Джокт не знал, какие выводы сделает для себя офицер медуправления и насколько вообще помогут его, Джокта, воспоминания — нечеткие, уже стертые временем и перехлестнутые недавними эмоциями участия в миссии по спасению линкора, не говоря уже о состоявшемся Первом Боевом. Но на все вопросы он отвечал полно, четко, ничего не скрывая и стараясь фантазировать поменьше.
— На первый раз достаточно. Я распечатаю файл с записью нашей беседы, просматривай его на досуге. И если удастся еще что-то вспомнить, немедленно свяжись со мной. Со мной или с любым дежурным офицером по управлению. В конце концов просто обратись к штатным медикам Крепости. Главное — подробности. Это нужно не только мне, не только всем остальным, кто жаждет сейчас пообщаться с тобой, но, возможно, это нужно всей Солнечной. А пока сюда не вернулся офицер особого отдела, кстати, он не кусается, не тот у него профиль что ли... Можешь быть с ним пооткровеннее по поводу видения в Приливе... В общем, пока его нет, хочу тебе кое-что рассказать...
Медик даже не колебался — стоит говорить или нет — похоже, он с самого начала не сомневался в искренности Джокта и решил ответить откровенностью на откровенность.
— Впервые подобный случай был отмечен двадцать лет назад, когда экипаж разведывательного корабля «Дозор-204» увидел схожее видение другого звездолета, идущего в Приливе. И услышал этот самый звук — «Ом». Странное дело, но из восьми членов экипажа двое отказались признаться. Тогда еще не существовало набора Х-8-2, и проверить реакцию индапов членов экипажа было невозможно. Бортовая аппаратура тоже не фиксировала никаких внешних воздействий... Следующий раз это произошло год спустя. Пилот истребителя — не «Зигзага», тогда это еще были «Молнии» — описал в рапорте то же самое, что и ты. Его бортстрелок остался в счастливом неведении... Потом вышел совсем уникальный случай, когда свидетелями такого явления стало шесть членов экипажа тяжелого крейсера прорыва «Галахер», включая их капитана. Двое из шести — инженер-гравионик двигательных установок и судовой медик, естественно, ничего не могли наблюдать, так как не имели доступа к обзорным экранам. Зато в одно и то же время они услышали внезапно возникший звук, который повторился пятикратно. Причем обоим показалось, что звук издавал кто-то из находившихся рядом, что-то вроде чревовещания... А вот младший комендор кормовой турели, по его признанию, попытался даже убедить старшего комендора развернуть орудия в сторону увиденного звездолета. Он оценил ситуацию как угрожающую всему кораблю. Старший канонир подтвердил все сказанное подчиненным, добавив, что посчитал его временно недееспособным. И отправил в лазарет. Где артиллерист имел очень интересный разговор с медиком. Сам капитан тоже решил, что испытывает галлюцинацию. Про звуки он ничего не смог рассказать, но как выяснили офицеры особого отдела, он просто слушал музыку в наушниках-ракушках, потому что на посту находился старший помощник. Старпом, в свою очередь, не смог похвастать подверженностью галлюцинациям. А музыка в аудиорекордере капитана была самая что ни на есть располагающая к игнорированию всяких там «Омов». Группа «Мегасмерть» Слышал?
Ну, кто же не слышал легенду земного музэкшна? Джокт сам с удовольствием прослушивал старые записи этой группы. Если включить рекордер на полную громкость (а на меньшей громкости эту группу нет смысла слушать), и рекордер — не какая-нибудь дешевка, а самый настоящий «Спринт», с эффектом внутреннего звучания, то не только до «Омов», — вообще ни до чего дела уже не будет.
— Потом выявлено еще несколько случаев. Все они происходили в разных Приливах, в разное время и с абсолютно разными людьми. Теперь вот — ты. Один из множества пилотов группы, прошедшей одним Приливом. Единственный из них... Так что не взыщи, но помимо беседы тебе придется пройти несколько тестов. О, ничего особенного! — Заметив, как встрепенулся пилот, медик поспешил его успокоить: — Не будет никаких наведенных реальностей и программ-провокаторов...
Значит, он все знает, понял Джокт и почему-то впервые за время разговора ощутил неприязнь к собеседнику. Но тут же справился со своим чувством, гадая, что знает о нем тот, другой, «жаждущий пообщаться». Офицер особого отдела.
— С тебя снимут энцефалограмму головного мозга, прогонят несколько комбинаций раздражителей, определят точные параметры слухового аппарата и так далее. С этими тестами справится любой медик-универсал, я тебя не буду торопить, можешь даже пройти обследование в своей Крепости. В любое время, но только обязательно перед следующим вылетом... Ты уж прости за откровенность, пилот...
Потом, к удивлению Джокта, с ним беседовал офицер технического отдела. Он был невероятно сух в разговоре, сразу было заметно, что этот человек привык больше общаться с приборами, чем с живыми людьми. Воды он не предлагал, постоянно что-то записывал в блокнот и даже не смотрел в глаза. Еще у него имелась странная привычка употреблять в разговоре слово «замечательно!». К месту и не к месту.
— Каковы примерные угловые размеры увиденного вами корабля?
— Не могу сообщить, я увидел только его часть, к тому же, слишком близко, чтобы судить о полных разме...
— Замечательно! Имелось ли на корабле какое-нибудь вооружение?
— Не могу сообщить. Надстройки какие-то были, вот только не знаю — боевые, или...
— Замечательно! Скорость движения?
— Чья?
— И ваша тоже!
— Стандартная — подлетная к Приливу.
— Замечательно! Скорость другого корабля?
— Сравнимая с моей... Мы ведь находились в Приливе! А там все движется, будто одинаковые лодки в одной реке.
— О! Вообще замечательно! Курсовое направление другого корабля?
Тут техник оторвался наконец-то от блокнота и посмотрел на Джокта, выжидая.
Джокт сам поразился собственной недогадливости. Конечно же! Об этом и нужно было в первую очередь указывать в рапорте! Курс другого звездолета, «летучего голландца», как назвал его медик, пересекал курс «Зигзага» почти на перпендикуляре к левому борту. Значит, тот корабль, если, конечно, принять за аксиому, что он не плод галлюцинации, двигался черт знает откуда и черт знает куда, пересекая направление Прилива, идущее, как известно, единственно от точки входа к точке выхода!
Сразу же Джокт вспомнил, что помимо загадочного корабля он видел прямую линию, идущую из ниоткуда в никуда — из бесконечности в бесконечность. Совпадал ли курс звездолета-чужака с этой линией, лежал ли вдоль нее? Этого он уже вспомнить не мог. Потому что тогда просто не обратил внимания.
— Замечательно...
Потом был специалист — акустик. Ему Джокт почти слово в слово повторил все, что сообщил раньше медику. Потому что акустика интересовали параметры звука.
