Из пассажиров Корневы прибыли на посадку не первыми, но и не последними. Удачно, посчитал Роман. В каюте своей (впрочем, называть каютой апартаменты из прихожей, спальни, гостиной, ванной и туалета язык не поворачивался) разместились без спешки, аккуратно разложив вещи, привели себя в вид, приличествующий торжественному моменту отправления, ну и отдохнуть маленько успели. Хотя и не от чего было отдыхать, если честно. В ожидании последних пассажиров Роман и Хайди вышли на открытую палубу, огороженную лишь высоким решетчатым парапетом. Хм, ничего себе! Открытая палуба! Должно быть, на нее выпускают при полете на очень малой скорости. По уму, никак не больше тридцати километров в час. Роман заинтересованно осмотрел дверь, выводящую на палубу, и удовлетворенно сам себе кивнул. Ну да, вот она, блокировка. То есть при более-менее приличной скорости сюда при всем желании не выбраться. Ну и правильно. Мы тут отдыхать собрались, а не экстремальным спортом заниматься.
Да уж, отдыхать. Что там начальству угодно? Смотреть, слушать, запоминать? Вот и посмотрим, а заодно и послушаем. Ну и запомним, понятное дело.
Пока Корневы располагались и переодевались, электроавтобус успел сделать еще один рейс туда и обратно. В сопровождении носильщиков из него вышли еще пятеро пассажиров. Впереди, под конвоем двух крепких ребят, тащивших здоровенные чемоданы, шла пожилая пара. Не понравилась она Роману. Краем глаза он посмотрел на Хайди, та тоже даже поморщилась, глядя на новых пассажиров. Редко, но попадались Корневу на Фронтире такие типажи. Высушенные, будто мумии, тела, полностью лишенные какого бы то ни было выражения лица (только что глаза не закрыты), какие-то блеклые и почти стертые воспоминания о волосах у него и явный парик у нее… Жуть, одним словом. Зато дорогая одежда, причем основную часть ее стоимости явно составляла плата мастеру, пошившему ее так, что оба все-таки напоминали живых людей, а не что-то среднее между скелетами и мумиями. Ну, если на лица не смотреть, конечно.
Следующая парочка выглядела поинтереснее, но скорее, на фоне предыдущей, а не сама по себе. Мужчина, на вид лет пятидесяти, когда-то, судя по всему, имел атлетическую фигуру, но к настоящему времени обзавелся заметным брюшком и немного ссутулился. Однако же на квадратном лице с глубоко посаженными глазами явственно читалось чувство собственного превосходства над окружающими. Точнее, читалось бы, но все портила не сходившая с лица кривая усмешка. Люди, на самом деле ощущающие себя выше других, а не изображающие такое ощущение, так не усмехаются. Глубину их сознания своего превосходства выдает спокойное равнодушие лица и дежурная вежливость в общении. Вот этого у мужчины не было. Даже когда он что-то сказал своей спутнице, он не удосужился стереть эту дурацкую усмешку. А может быть, она уже пристыла к его лицу.
Ну и его спутница. Роман краем глаза посмотрел на жену и снова на даму при этом, как Корнев определил его для себя, бывшем атлете. Впрочем, дамой назвать ее было никак нельзя. Совсем молодая девица, на первый взгляд даже похожая на Хайди. Но — вот именно, что на первый взгляд. Да, высокая. Да с отличной классической фигурой. Но не то. Совсем не то. Роман снова перевел взгляд на супругу и вернулся к спутнице бывшего атлета. Ну ладно, волосы у нее просто светлые, а не золотые, как у Хайди, опять же, не такие густые. Кожа заметно бледнее. Но все же различие было в чем-то другом… С третьего взгляда в сторону жены Романа осенило. Ну точно! Хайди — живая, настоящая молодая женщина. А эта — кукла. И лицо у нее не выражает ничего, кроме кукольного восторга, и держится она как-то неестественно, и даже походка у нее какая-то искусственная.
— Сравниваешь? — ехидно поинтересовалась Хайди, несильно, но очень чувствительно приложившись локтем к ребрам мужа.
— Издеваешься? — в тон супруге ответил Роман. — Где ты и где эта кукла?
— Все равно я готова обидеться. Ты целых три раза смотрел то на меня, то на нее, чтобы заметить разницу, — хихикнув, добавила Хайди.
За этой шутливой пикировкой остался почти незамеченным пятый пассажир. Его Корнев смог разглядеть, когда тот уже поднимался на борт. Этакий невысокий человечек чуть старше Романа, постоянно посматривающий по сторонам, будто не веря, что все это происходит с ним. И походка у него была какая-то неуверенная, и столь же неуверенно он постоянно поглядывал на носильщика. Видимо, его вещи нес кто-то другой первый раз в жизни. Этого, интересно, каким боком занесло на «Звезду счастья»? — подумал Корнев, вспомнив стоимость билетов. Неплохой им с Хайди подарочек от лица службы…
Как-то быстро выяснилось, что с прибытием этих пятерых все пассажирские места на гравилете оказались заполнены и, в общем-то, не так долго осталось ждать взлета. Однако прошло еще минут сорок, Корневы успели вернуться в каюту, и тут по всему кораблю разнесся усиленный динамиками приятный женский голос:
— Дамы и господа, капитан Ферри и экипаж гравилета «Звезда счастья» рады приветствовать вас на борту нашего корабля! Мы взлетаем через десять минут и отправляемся в круиз по красивейшим местам планеты Корел! Вы можете пережить незабываемые ощущения, выйдя перед взлетом на открытую палубу. Выйти на открытую палубу вы можете через малый салон на уровне «В». Обратитесь к любой стюардессе, вас проводят. Желаем вам, дамы и господа, приятного полета!
Роман и Хайди решили воспользоваться любезным приглашением. И не они одни — на открытой палубе уже стояли несколько пассажиров. Ходячих мумий не было, зато присутствовали трое из тех, кто прибыл раньше Корневых и кого они не видели — очень приятная молодая пара, кажется, итальянцы, и весьма представительного вида господин лет пятидесяти, выраженный англосакс. Роман никак не мог понять: какой смысл для этого англосакса или того же неуверенного человечка отправляться в такой роскошный круиз в одиночку? На его взгляд, самая главная прелесть таких путешествий и состояла в том, что все эти красоты, весь этот праздник, протяженный в пространстве и времени — все это было для них обоих, для него и для Хайди. А одному — да какой же это праздник?!
Палуба под ногами едва ощутимо задрожала и легонько качнулась. Под восторженные восклицания пассажиров «Звезда счастья» величаво поднялась над стартовой площадкой, а затем, набрав высоту, неторопливо развернулась и медленно двинулась в ту же сторону, куда, по прикидкам Корнева, скоро должно было склоняться местное солнце.
— Дамы и господа, наш полет проходит на высоте пятьдесят ярдов со скоростью двадцать миль в час, — снова ожили динамики. Корнев в уме перевел это в привычные единицы измерения, сорок пять метров и тридцать два километра в час. — Мы надеемся, что вы уже успели оценить красоту нашей планеты, но самые чудесные виды еще ожидают нас впереди. Сейчас капитан Ферри приглашает вас, дамы и господа, в большой салон на уровне «А». Просим вас пройти в салон, наши стюардессы вас проводят. Спасибо!
