Кейстан сделал шаг вперед и остановился.
— Но мне нужно сначала найти то, за чем я пришел. Я ищу сундук с Пергаментом короны и щита. Ты ничего не знаешь о нем?
Девушка покачала головкой.
— Их нет в Цитадели. — Она встала, подняла руки над головой и грациозно изогнулась, подобно котенку. — Оставь бесплодные поиски и позволь мне быть с тобой.
Кейстан посмотрел на девушку, заметил, что дневной свет почти угас; слева виднелись две двери, ведущие в палаты, куда он еще не заходил.
— Сначала мне нужно закончить поиски; это мой долг повелителю Глею, которого утром приколотят гвоздями к вертолету и отпустят на волю ветров, если мне не удастся найти Пергамент.
Девушка надула губки.
— Что ж, иди в пыльные палаты, даже не выпив вина. Тебе ничего не удастся найти, а раз ты такой упрямый, то после возвращения меня уже не найдешь.
— Да будет так, — кивнул Кейстан.
Он повернулся и вышел в коридор. Первая комната оказалась пустой; во второй и последней Кейстан увидел в углу, в лучах гаснущего дня, человеческий скелет.
Итак, ни сундука, обитого бронзой, ни Пергамента. На сердце Кейстана лег камень: завтра Глея предадут казни.
Он вернулся во двор, где когда-то встретил девушку, но она уже исчезла. Вода в фонтане иссякла, и только несколько капель осталось на еще влажных нефритовых ступенях.
— Девушка, где ты? — позвал Кейстан. — Вернись, я выполнил свой долг…
Ответом было молчание.
Кейстан пожал плечами, повернулся, вышел из здания и начал пробираться по уже темным пустынным улицам к своему вертолету.
Добнор Даксат понял, что высокий мужчина в черном плаще обращается к нему.
Быстро оглядевшись и ознакомившись с обстановкой, которая казалась одновременно и непривычной, и знакомой, он заметил, что мужчина говорил и снисходительно, и высокомерно.
— Вы ведете борьбу на самом высоком уровне, — произнес мужчина. — Я поражен вашей… скажем так, самоуверенностью. — И он посмотрел на Даксата недоумевающим и в то же время оценивающим взглядом.
Даксат невольно оглядел себя. Вид собственного платья удивил его. На нем был широкий черно-пурпурный бархатный плащ, почти до земли. Панталоны из яркого малинового бархата туго обтягивали талию, бедра и икры. Одежда была хотя и необычной, но достаточно удобной. Его смутили лишь массивные золотые перстни, надетые на пальцы обеих рук.
Высокий человек в темном плаще продолжал говорить, глядя поверх головы Даксата, как бы не замечая его.
— Клауктаба выигрывал призы в соревнованиях имиджистов на протяжении ряда лет; Бел-Вашаб победил на чемпионате Кореи в прошлом месяце; Тол Морабаит — признанный мастер своего дела. Кроме того, с вами будет соревноваться Гизел Гангиз Вест-Инда, которому нет равных в создании огненных звезд, а также Пулакт Хаворска, чемпион Островного королевства. Возникают серьезные сомнения, сможете ли вы, неопытный новичок без богатого запаса образов, сравниться с этими признанными мастерами.
Даксат был явно взволнован и потому, наверное, не обратил внимания на явно презрительный тон высокого мужчины в черном плаще.
— Что все это значит? — спросил он.
Мужчина в черном плаще свысока посмотрел на него.
— Вы уже начинаете испытывать сомнения? Может быть, это к лучшему. — Он вздохнул и махнул рукой. — Молодые люди склонны к импульсивным поступкам, так что у вас, вероятно, появятся образы, которые могут оказаться достаточно выразительными. Как бы то ни было, зрители предпочтут смотреть на геометрику Клауктабы и на звездные всплески Гизеля Ганга. Советую вам не увлекаться, пусть ваши образы будут достаточно скромными и небольшими по масштабам — тогда вы избежите обвинений в напыщенности и эклектизме… А сейчас пришло время занять место за имиджтроном. Сюда, пожалуйста Помните, лучше всего полагаться на серые, коричневые и бледно-лиловые тона; возможны оттенки желтого и красноватого; в этом случае зрители поймут, что бы не оспариваете лавры признанных мастеров, а просто хотите поучиться и приобрести опыт. Прошу вас…
Мужчина открыл дверь, провел Добнора Даксата по лестнице, и они вышли под ночное небо.
Даксат оказался на гигантском стадионе; перед ним высилось шесть огромных экранов. Позади, за его спиной, на бесчисленных рядах, опоясывающих трибуны стадиона, сидели зрители — тысячи и тысячи, — и их говор доносился, словно рокот моря. Даксат повернулся и попытался разглядеть публику, но лица сливались в одно целое.
— Вот, — произнес мужчина, — это ваш аппарат. Садитесь, и я закреплю церебротемы.
Даксат опустился в глубокое массивное кресло, настолько мягкое и удобное, что у него возникло ощущение, будто он плавает. К голове, шее и переносице прикрепили церебральные датчики. Он почувствовал укол, что-то впрыснули ему под кожу, и по его телу разлилось приятное тепло. Откуда-то издалека донесся голос:
— Две минуты до серого тумана! Две минуты до серого тумана! Внимание имиджистов! Две минуты до серого тумана!
Высокая фигура мужчины склонилась над Даксатом.
— Вам удобно? Вы хорошо видите?
Даксат слегка приподнялся в кресле.
— Да… Все в порядке.
— Отлично. Когда будет объявлено: «Серый туман», — перед вами загорится эта маленькая лампочка. Затем она погаснет, и наступит очередь вашего экрана. Постарайтесь максимально сконцентрировать внимание.
— Одна минута до серого тумана! — послышался далекий голос. — Изображения будут появляться в следующем порядке: Пулакт Хаворска, Тол Морабаит, Гизел Ганг, Добнор Даксат, Клауктаба и Бел-Вашаб. Соревнование ведется без форы любому участнику; разрешены все формы и цвета. Расслабьтесь, подготовьте свое сознание и… — серый туман!
На панели перед креслом Даксата загорелась лампочка, и он увидел, как пять из шести экранов осветились приятным перламутрово-серым цветом, слегка вращающимся, словно в переливающемся взволнованном водовороте. Только один экран — прямо перед ним — оставался безжизненным и тусклым.
Мужчина, стоящий сзади, наклонился вперед и прошептал:
— «Серый туман», Даксат; вы что, ничего не видите и не слышите?
Даксат вообразил серый туман, и мгновенно экран перед ним ожил, залитый облаком серебристого серого тумана, чистого и пронзительно прозрачного.
— Гм, — фыркнул мужчина. — Нечто невыразительное, не пробуждающее интереса, впрочем, не так плохо… Посмотрите, как кольца Клауктабы дрожат, словно им не терпится выразить свои эмоции.
Даксат перевел взгляд на экран справа и увидел, что распорядитель прав. Серый цвет, заливший экран, не переходил в другие цвета, но переливался и кипел, будто подавляя неукротимый поток света.
