— Наум, привет! Тебя Виолетта спрашивала, — предупредил его Кирилл.
— А-а, я перезвоню ей сейчас, — ответил Наум и прошел дальше в свой отдел.
— Нормальненько! Две недели, как здесь не работает, а уже ни здрасьте, ни… — задето заметила Амалия.
— Ни простого «привет», даже, — продолжил Кирилл. Он тоже был несколько смущен ситуацией.
«Может, прямо утром уже что-то случилось. Мало ли», — подумал он.
— Ну, да! — добавила Дана.
— Конечно, теперь у него и служебная машина! — подметила Амалия.
— И все равно опоздал, — ответила Дана.
— Звездеть, не мешки ворочать! Как говорит наш любимый шеф, — констатировала Влада.
— Это ты, Влада, точно подметила! — согласилась Амалия.
Наум догадался позвонить Виолетте сразу. И бегом обратно. Точнее вперед к шефу.
— Ну, я ж говорила! Точно что-то будет, — укрепилась в своем предположении Амалия, когда Наум промчался мимо.
— Как помчался! Эх, как помчался-то! — вроде и довольная, но все таки с неглубоким сочувствием проговорила Влада.
На совещании шеф говорил, естественно, о поездке и достигнутых договоренностях. Дал поручение в пятидневный срок оформить детальное предложение с учетом всех уточненных требований. Опоздавшему Науму Сергеевичу шеф сделал эмоциональное замечание.
Виолетта, услышав в очередной раз крылатую фразу шефа про мешки, поняла: «Ага. Вот уже и последнее предупреждение. Учитывая его недавнее назначение, оно, скорее всего, и первое. Быстрый карьерный рост! Шеф сегодня серьезно настроен!»
Шеф, однако, в этот раз выдал и новый хит:
— У нас нет должности «Звезда отдела маркетинга»! Есть «Начальник отдела»! Вы ошибались, если думали, что новая должность — это просто медаль за заслуги!
— Так тебе и надо, — с улыбкой проговорила втретьголоса Виолетта, припомнив ему «никудышную несушку». Так ее однажды назвал Наум, когда она едва не опрокинула поднос с кофе, который несла шефу, запнувшись одной ногой за другую. — Впрочем, ты сам сейчас во всем виноват. — Легкое чувство досады ей щекотнуло нервы. — Будем считать, что я сделала не все, что могла, чтобы вынуть тебя вовремя к этому совещанию, — успокоила себя Виолетта, и ей стало немного теплее от этой мысли.
* * *
Распоясался служебный телефон. Обычно после третьего звонка, если трубку не поднимали, он глох. Но в этот раз сначала удивил своей настырностью, подав голос четырежды, потом разозлил пятым звонком и все-таки вынудил шестым.
— Да, Виолетта!
— Ян Константинович, — у Виолетты был встревоженный голос. Она знала, что сегодня шеф не очень в настроении, но это он увидеть должен. — Включите телевизор, пожалуйста. Сейчас. На центральном канале.
— Зачем? — возмутился шеф.
«Что за чертовщина! Сегодня даже Виолетта решила меня достать, — подумал он».
— Ян Константинович. Включите, пожалуйста, телевизор. Вам нужно это увидеть, — спокойно продолжила Виолетта.
По ее тону, шеф понял, что это она неспроста. Видимо, что-то действительно важное. Он включил телевизор.
Как раз закончилась заставка новостей, и в эфир выдали первый ролик: «Сегодня ночью в подъезде собственного дома двумя выстрелами в упор из огнестрельного оружия был убит депутат…» — начиналась новость со стандартной фразы.
Через пять минут в кабинете у шефа уже сидели начальники служб безопасности, юридического и информационного обеспечения, внешних связей.
7.
Потихоньку запах школьной наивности в стенах университета стал разбавляться деловитой опытностью студентов, вернувшихся с различных экспедиций. Кучковались в актовом зале, обсуждали, рассказывали…, хохмили.
— Тамилка, а ты зачем сегодня так рано? Удивляешь! — подкалывал Тамилу Митек.
— Это все Семеныч. Он за месяц приучил меня вставать по утрам с первыми трелями ворон. Я теперь, наверное, и на пары буду ходить вовремя, — засмеялась Тамилка.
Она сама пришла в восторг от этой возможности. Точнее от казавшейся невероятности этого. Но сегодняшний день был фактом, говорящим за себя.
* * *
В коридоре встретились Натан Саныч и Семеныч. Оба только что освободились от бумаг приемных комиссий. Обсуждали нынешний набор.
— Что-то у меня подозрение, что в этом году тебе, Семеныч, работы будет больше чем обычно.
— Ай, зачем же так на мою седую голову? — улыбаясь, негодовал Семеныч.
— А куда деваться? Абитуриент нынче слабоват идет.
— По твоим разговорам сразу видно, что ты рыбак. Об абитуриентах как о селедке на нересте.
— Ггля, а че, не так что ли? Косяки, кстати, в этом году густые. А чем гуще косяк, тем глупее отдельная особь, — смеялся Натан Саныч.
Подошел поздороваться Василий. Пожали руки.
— Не всякое наблюдение из фауны можно перенести на людей, но тут, похоже, что похоже, — улыбнулся Семеныч.
— Какое наблюдение? — спросил Василий.
— Василий, вот ты скажи, — продолжил Натан Саныч, — абитуриент-то нынче не тот пошел, слабоват будет?
Василий кивнул.
— Ну, ты нашел поддержку. Он же тебе завсегда кивнет, о чем не спроси, — засмеялся Семеныч.
— Я не опоздал? — выстрелил Василий.
— Селиван Николаевич задерживается на комиссии, как освободится, начнем. Ваши уже здесь. В зале, кажется, их видел, — ответил Натан Саныч. — Минут десять-пятнадцать еще подождите нас. Уверен, после экспедиций вам найдется, чем поделиться друг с другом. А мы тут как раз с Анатолием Семеновичем об университетских делах договорим.
Но Василий остался.
— Мне тоже интересно послушать, — ответил Василий.
— Интересный аргумент, — весело ответил Натан Саныч.
— Самое главное — железный! — улыбнувшись, поддержал его Семеныч и продолжил разговор о текущем потоке. — А на чем они в этом году все валятся?
— Да на гуманитарных спотыкаются.
— Занятно, это технарей теперь к нам потянуло, получается? Так это же не плохо! — предположил Семеныч.
— Если б они еще и на технических не пасовали, тогда можно было бы так сказать.
— Надо бы помягче тогда экзаменовать.
— Недобора боишься?
— Точно! Отчислять будет некого! Точнее выбирать!
* * *
— Ты че после ночной поприездной тогда трубу не брал все утро? — допытывался Авдей у Ярика. — Звоню, блин ему, названиваю.
— Мы только утром домой пришли с Ноннкой. Как вас проводили, пошли прогуляться, и в итоге нас занесло в ночник. Утром я тупо ничего не слышал? — ответил Ярик.
— Ага, занесло! — хихикнула Тамилка. — Даже не сказали, что в кабак собираетесь! — добавила она с долей досады.
