Газообразная вершина продолжала парить в высях, а более плотное основание обрушилось, исчезло из виду с той ужасающей внезапностью, с какою висельник проваливается в люк. Адского призрака не стало, но спесиво раздувшаяся душа его плыла к востоку, подымалась еще и еще выше. Громовые раскаты доносились несколько долгих секунд, а затем медленно угасли.
Завороженные зрители неуверенно, робко зашевелились, точно пробуждаясь. Пятеро служащих стратопорта механически двинулись по направлению к застывшему лайнеру — медленно, еще не опомнившись после страшного зрелища. Пилот спортивной машины, стоявшей у бетонной кромки, повернулся и зашагал к своему самолету. Грэхем догнал его:
— Скорее! Мне срочно нужно попасть в Сильвер Сити дело государственной важности!
— Что? — летчик озадаченно уставился на Грэхема.
— В Сильвер Сити! — Грэхем схватил пилота за плечо и затряс, подкрепляя слово действием. — Как можно быстрее доставьте меня в Сильвер Сити!
— С какой стати?!
— Черт бы тебя побрал! — разъяренно рявкнул Грэхем, — Упираться решил? В такое-то время? Решай, сукин сын: или полетишь, куда велено, или прощайся с машиной! Отберу!!
Натиск возымел действие. Летчик опешил и торопливо произнес:
— Я беру вас! — Он даже не спросил, кто Грэхем таков и зачем ему понадобилось лететь в Сильвер Сити. Поспешно забравшись в кабину двухместного реактивного самолета, он подождал попутчика. Пламя рванулось из хвостовых сопел, машина побежала по бетонной полосе, взмыла, под острым углом ушла в синеву.
Цель их полета скрывалась за плотной завесой пыли, которая медленно, постепенно, почти неохотно, оседала. В то мгновение, когда машина закружила над самым городом, налетевший порыв ветра прогнал пелену сухого праха и представил взору место, еще недавно звавшееся Сильвер Сити.
Пилот сдавленно вскрикнул — вопль заглушило воем кормовых двигателей — и вцепился в рычаги управления, выскользнувшие было из ослабевших от изумления пальцев. Добела раскаленные дюзы хлестали языками пара и пламени; машина с гулом сделала крутую “свечку”. Грэхем увидел такое, что все внутри него похолодело и сжалось.
Сильвер Сити не существовал более. Город исчез с лица земли. Место, где он только что находился, превратилось в огромный шрам на лице штата Айдахо, в рану шириною пять миль, по которой среди развалин с трудом передвигались — хромая, падая, ползя, — немногие из уцелевших.
Так и не опомнившийся летчик начал неуверенно заходить на посадку. Он выбрал ровную песчаную полоску на северной кромке шрама и бросил машину вниз. Самолет коснулся почвы, подпрыгнул, снова опустился, кренясь; чиркнул по песку правым крылом, зарылся, описал полукруг. Крыло оторвалось. Маслина повалилась на правый борт, нелепо задирая к небу уцелевшую плоскость. Ни Грэхем, ни пилот не пострадали. Оба выбрались наружу и стояли рядом, безмолвно оглядываясь по сторонам.
Менее часа назад здесь находился оживленный городок, чистенький, уютный, населенный тридцатью пятью тысячами душ. Теперь это была равнина, поднятая из преисподней бездны, — изрытая кратерами пустыня, однообразие которой нарушали только невысоки” груды кирпича и хитросплетения искореженных балок. Белесый дым змеился и покачивался, точно танцевал под звуки отдаленных стенаний. Там и сям рушились каменные глыбы, с грохотом отрываясь от соседних, да со звоном лопались металлические прутья.
Было и кое-что другое, от чего хотелось отвести глаза, — да услужливая память и при беглом взгляде отпечатывала увиденное с фотографической точностью. Пунцовые клочья мяса, кровавые сгустки, облепленные лохмотьями ткани. Бесформенный комок в изодранных джинсах. Вареная голова, источающая жаркий пар. Кисть руки, намертво прикипевшая к железной балке, растопырившая пальцы, — словно отчаянно взывающая о помощи к запредельному.
— Да это пострашнее, чем извержение Кракатау! — сдавленно вымолвил Грэхем. — Хуже катастрофы в Монпелье!
— Ну и рвануло! Ну и рвануло1 — возбужденно размахивая руками, приговаривал пилот. — Не иначе, атомная! Вы знаете, что с нами будет?
— Догадываюсь.
— Каждый дюйм здешней почвы излучает смерть. И каждую секунду полученная нами доза возрастает!
— Н–да, не повезло, — Грэхем кивнул в сторону бесполезного самолета. — Может, попробуете выбраться отсюда, а? — Он старался говорить как можно мягче. — Мы покуда не знаем, есть ли тут радиация, но если убедимся, что есть, — уже будет поздно.
Неподалеку из-за пирамиды искореженных балок возник человек, медленно, с трудом, прихрамывая, начал обходить воронки, одолевать чудовищные завалы, и наконец, пошатываясь, приблизился к застывшей в ожидании паре.
Это был мужчина. Драные лохмотья облепляли его израненные ноги. Когда он подковылял, обозначилась кровавая, грязная маска, из которой взирали полубезумные глаза.
— Никого не осталось! — выкрикнул пришелец, махнув дрожащей рукой в сторону, от которой двигался. — Никого! — Он хихикнул. — Никого, только я! И еще жалкая горстка угодных Всевышнему. — Скорчившись на земле, он поднял воспаленные глаза к небу и забормотал так тихо, что невозможно было разобрать ни слова. Сквозь лохмотья на левом бедре сочилась кровь.
— Внемлите! — воззвал он внезапно, и приложил к уху дрожащую руку. — Гавриил вострубил в трубу, и даже певчие птахи умолкли. — Он опять хихикнул. — Ни единой не слыхать. Все низверглись наземь из поднебесья! Дождем падали. — Раскачиваясь взад1вперед, он продолжал бормотать уже нечленораздельно.
Летчик отправился к своей машине и возвратился с фляжкой. Мужчина взял ее и принялся глотать крепкое бренди словно воду. Задыхался — и пил опять. Опорожнив флягу, он вернул ее владельцу и возобновил монотонное покачивание. Однако в глазах его понемногу затеплился проблеск разума.
С усилием поднявшись на ноги, мужчина посмотрел на собеседников и молвил почти обычным голосом:
— У меня была жена и двое ребятишек. Отличная жена, и ребятишки тоже — дай Бог каждому! И где они теперь? — Глаза его снова помутнели, вопрошающий взгляд метался от Грэхема к летчику, словно моля ответить, но ответа не последовало.
— Не отчаивайтесь, — попытался утешить незнакомца Грэхем. — Сперва нужно все разузнать.
— Расскажите, что случилось, — попросил пилот.
— Я работал на Авеню Бора, закреплял на трубе защитный колпак. И только потянулся за куском проволоки — все вокруг полетело в тартарары. Сорвало меня с места, понесло по воздуху, оземь швырнуло. Поднимаюсь — а город будто корова языком слизала. — Он закрыл глаза ладонями и на время застыл. — Ни улиц, ни зданий. И моего дома нету — ни жены, ни детишек… И только мертвые птицы падают с неба!
