— Замечательно...
Потом был специалист — акустик. Ему Джокт почти слово в слово повторил все, что сообщил раньше медику. Потому что акустика интересовали параметры звука.
— Будто на выдохе, прямо над ухом, — так прокомментировал свои ощущения Джокт.
Тогда специалист достал небольшой приборчик, и позвоночник Джокта охватила знакомая неприятная дрожь. То был генератор низких частот.
— Видишь ли, пилот, то, что ты слышал — это одно, человеческое ухо не воспринимает звучание частот, лежащих ниже определенного порога. Примерно восемнадцать герц плюс-минус... Все остальное может показаться неясным гулом, но он будет звучать прямо в твоей голове, минуя слуховой аппарат.
Так низкочастотное излучение в десять-двенадцать герц, происходящее, например, при подвижке земной коры, заставляет некоторых людей выпрыгивать из окон своего жилища, будь это даже квартира на восьмидесятом этаже. Ломиться в закрытые двери, бежать без оглядки... И с этим ничего не поделать — атавистический страх! — все зависит только от индивидуальной чувствительности нервной системы. Неконтролируемый страх — вот первый признак воздействия низкой частоты. Судя по тому, что я сейчас услышал, ты подвергся излучению примерно в восемь-девять герц. К тому же — достаточно мощному... Вот смотри!
Акустик вновь включил свой проклятый прибор, и Джокт снова дернулся от дрожи в позвоночнике.
— Не надо! Я вам и так верю!
— А. ты об этом? — Специалист отключил прибор. — Ладно, пока не буду. Но впоследствии, может быть...
Если это нужно Солнечной, его согласия наверняка даже не спросят, с грустью подумал Джокт, невольно начавший следить за рукой акустика, которая выделывала мелкие пассы в опасной близости от сенсора включения мерзкой штуковины.
— То, что ты услышал — это одно. А вот то, что звучало на самом деле — несколько больше... Весь вопрос в спектре. Какие-то звуки мы не слышим, но они — присутствуют рядом!
— Не надо! — снова дернулся Джокт, которому показалось, будто специалист решил подтвердить свои слова действием низкочастотника.
— Это ерунда! — почему-то развеселился собеседник. — Просто эмулятор сабвуферизации. Вот если бы тут была настоящая низкочастотная мембрана диаметром в метр-полтора, мы бы вместе уже прыгали в окно! — Акустик снова усмехнулся. — С такими мембранами я работал, проверял на собственной шкуре!
Джокт был рад за офицера-техника, но предпочел не распространяться об этом. Мало ли... Хоть и эмулятор, а по нервам бьет, как настоящая... как ее там?
Акустика сменил другой медик. На этот раз — самый настоящий «шизохренолог». Ни о какой конкретности в его вопросах не могло быть и речи.
— Достаточно ли сильно вы переживали потерю своей семьи?
— Достаточно.
— Вы уверены?
— Уверен, — ответил Джокт и добавил мысленно: «Пошел и чуть не утопился в бассейне».
— Не образовался ли у вас комплекс вины?
— Еще какой! — «Но об этом вам лучше расскажет полковник Бен Аарон. Он вообще много чего может рассказать. О суевериях и голых ведьмах, например...»
— И как это повлияло на ваше решение поступить в истребительный корпус?
— Очень и очень положительно повлияло.
— Были ли у вас другие попытки суицида, кроме отмеченной в личном деле?
— Вы имеете в виду мысли и намерения или какие-то конкретные действия?
— Действия.
— Нет. — «Разве что во время специального тестирования. Я умер, спасая человечество, а потом чуть не выпрыгнул из скутера. Но это уже из другой оперы — спасибо Лиин!»
— Отношения с противоположным полом?
— Ну...
— Был ли у вас половой контакт непосредственно перед Первым Боевым вылетом?
— Непосредственно — это как? За час? За день? За неделю? — «Как ее там звали, Эстела, кажется? А еще я трахался с водяными матрешками, маджонгом, шахматами для сумасшедших и кучей всего интересного, что предоставляется курсантам в половое пользование во время отработок!»
— Как вы оцениваете ваше душевное состояние?
— Я не идиот.
— Меня не интересуют умственные способности...
— И не псих. — «Так, накатывает иногда понемножку. Дурел раньше в полночь. По Лиин с ума сходил, дурак малолетний!»
Неприятная вышла беседа. После нее даже приборчик акустика показался Джокту милой игрушкой по сравнению с раскопками, произведенными психиатром.
Затем был физик. Офицер отдела по разработке навигационного оборудования. За ним — темная личность. Специалист по паранормальным явлениям, потом...
Особист остался последним. И, к неописуемому восторгу Джокта, милостиво предложил встретиться «как-нибудь в следующий раз». Не забыв, впрочем, оставить Джокта в состоянии легкого ступора, продемонстрировав свою осведомленность о многих вещах.
— У вас ведь встреча, не стоит на нее опаздывать. Только не пейте апельсиновый фреш и водку. И не очень обращайте внимание на эстраду, особенно если там будет выступать какая-нибудь певица...
Особист встал, протянул руку и внес ясность в свое решение.
— Раз уж нам не довелось побеседовать всем вместе... Сообща, так сказать, то я считаю нужным сначала изучить все, что вы рассказали штабным специалистам. Сверю полученные данные с рапортом, кое-что разузнаю... А потом мы встретимся.
— Но только обязательно — перед следующим моим вылетом. Так? — преодолев неловкость сказал Джокт.
— О! Конечно! Вы на удивление проницательный юноша!
— Да нет, я бы сам не додумался. Мне это тот, первый, медик сказал. Всего хорошего, ком!
— До встречи, пилот. Я сам вас разыщу, так что можете сегодня развлекаться, как вам угодно.
— Ну, что? — первым делом спросили его Барон с Гавайцем на выходе из штаба, и только потом кто-то из них вызвал скутер.
— Да так, ничего особенного...
— Как беседа? О чем спрашивали?
— Ничего. Поспрашивали и отпустили.
Хоть Джокт второй раз находился возле штабного городка и наблюдал фасад с мраморными колоннами, перевитыми стальным плющом, в памяти всплывала другая картина... Тот же фасад, только искусственные растения уже оплавлены, и под ногами валяется мраморная крошка, вперемешку с чем-то, напоминающим комки ваты, измазанной красным. А где-то там, за спиной, остались темные коридоры со сканирующей медкапсулой и прощальное послание Спенсера.
«За-быть!» — приказал себе Джокт, и все стало таким, как есть.
Снова ярко сияло солнце. В огромном небе ни облачка, и только по краям видимого горизонта, достаточно близкого, если учесть наличие высотных зданий, вставала сиреневая дымка. Отшлифованный мрамор колонн блестел, плющ казался совсем настоящим, если бы не цвет — не бывает растений со стальным блеском.
