– Абстрактно. Мыслит не так, видит не так, ест не так, в общем, представитель той новой породы молодежи, что мыслит абстрактно. Ну, пообщаетесь, сам поймешь.
Денис засмеялся:
– Теперь даже руку пожать мне будет не просто – надо как-то так пожать, чтобы абстрактно было. В общем, считай, что уже пожал. Теоретически.
– Это Семенов Ваня, наш компьютерный гений, фанат-«экспериментатор». Ест, спит с лэптопом. И глядя на него, в это легко поверить.
Компания оживилась – так точно охарактеризовал парня директор. А парень был колоритный – не очень чистые волнистые волосы на лобастой голове, мешок-куртка, выглядывающий из кармана круассан. Шнурки в горошек. И лэптоп под мышкой.
– Не пугайся, иногда он выхватывает из-за торчащего уха карандаш и быстро царапает что-то в засаленном блокноте. Набросает несколько слов, обхватит голову руками и впадет в задумчивость. Это он так мыслит. Наверное, именно так рождаются идеи.
– Так, может, это и есть с человек? – пробасил Славик, и группа развеселилась еще больше.
– Не признается пока, но, в случае чего, именно его и представим широкой прессе. И, наконец, Цаплиенко Константин, отвечает за снаряжение и безопасность. Костя попал в группу в последний момент, можно сказать, выручил нас, заменил нашего охранника-экспедитора. Но Костя опытный проводник, прошел не один маршрут, и я уверен, нам крупно повезло с ним.
– Зови меня Кость.
Они обменялись рукопожатиями.
Кость был одет со знанием дела, словно бывалый путешественник – куртка со множеством карманов, из одного выглядывала цепочка (часы или компас?). Плотные брюки защитного цвета заправлены в армейские ботинки. На поясе висела фляга. Напрашивались сюда же нож, патронташ и ружье, и, может, он и взял бы их с собой, так пришлось бы идти пешком – с таким добром в самолет не пустят.
Кость тем временем думал: «Вот это да! Сайко-младший собственной персоной. Посмотрим, что ему надо. Борис Сергеич удивится. Кстати, могли бы и предупредить. В любом случае, двойное попадание. Что же у них там произошло?»
Он вспомнил, как несколько дней назад удалось пролезть в экспедицию, чтобы быть рядом с профессором Петриком. На всякий случай, понаблюдать. Глубоко в душе, скрывая от самого себя, он знал, что не только в этом причина. Настоящая причина крылась в другом – ему хотелось окунуться в мир романтики, хорошо знакомый со школьной, а позднее и со студенческой скамьи. Окунуться в мир костров, котелков, палаток и звезд, мир поцелуев (как же в походе без них?), в мир с мохнатыми полями болот и парящими по утрам реками. В мир опасностей и приключений, в котором на обычный мальчишеский вопрос «почему?» природа предлагает такой неожиданный ответ, что теряешься в собственных суждениях, знаниях, во времени и в пространстве.
Косте было немного жаль, что пришлось покривить душой и подсыпать такому славному парню, как Леха (а именно он, его сменщик, должен был идти в поход), какой-то ерунды в чай. Сам же вызвал скорую помощь, зная, что с болями в животе и рвотой того непременно отвезут в инфекционную больницу, запрячут в бокс «до выяснения» и не выпустят ни под каким предлогом, пока не придут анализы. Сам знает, проходил и это. Зато теперь он тут.
– Я сейчас. – Он достал мобильный, отошел к окну и набрал Бориса Сергеича. – Алло, Сайко-младший едет с нами.
– Откуда ты знаешь?
– Он рядом со мной, в аэропорту.
– Красавец. Мы его упустили.
– Что? Вы шутите, что значит «упустили»? Вы следили за ним, а не я.
– Послушай, Кость. У него в квартире всё перерыто. Кто-то еще интересуется нашим вопросом, мы видели двух качков. Парень выскочил из квартиры, как ошпаренный, следом – двое. Похоже, его прижали. Мы не успели отреагировать, был один Макс, без руля. Будь начеку, за ним охотятся. Посмотри, нет ли у него с собой какой-нибудь папки или, скажем, портфеля?
– Портфель? Да, портфель с ним.
– Вот и славненько. Нужно украсть бумаги.
Кость посмотрел по сторонам.
– …что? Но мы так не договаривались, – он снизил голос, – я не буду красть бумаги. Воровать я не буду.
– Не кипятись, я неправильно выразился. Нужно подменить их, как бы это еще помягче…
– …подменить? И как я это сделаю? Да, хочу знать! Но не так, это не по плану.
Кость долго слушал, что ему говорил Борис Сергеич, потом ответил коротко: «Если получится, тогда оставлю в камере хранения. Я перезвоню».
Когда он вернулся, все уже разбрелись – рейс задерживался. Он увидел, что Славик и профессор уединились и о чем-то оживленно беседуют. Что ж, время есть, нужно придумать какой-нибудь план.
Профессор Петрик смотрел на Славика и удивлялся, как быстро идет время. Сын единственного друга вырос у него на глазах. Еще вчера он считал его мальчишкой, а теперь перед ним сидел не мальчик, но муж.
– По твоим словам, Матвей нашел способ переместиться во времени, и сам сделал пробный прокол, никому не сказав ни слова? И ты знал об этом.
– Да. – Славик заерзал на стуле. – Вначале я не был уверен и смолчал, а потом стало уже поздно что-то заявлять или предпринимать. Я не поверил отцу, когда он попытался мне рассказать об открытии. Мы повздорили. Я наговорил всякого, высмеял. В общем, вел себя, как… В итоге он просил не мешать. – Вид у парня был жалкий. – Я приехал сюда потому, что мне нужна ваша помощь.
Петрику вдруг стало жаль парня, и он обнял его за плечи.
– Слава, я знаю, что он сделал это. Извини, выходит, я тоже перед тобой виноват, – он ободряюще улыбнулся. – Он оставил шифрованное послание в своем еженедельнике, лично для меня. Прости, что не сказал сразу – вокруг тебя было столько людей в эти дни. Ты мог нечаянно проговориться. Так, значит, в этом портфеле находится «бомба замедленного действия»? – Петрик посмотрел на портфель, который Славик держал на коленях.
– Что-что? Бомба? – не сразу понял парень.
– Расчеты, чертежи, описание перехода?
Славик глубоко вдохнул перед тем, как сознаться в главном.
– И это еще не всё. Я пытался их продать, – он сглотнул с таким трудом, словно протолкнул в себя горячий каштан.
– …
– И теперь за мной гонятся бандиты.
– Потрясающе! – Профессор вскочил. – Невероятно! Решил заработать? Иногда ты бываешь настоящим идиотом! Славик, ты… Дай дурнэви макогона, то вин и викна побье! – задохнулся от возмущения. – Это ж надо додуматься. Это ж надо…
Теперь он всматривался в людей, проходящих мимо. Каждый мужчина в возрасте от восемнадцати до семидесяти казался ему потенциальным бандитом. Они все были странными – непроницаемыми, скрытными, болтающимися без причины. Чувство подозрительности вызвало внутренний нервный смешок – вероятно, такие же чувства испытывает к пассажирам и охрана аэропорта.
