаленными внутренностями и, наложенными перед модификацией мозга, ограничителями. За ней располагалось гигантское передающее устройство, размером с холодильник для бара, из которого выходил кабель, прямо подключенный к задней части черепа.
— Величайший.
Услышав призыв молодого человека, труп, служивший медиумом, поднял веки. Из глубин пустых глазниц сияли блуждающие огоньки.
— Гонджин, как идут приготовления? — Кукла заговорила дребезжащим голосом. Учитывая отсутствие какого-либо движения в трупе, голос был создан древней магией — Зомбификацией. Используя те же техники, которыми CAD преобразует псионовые сигналы в электрические, труп был обращен в устройство для связи, которое невозможно прослушать.
— Увы, гуманисты, приехавшие из Америки, были задержаны вместе с репортером.
— Значит, план получить лояльных свидетелей провалился.
В отличие от отвратительного голоса, фразы и тон, которыми говорил труп, были вполне современными и обычными. Это доказывало, что через уста трупа говорил не дух, а живой, дышащий человек.
— Всё, как и сказал Величайший, — Чжоу уважительно поклонился. Хотя у трупа не было возможности передавать картинку с той стороны, атмосферу передать он всё же мог. По меньшей мере, вид Чжоу не был умоляющим. — Их миссия была простым дополнением. Проект со СМИ идет гладко.
— Каков прогресс?
— Почти 40% на телевидении и 30% в прессе.
— Как только процент на телевидении достигнет пятидесяти, сразу начинай операцию. И продолжай до тех пор, пока политики под давлением избирателей не будут вынуждены действовать.
— Как прикажете. — Чжоу низко поклонился, кукла передала удовлетворенную ауру.
Блуждающие огоньки в глазницах погасли.
К тому времени как молодой человек поднял голову, веки у куклы уже закрылись.
Чжоу поднялся на ноги и, продолжая находиться лицом к кукле, вышел из подвала. Закрыв дверь за спиной, молодой человек наконец-то вздохнул с облегчением — куклы больше не было в зоне видимости. Даже пользователи древней магии с континента, которые специализируются на Призрачном шаге, как Чжоу, ничего не могут поделать с Зомбификацией, разговаривать с трупом всегда было неприятно, сколько бы раз он это ни делал.
«Ну... Я думаю, этот сосуд содержит злой дух, который обозлен на Великого Хана»
Однако, оскорбляя своего лидера, мыслями Чжоу не смог подавить дьявольскую улыбку на лице.
6 апреля 2096 года, начало нового учебного года. Тацуя и Миюки отправились в школу, а Минами осталась дома. Стандартная фраза: «Давно не виделись» — не очень хорошо подходила, потому что они посещали заседания школьного совета во время весенних каникул.
Послезавтра к брату и сестре присоединится еще один человек на пути в школу и обратно. Возможно, поэтому во время их короткой прогулки от станции Миюки старалась быть к Тацуе ближе, чем обычно. Издалека, хотя и вблизи тоже, казалось, что расстояние между ними почти отсутствует, и они идут под руку.
С самого начала брат с сестрой стали хорошо известны среди учеников, количество которых нельзя назвать маленьким. Уже почти не осталось тех, которые не знали об отношениях между старшим братом и младшей сестрой. Немало «обычных» людей поднимали брови при виде такого поведения родственников. Однако здесь не было отважных героев (или, возможно, хамов), пытающихся поговорить с ними, что не было неожиданностью, но многие обращали на них изумленный взгляд.
Как правило, такая обстановка не волновала Миюки. Для нее люди, которые не в состоянии подойти и поговорить лично, были не больше мусора. Даже в обычных обстоятельствах она собирала множество взглядов, поэтому времена, когда на нее не смотрели люди, были очень редкими. Для Миюки взгляды других людей были слишком многочисленными, чтобы о них волноваться.
