Командир, в коричневом с золотом мундире, проговорил в наручный комм:
— Здесь все в порядке. Доложи милорду. Нет, он велел его разбудить. Хочешь потом объяснять ему, почему ты этого не сделал? Спасибо.
Все еще не пришедшего в себя часового, которого оглушил Ботари, унесли. Охранники велели Корделии, Дру и Ботари стоять лицом к стене и не шевелиться. Корделия не теряла надежды. Карин все же придет к ней, пусть даже к пленной — не может не прийти. А на разговор с принцессой ей потребуется не больше тридцати секунд.
«Стоит мне увидеть Карин — и ты мертвец, Фордариан. Ты можешь ходить, говорить, отдавать приказы и еще несколько недель не знать о своей гибели, но я решу твою судьбу так же бесповоротно, как ты решил судьбу моего сына».
Причина ожидания наконец прояснилась: в дверь протолкался сам Фордариан, голый по пояс, в зеленых парадных брюках и шлепанцах на босу ногу. За ним вошла принцесса Карин, зябко кутаясь в красный бархатный халат. У Корделии отчаянно забилось сердце. Сейчас?
— Так. Мышеловка сработала, — удовлетворенно начал Фордариан, но тут же изумленно хмыкнул, когда Корделия, оттолкнувшись от стены, повернулась к нему лицом. Властным движением руки он остановил охранника. Изумление на лице графа сменилось хищной ухмылкой. — Да еще как сработала! Просто великолепно!
Стоявшая позади него Карин в полном недоумении уставилась на Корделию.
«Это моя мышеловка сработала, — подумала Корделия. — И теперь берегись…»
— В том-то и дело, милорд, что не сработала, — скорбно доложил начальник охраны. — Мы не заметили эту группу на внешнем периметре дворца — они как с неба свалились, не потревожили ни одну контрольную систему. Так не бывает. Если бы я не пришел поговорить с Роджетом, мы могли бы и вовсе их не обнаружить.
Фордариан пожал плечами: он был слишком доволен результатом, чтобы гневаться на служебные упущения своих подчиненных.
— Допроси с суперпентоталом эту девчонку, — он указал на Друшикко, — и, надо полагать, узнаешь, как им это удалось. Она раньше состояла в дворцовой службе безопасности.
Друшикко возмущенно оглянулась на принцессу. Та невольно еще плотнее завернулась в халат и посмотрела на девушку с не менее обиженным видом.
— Выходит, — заговорил Фордариан, все еще улыбаясь Корделии, — у лорда Форкосигана совсем не осталось солдат, раз он посылает вместо них свою жену? Значит, победа нам обеспечена.
Он улыбнулся охранникам, и те радостно заулыбались в ответ.
«Дьявол, как жаль, что я не застрелила его спящим».
— Что ты сделал с моим сыном, Фордариан?
— Инопланетная баба никогда не подчинит себе Барраяр, обманом отдав империю мутанту, — процедил сквозь зубы Фордариан. Он уже не улыбался. — Это я гарантирую.
— Значит, такова новая официальная версия? Мне власть не нужна. Но я не позволю, чтобы мной управляли идиоты.
За спиной Фордариана Карин грустно скривила губы.
«Да слушай меня, Карин!»
— Где мой сын, Фордариан? — упрямо повторила Корделия.
— Он теперь — император Вейдл, — заметила Карин, переводя взгляд с Корделии на Фордариана. — Если, конечно, удержит титул.
— Удержу, — пообещал Фордариан, оборачиваясь к принцессе. — У Эйрела Форкосигана прав не больше, чем у меня. И я буду беречь то, что не сумели сберечь его сторонники. Я буду оберегать и защищать истинный Барраяр.
— Мы сумели, — прошептала Корделия, встретившись взглядом с Карин. «Сейчас». Она быстро взяла со стола сандалию и протянула принцессе. Глаза Карин широко раскрылись. Бросившись вперед, она схватила сандалию. У Корделии свело руку; сейчас она чувствовала себя бегуном, который умирает, передав эстафету в каком-то жизненно важном забеге. В ее душе расцвела яростная уверенность.
«Вот ты и попался, Фордариан».
Внезапное движение насторожило охранников. Карин жадно рассматривала сандалию, поворачивая ее в руках. Фордариан озадаченно поднял брови, потом решил не обращать на Карин внимания и повернулся к начальнику охраны:
— Этих пленных, всех троих, оставишь во дворце. Я сам буду присутствовать на допросах.
Исступленная, безумная надежда на краткий миг исказила лицо Карин, но в следующую секунду она вновь овладела собой.
«Да, — подумала Корделия. — Тебя предали. Тебе лгали. Твой сын жив: теперь тебе снова надо двигаться, думать и чувствовать. Сбрось оцепенение. Я принесла тебе не дар. Я принесла тебе проклятие».
— Карин, — тихо спросила она, — где мой сын?
— Репликатор — на полке дубового гардероба в спальне покойного императора, — ровным голосом ответила принцесса, глядя Корделии прямо в глаза. — А где мой?
— Был жив и здоров, когда я в последний раз его видела. И будет жив и здоров, пока этот самозванец, — она кивком указала на Фордариана, — не узнает, как до него добраться. Грегор без вас скучает. Просил передать привет.
Карин вздрогнула, как от удара.
Фордариан наконец начал понимать, что происходит.
— Грегор на дне озера, погиб при аварии флайера вместе с предателем Негри, — резко бросил он. — Самая опасная ложь — это та, в которую хочешь поверить. Берегитесь, леди Карин. Я не смог спасти его, но я за него отомщу. Это я обещаю.
«О-о! Подожди, Карин. — Корделия закусила губу. — Не здесь. Слишком опасно. Подожди удобного случая. По крайней мере дождись, пока этот ублюдок уснет. Но если даже бетанка не решилась убить спящего врага, то насколько это труднее сделать фор-леди? А Карин — настоящая фор-леди».
Губы принцессы изогнулись в недоброй улыбке. Глаза ее горели.
— Этот сандалик не был в воде, — тихо проговорила она.
Корделия услышала в ее голосе зловещие нотки, но Фордариан, похоже, принял их за беспомощное женское горе. Он мельком взглянул на сандалик, так и не поняв, какую весть принес этот предмет, и встряхнул головой, словно освобождаясь от ненужных мыслей.
— Когда-нибудь ты родишь еще одного сына, — ласково пообещал он ей. — Нашего сына.
«Подожди, подожди, ну подожди же!» — мысленно молила Корделия.
— Никогда, — прошептала Карин. Шагнув к стоявшему в дверях охраннику, она выхватила у него из раскрытой кобуры нейробластер, направила его прямо на Фордариана и выстрелила.
Изумленный охранник ударил ее по руке, и разряд прошел мимо, с треском разнося потолок. Фордариан нырнул за стол — единственный предмет мебели в комнате — и перекатился. В ту же секунду его личный телохранитель автоматическим движением выхватил свой нейробластер и нажал на спуск. Лицо Карин исказилось смертельной мукой, голубой огонь охватил ее голову, рот открылся в последнем беззвучном крике.
