Мараск восседал за барьером. Более всего он напоминал большую сахарную голову, высотой около полутора метров, покрытую плотной, лоснящейся кожей. В верхней части конуса была пара глаз, взиравших на меня с видимым безразличием.
То, что это именно помощник центуриона я определил по звездочке, такой же как та, которую мне вручил Ухул. Она была прикреплена примерно на середине туловища Мараска и поскольку он восседал на чем-то вроде высокого постамента, благодаря чему большая часть его тела возвышалась над перегораживавшим приемную барьером, любой появившийся в ней человек не мог этот знак власти не заметить.
Остановившись напротив Мараска, я облокотился на барьер, и испытующе посмотрел ему в глаза.
Никакого эффекта.
Они смотрели все так же холодно и бесстрастно. Я начал подозревать, что Мараска постигла судьба трех предыдущих владельцев этой халупы. Как раз в тот момент когда мои подозрения почти переросли в уверенность, где-то на середине расстояния между звездочкой и глазами открылось широкое отверстие.
Из него на барьер выпрыгнуло какое-то существо, здорово смахивающее на краба, впрочем, снабженного здоровенными, челюстями, усеянными остроконечными зубами и проверещало:
— Ага, стало быть, теперь они прислали какого-то клоуна!
Ошарашено помотав головой, я спросил:
— Почему это тебе пришло в голову?
— Да потому что перед собой я вижу именно клоуна. Старая, облезлая, короткохвостая умертвица более смахивает на центуриона инопланетного района чем ты.
Ехидно улыбнувшись, я спросил:
— А те, трое, которые были передо мной, стало быть, являлись настоящими профессионалами?
— Безусловно.
— И именно поэтому они так легко позволили себя ухлопать?
Этим вопросом я его сразил.
Вместо ответа краб зашипел и несколько раз злобно щелкнул зубами.
Есть одно хорошее правило, которому меня научила жизнь: если ты хочешь кого-то поставить на место, лучше всего приступать к этому сразу, не откладывая в долгий ящик. Потом этот процесс потребует большего времени, да и гораздо больших усилий.
Выудив из кобуры кольт, я спросил:
— Знаешь что это такое?
— Ого! — сказал краб. — Да ты никак мне угрожаешь?
— Нет, предупреждаю. Ты помощник центуриона или нет?
— Помощник.
— Так какого дьявола ты мне читаешь нравоучения, вместо того чтобы помогать?
— А ты центурион инопланетного района?
— А кто еще?
— Кто угодно, только не центурион. Какой центурион начинает знакомство с угроз? Я чувствую, ты на этой должности дров наломаешь.
— А какой подчиненный начинает знакомство с начальником, с того что обзывает его клоуном? Я чувствую мы с тобой «сработаемся». Короче, не хочешь мне помогать, катись на все четыре стороны.
Прошипев что-то на инопланетном языке, которого я не знал, краб ловко прыгнул обратно в отверстие и оно быстренько закрылось.
Гм, цель вроде бы достигнута. Противник, поджав хвост, ретировался. Или жутко обиделся, и теперь обдумывает план мести. Или впал в спячку, и очнется от нее где-нибудь через полгодика, когда все проблемы решатся сами собой.
Тяжело вздохнув, я присел на барьер и закурил сигарету.
Вот такая, значит, история.
Нужно мне найти то, не знаю что, причем, там, где до меня ублажались три профессионала. Выбор у меня не шибко богатый. Либо я найду того, кто развлекается отправляя на тот свет центурионов, либо погибну. Причем — это уж наверняка. Если мне даже каким-то чудом удастся ускользнуть от маньяка избравшего своей добычей людей отмеченных серебряной звездой, то попаду я в руки стражей порядка. А уж они в этот раз маху не дадут.
Кстати, чем не версия?
Может быть, это и в самом деле какой-то маньяк, которому не нравятся существа, имеющие на одежде серебряные звезды? Так не нравятся, что он готов ради этого даже убить.
Хотя, может быть, с его точки зрения это даже не преступление. Может быть он даже не подозревает что так делать нельзя?
Да нет, это я мягко говоря хватил. На Бриллиантовую могут прилететь только уроженцы планет входящих в федерацию. А членство в федерации, автоматически предусматривает выполнение определенных законов, пусть они даже кажутся кое-кому совершенно бессмысленными.
Нет, тот кто ухлопал центурионов, либо действительно маньяк, либо же сделал это преследуя какую-то выгоду. Какую? Ответ прост: На любой другой планете это были бы деньги, наличность, а вот на этой… Ну конечно, совершенно правильно… Скорее всего эти убийства как-то связаны с личинками.
Я стряхнул сигаретный пепел на пол и снова тяжело вздохнул.
То же мне — умозаключение. Здесь все связано с этими идиотскими личинками, весь инопланетный район только и думает о них, только и мечтает о том, чтобы выменять их у аборигенов как можно больше.
У аборигенов!
Между прочим, как раз эти самые аборигены законам федерации не подчиняются, и скорее всего, имеют о них самое смутное представление.
Аборигены. В любом случае, нужно узнать о них как можно больше. А для этого необходимо…
— Ладно, пусть будет по твоему. Я слишком привык к этому дому, чтобы из-за какого-то наглеца переезжать в другое место. Я согласен признать тебя центурионом, хотя за версту видно что ты кто угодно, только не блюститель закона.
Ну да, это был все тот же краб-кусака. Он сидел рядом со мной на барьере, и возмущенно поводил короткими, толстенькими усиками.
— Вот то-то же, — сказал я. — Кажется, ты образумился.
— Ничего подобного, — нагло заявил краб. — Просто, если все будет продолжаться так как идет, то тебя ухлопают в ближайшие десять — двенадцать часов. Это время я могу потерпеть кого угодно, пусть даже он будет трижды хамом и полным невеждой.
— Вот так, значит, — сказал я.
— Угу, именно так, — согласился краб.
Я бросил на него задумчивый взгляд.
Все-таки, подобное упрямство ни может не вызывать некоторой доли уважения. И вообще, этот Мараск может быть мне очень полезен. Поэтому, вероятнее всего, сейчас, когда я поставил его на место, имеет смысл попытаться наладить отношения.
— В таком случае, — промолвил я. — Ты должен выполнять свои обязанности.
— Безусловно.
— Самая первая из них, это ввести меня в курс дела.
— Другими словами, я должен тебе рассказать в чем состоят обязанности центуриона инопланетного района?
— Нет. Это я знаю.
— А откуда? Не хочешь же ты мне сказать, что работал центурионом до того как появился на этой планете?
— Нет.
— В таком случае…
Отметив, что разговор кажется пошел в том направлении, которое меня не совсем не устраивает, я резко сказал:
— Догадки насчет моего прошлого, может оставить при себе. Сейчас меня интересуют лишь факты касающиеся смерти трех центурионов. Все, что тебе об этом известно. Будешь ты со мной работать или нет?
