Палуба под ногами едва ощутимо задрожала и легонько качнулась. Под восторженные восклицания пассажиров «Звезда счастья» величаво поднялась над стартовой площадкой, а затем, набрав высоту, неторопливо развернулась и медленно двинулась в ту же сторону, куда, по прикидкам Корнева, скоро должно было склоняться местное солнце.
— Дамы и господа, наш полет проходит на высоте пятьдесят ярдов со скоростью двадцать миль в час, — снова ожили динамики. Корнев в уме перевел это в привычные единицы измерения, сорок пять метров и тридцать два километра в час. — Мы надеемся, что вы уже успели оценить красоту нашей планеты, но самые чудесные виды еще ожидают нас впереди. Сейчас капитан Ферри приглашает вас, дамы и господа, в большой салон на уровне «А». Просим вас пройти в салон, наши стюардессы вас проводят. Спасибо!
Большой салон оказался действительно большим, а благодаря таланту дизайнера представлялся даже более просторным, чем был на самом деле. Уровнем «А» на «Звезде счастья» именовался самый верхний этаж или как там правильно должно это называться на корабле, пусть и летающем, сквозь прозрачный купол салон освещался яркими лучами местного солнца. Однако когда салон стал наполняться пассажирами, купол приобрел дымчато-синеватый цвет, и ослепительная яркость естественного освещения сменилась мягким голубоватым свечением, создавшем в помещении интригующую романтичную атмосферу.
Стюардессы быстро помогли пассажирам занять места в уютных креслах за небольшими столиками, умело избегая толкотни и неорганизованности. На невысокой сцене миловидная девушка заиграла на синтезаторе приятную легкую музыку, стюардессы принялись разносить напитки. Роман и Хайди взяли себе по бокалу шампанского и едва успели чуть-чуть выпить, как вниманием публики завладел некий персонаж лет примерно тридцати, одетый, на взгляд Корнева, слишком уж крикливо.
— Леди и джентльмены, прошу внимания! Меня зовут Ленни Грант, я хозяин этого салона и я знаю все о «Звезде счастья»! — с преувеличенно доброжелательным выражением на лице радостно возвестил он. Это заявление вызвало у пассажиров легкие смешки и совершенно неискренние аплодисменты, закончившиеся, едва успев начаться.
— Поддерживать ваше прекрасное настроение в этом восхитительном круизе мне поможет очаровательнейшая мисс Джина Корби! — девушка за синтезатором встала и приветливо помахала публике рукой. Ей аплодировали подольше.
— Итак, если у вас возникнут какие-то вопросы по нашему круизу или будут особенные пожелания, обращайтесь ко мне в любое время дня и ночи! — продолжал вещать Ленни Грант. — Как я уже говорил, я знаю о «Звезде счастья» все! Но есть один человек, который знает об этом замечательном корабле даже больше чем я! Леди и джентльмены, внимание: встречаем Айвена Ферри — нашего капитана!
Вот капитану достались уже аплодисменты настоящие, а не дежурно-вежливые. Капитан Ферри, мужчина за пятьдесят, но в хорошей физической форме, действительно располагал к себе. Этакий добродушный, но хорошо знающий себе цену профессионал, умеющий и управлять многотонной махиной гигантского гравилета, и внушать почтение любым пассажирам, вне зависимости от толщины их кошелька. Ну и в данный торжественный момент еще и выглядел очень даже представительно в темно-синем кителе с золотыми нашивками, белоснежной рубашке не с галстуком даже, а с бабочкой, с обилием золотого шитья на фуражке, в брюках, отутюженных так, что о стрелки, казалось, можно было порезаться, и безукоризненно начищенных ботинках. Сразу видно, кто тут главный.
На несколько секунд поднеся правую ладонь к козырьку фуражки в ответ на приветственные аплодисменты, капитан Ферри направился к столику, за которым сидели те самые живые покойники.
— Капитан Ферри свидетельствует свое почтение мистеру и миссис Недвицки! — пафосно воскликнул Ленни Грант, когда капитан осторожно подержал в руке иссохшую кисть старика и церемонно поклонился старухе, руку для приветствия не протянувшей.
— Капитан счастлив приветствовать мистера Саммера и мисс Стоун! — это, стало быть, бывшего атлета и его куклу. Честно говоря, Роман сомневался, что капитан был прямо уж так счастлив. Хотя Ферри и попытался изобразить на лице что-то такое.
— Капитан рад встретить среди наших пассажиров мистера и миссис Дюбуа! — грузный француз лет сорока и его совсем юная миниатюрная супруга на открытую палубу не выходили, поэтому Роман с Хайди их раньше не видели.
— Капитан с удовольствием приветствует мистера и миссис Корнев! — рукопожатие капитана было ожидаемо крепким, а вот Хайди он с галантным поклоном пожал руку аккуратно и бережно.
— Капитан рад видеть мистера и миссис Вителли! — молодые итальянцы были явно польщены вниманием командира роскошного летающего лайнера.
— Капитан приветствует мистера Бейкера! — рукопожатие капитана и англосакса выглядело как встреча двух равных, оценивающих друг друга на предмет возможного соперничества. Интересно…
— Капитан приветствует мистера Хаксли! — чтобы поздороваться с капитаном, неуверенный человечек торопливо вскочил со своего места.
Каждое представление сопровождалось аплодисментами остальных пассажиров, причем с наибольшим радушием публика встретила, как это ни странно было для Корнева, Саммера с пластиковой блондинкой и итальянскую пару. Впрочем, саму идею Роман оценил — пассажиры знакомятся с капитаном, а заодно и как бы друг с другом. Но, на взгляд Корнева, все это можно было сделать и без притянутой за уши искусственной радости, с которой вещал этот клоун Грант.
Роман посчитал — вместе с ним и Хайди на «Звезде счастья» двенадцать пассажиров. Надо полагать, места заняты все, при таких ценах на билеты вряд ли гравилет отправился с пустующими пассажирскими каютами. Сколько на гравилете членов экипажа, Корнев точно не знал, но оценивал их количество как человек пятнадцать-двадцать. Ну да, понятно теперь, почему на этот круиз такие заоблачные цены. Гравилет сам по себе транспорт дорогой из-за высокого расхода топлива, плюс еще оплата экипажу, да прибыль заложить…
Веселье продолжалось. То есть не продолжалось, а только-только начинало приобретать признаки настоящего веселья. Девушка за синтезатором, как ее, Джина Корби, дело свое знала отлично, и мало-помалу ее музыка создавала в салоне приподнятое и даже праздничное настроение. Вот мисс Корби ускорила темп, итальянец Вителли ловко вскочил из-за столика, буквально сдернул с места свою жену, явно против такого не возражавшую, и они завертелись в каком-то невообразимом танце, больше похожем на акробатику. Джина заиграла еще быстрее, итальянцы, не теряя ускорившегося темпа, продолжили скакать и переворачиваться в совершенно немыслимых положениях, при этом не теряя друг друга, пианистка снова взвинтила темп, Вителли опять не отстали, и, наконец, музыкантша сдалась. Последний удар по клавишам — и итальянская пара победно вскинула руки, сорвав аплодисменты настоящие, искренние и исключительно громкие. Хлопали пассажиры, хлопали стюардессы, хлопал капитан, хлопал и что-то выкрикивал клоун Грант. Разумеется, хлопали и Корневы — уж больно зажигательным вышло представление.
