Профессура принялась разглядывать предоставленный им материал.
— Вот эти знаки на табличках ваших и других. Вы что-то уже можете сказать об их значении? — поинтересовался Натан Саныч.
— Пока, ничего определенного, кроме того, что это определенно осмысленная упорядоченная запись, — ответил Авдей. — Хотя поначалу мне так не казалось. Но теперь…
— Да мы уверены, что это письменность, — добавил Ярик. — Письменность, совершенно отличная от всех известных нам систем письменности.
Мини конференция в узком кругу студентов и профессоров затянулась дольше, чем затягивалась обычно. Но обсудили интересные находки всех групп, побывавших в экспедициях, сделали выводы.
Например, Ярика удивил Авдей, но пока Ярик не мог сформулировать четко свои мысли об этом.
Бурная полемика под занавес сама собой потеряла общий характер и разделилась на группы по интересам. Студенты в возникших кружках уже давно незаметно для себя перешли от споров на научные темы к более насущным проблемам: кто, где, с кем… собирается провести остатки каникул… Профессора в своем кружке, и Василий, стоявший с ними, в общем-то, тоже уже съехали к вопросам, не связанным с экспедициями. Заметив это, Натан Саныч попросил внимание всех присутствующих:
— Коллеги. Ну, поскольку де-факто мы уже закончили наш семинар, предлагаю продолжить встречу в студенческом кафе.
8.
«Что может быть лучше весны, когда тебе больше пятнадцати» — сказал бы мечтатель, «…и меньше того размытого момента, когда все надоело?!» — добавил бы считающий себя мудрецом?!
Возможно, первый не понял бы мысли второго. Но со временем ему пришлось бы.
* * *
— Ярослав Дмитриевич, я все понимаю, Нонна родила, много забот. Я тоже отец. Поверьте, тоже ночами не спал. Но потрудитесь сделать минимум каких-то усилий. А я со своей стороны сделаю, что могу, чтобы как-то визуально их увеличить, — Натан Саныч сменил тон на менее официальный. — Ну, хотя бы, чтобы тебя не отчислили. Хотя, честное слово, мне очень жаль, что ты так несерьезно стал относиться к учебе. А говоря откровенно, просто забросил все. Во втором семестре ты и недели не учился.
— Натан Саныч, в части того, что я забросил учебу, Вы правы. Только Вы не все знаете. Нонна долго лежала в больнице, а родители у нее далеко. Оставить ее? Это не вариант! Нужны деньги. Стипендия — это капли. А во-вторых, меня выселяют из комнаты, за которую я почти ничего не плачу. Через месяц нам негде будет жить или придется платить в десять раз больше. Я вынужден чем-то жертвовать. Сейчас работаю на трех работах: в день, в ночь и в свободное время.
— Ты хочешь сказать, что собираешься бросить учебу? С твоими-то перспективами? Ярослав, — Натан Саныч позволил себе многозначительную паузу, стараясь придать вес своим следующим словам, — подумай четыре раза, прежде чем подумать окончательно.
— Сессию я сдам. Если только никто не будет цепляться к моему отсутствию в течение семестра. Считайте, что экстерном. Так же можно?
— Сдающие экстерном обычно не занимают бюджетное место, — то ли для себя, то ли, намекая на что-то, Ярику проговорил Натан Саныч. — Допустим, можно попробовать объяснить. У нас не так много особо вредных и принципиальных. А что это еще за история с выселением?
— Дом сносят — выдохнул Ярик. — Суды идут, а дом тем временем сносят!
— В смысле дом сносят. В котором ты живешь?
— Да. Уже возводят забор, подтягивают технику. Говорят, что решение отменить уже невозможно. Слишком большие фигуры позади. Дом ветхий, район нужный! Машина ничего не видит.
— И никого! — оценив ситуацию, с грустью в голосе согласился Натан Саныч.
— Никого? — усмехнулся Ярик. — Да, нет. Я не оговорился. Нет никакого «никого». Мы для них просто «что». Точнее «ничто»! И они не видят именно ничего! Там свои цели, не связанные с окружающим! Проклятье! Почему все сразу?
— Ну, со всеми бедами я тебе помочь, к сожалению, не смогу. А что могу, то предложил. Так что… Как Нонна, ребенок? — перевел тему Натан, надеясь, что там теперь все хорошо.
— Ноннка молодец! Тяжело ей, конечно! Как всем, кто с первым ребенком управляется, — Ярик улыбнулся. — Но, мне кажется, она все-таки счастлива. Она так любит малыша. Да я тоже счастлив. Если б только не эти проблемы. Пока она была в больнице, хорошо, ребята помогали. Навещали ее. У меня больше раза в день не получалось.
— Сейчас уже дома? Ей проще, наверное?
— Проще, конечно. Пока есть дом.
— Ладно. Я не могу от тебя требовать большего, чем как минимум явиться на все экзамены. Потрудись узнать расписание. И все-таки хоть несколько раз объявись на лекциях. Понимаю, что работа…
Ярик действительно работал почти круглосуточно. Работу помог найти сосед Ванька Бублов. В одной крупной строительной фирме. Ванька часто удивлял Ярика. А тут еще оказалось, что у него есть удачные знакомые. Фирма крупная. Хотя должность скромная — носильщик, курьер, мастер на все мелочи. Зато частично официально. Белая зарплата не большая, но есть добавка в виде конверта. Нужно было и то, и другое. Для кредита. А его нужно было брать, следовательно, необходима стабильная работа с белой зарплатой. И нужно на что-то жить. В этом помогал конверт. По ночам сторожил все, что можно. Шабашил и калымил везде, где подворачивалось. Цель была хотя бы что-то еще отложить на первый взнос. И все это успеть до того, как выкинут из дома.
* * *
— Ты в курсе, какие проценты в банках? — восторгался Ярик как-то за ужином, когда к ним зашел сосед.
— С этими бездельниками у меня плохие отношения, — отнекивался Ванька.
— Самое интересное, что с душераздирающе-приветливой улыбкой, как будто манну небесную сыплют, мне сегодня сообщили, что это их самое лучшее предложение на сегодняшний день, — пересказывал Ярик, расплескивая накопившиеся эмоции. — Был, кстати, сегодня еще в одном тресте. Слышал, что они занимаются нашим домом.
— В смысле его сносом? — конкретизировала негромко Ноннка, качая коляску с малышом.
— Все-таки нашлись начальнички? — обрадовался было Ванька.
— Нет, ошибка. Не они. Ну, по крайней мере, так сказали. Оборали по-полной! Про наш дом они ничего не знают. Причем сказали, что даже если бы и они занимались моим домом, то плевать они хотели на то, что я там живу. Сказано выселяться, значит выселяться. Решение принято! Они на меня смотрели, как на идиота.
— Глядя с их колокольни, им все кажутся такими! — прокомментировала Нонна.
— Пусть и с колокольни! Но ведь завтра и они могут оказаться в похожей ситуации. Все же люди! Должна же быть какая-то правильная колокольня!
