Она еще раз выразительно коснулась своего лба ладонью.
— Значит, — произнес Тулл, — ваши гены несут экспериментальный фрагмент, который предназначался для устранения последствий радиации, но дал побочный эффект?
— Да. Доктор Фицлонк говорил об этом, и это вполне логично. Ведь побочный эффект стандартного «мамонтового гена», это увеличение радиационной сопротивляемости примерно на два порядка. Эти два эффекта сцеплены, не так ли?
— Это так, — кэп-инструктор кивнул, — А когда доктор Фицлонк сообщил вам о вашем потенциале продолжительности жизни?
— Когда мы расставались, — ответила Олив, — Мне тогда было 16 лет, а ему уже пошел девятый десяток, и он устал. В Гренландии, куда он улетел, он дожил до 103, но он не столько работал, сколько подводил итоги жизни. Его мемуары очень интересны, хотя, разумеется, там нет ни слова об истории с моими генами. А теперь, Тулл, пожалуйста, подождите несколько минут. Мне надо собраться с силами, чтобы говорить дальше.
Олив Дебрюс молчала, наверное, четверть часа, всматриваясь в далекий горизонт, как будто видела там призрачные тени из прошлого. Внезапно, она продолжила рассказ.
— Гарри… В смысле, доктор Фицлонк, был умным, добрым веселым и циничным. И он глубоко презирал людей. Я понимаю, это звучит странно, но… Было именно так. А я, девчонка-подросток, впитывала все это, как губка. Мне, в общем, больше некого было слушать. Мои родители следовали традиции, согласно которой, для девушки вообще излишне что-либо знать. Мое образование в колледже они считали данью приличиям, полагая, что потом я стану женой какого-нибудь джентльмена с хорошим будущим в смысле карьеры, и что я буду заниматься только тремя «К»: киндер, китчен, кирхе. Я, разумеется, не хотела их расстраивать, и не объясняла, что все будет иначе. В 14 лет я технически стала женщиной, просто ради опыта… Я вижу, вас это ничуть не удивляет. Конечно, вы выросли в мире, где это — норма. Но мы говорим о пуританской Англии середины прошлого века, где общественное мнение резко осуждала такие вещи, хотя, конечно, не могло их предотвратить… А в 15 лет я, путем простой психологической манипуляции, переспала с папиным шефом, 54-летним штабным генералом Джозефом Бэлискортом. Это был обыкновенный подержанный кусок протоплазмы М-пола, но он числился кавалером некого тайного общества… Что вы знаете о тайных обществах?
— Это вопрос ко мне? — удивился Тулл.
— Ах, извините! — Олив подняла глаза к небу, — Я забыла: вопросы здесь задаете вы.
Кэп-инструктор поморщился и махнул рукой.
— Не говорите ерунды, Олив. Мы просто разговариваем…
— Причем… — перебила она, я разговариваю под прицелом ваших снайперов, — Как это демократично и равноправно!
— Наши снайперы, — спокойно ответил Тулл, — не выстрелят в вас без крайне серьезных оснований, так что пусть вас это не беспокоит. А вопрос меня удивил потому, что это совершенно не из моей области. Я косвенно имел дело с «Обществом девяти», хотя не понимаю, что это было такое, и как под его контролем оказалась значительная часть экономики и политики резерватов. Конечно, я читал авантюрные новеллы о всяческих средневековых клубах революционеров, контрреволюционеров, воров, террористов и обыкновенных богатых психопатов, но этим мои знания исчерпываются.
— Вы не знаете практически ничего, — констатировала Олив, — Тайные общества стали квинтэссенцией политики развитых государств, как только индустриальное развитие вынудило правительства к формальному отказу от кастовой, сословной структуры и к формальному признанию равенства граждан. Гарри… доктор Фицлонк… говорил, что индустриальная эпоха удалила с верхушки пирамиды тупых, наглых наследственных феодалов и заменила их еще более дегенеративными субъектами из наследственных трусливых пуритан — лавочников, неполноценных умственно, физически, сексуально, эмоционально. Механизм субъективной компенсации неполноценности, заставил их возомнить себя приказчиками вымышленного супер-лавочника Вселенной, который в литературе иногда называется «Единым богом». Гарри объяснял, что эти лавочники воспроизводят в своих тайных обществах простейший первобытный тотемизм, но в деградированной форме. Первобытный тотемизм служил кодификацией охотничьих навыков и обычаев, но потом превратился в уродливую, дефективную самоцель. Это удивительно, но в течение всех трех веков индустриальной эпохи, в разных, иногда враждующих странах, реальная власть принадлежала тайным обществам, настолько одинаковым по структуре и ритуалам, что ходили слухи о мировом правительстве! Сравните, общество «Аненербе» в Третьем Германском рейхе, и общество «Череп и кости» в США. Или «Римский клуб» в Женеве и «Билдербергский клуб» в Нью-Йорке. Удивительное сходство, продиктованное, как говорил Гарри, одинаковым механизмом деградации правящих кланов. Про это есть много материалов в Глобалнет, и я не буду тратить время на пересказ, а вернусь к хронике. Итак, в 15 лет я переспала со штабным генералом Джозефом Бэлискортом, кавалером Аркэйгского общества. Боги и демоны! Какая это была трусливая и никчемная скотина! Потыкав в мой несовершеннолетний организм своим копулятивным органом, а через час осознав, что огласка этого случая ввергнет его в конфликт с обществом и вдребезги разнесет его карьеру, он мгновенно превратился в послушное, общественно-влиятельное и платежеспособное орудие.
Олив снова замолчала. Тулл почесал в затылке и поинтересовался.
- У вас в 15 лет уже был какой-то план?
— Нет. Еще нет. Я лишь сыграла дубль истории 1960-х годов: 48-летний Джон Деннис Профьюмо, военный министр Британии и 15-летняя Кристина Килер. Кристина, как известно, «сливала» секретные данные, полученные от Профьюмо в разведку СССР, стратегического противника Британии и США в Первой Холодной войне. Когда это открылось, Профьюмо пришлось формально уйти из политики на ритуальные 12 лет и изображать идиотское покаяние. В 1975-м он вернулся в качестве Командора Ордена Британской Империи, получив должность по отмыванию денег из благотворительных фондов. Тайные общества. Имперские ордена. Дерьмовое средневековье. Хорошо хоть дезодоранты изобрели, а то бы от этой неуклюжей скотины еще и воняло. Это я снова возвращаюсь к генералу Бэлискорту. От него я избавилась через три года, достаточно изучив примитивное, по сути, устройство тайных обществ. Первое время мне помогал доктор Фицлонк, а потом я уже сама стала ориентироваться…
— А как вы избавились от этого генерала? — спросил Тулл.
— Как обычно. Я его подставила, и его убили свои же, заподозрив в нелояльности. Мне абсолютно его не жалко, а вам?
