"Обидно, - подумал я, почти теряя сознание. - Неужели нам не выкарабкаться?.."
И в этот миг меня потянули за ноги. Меня тянули, как тянут кусок железа по магниту, магнит не желал расставаться со своей добычей, магнит держал крепко - но внешняя сила все-таки взяла верх и я почувствовал неописуемое облегчение. Тяжесть отпустила меня.
Когда шум в голове немного утих и перед глазами прояснилось, я увидел Стана. Он сидел рядом со мной, лицо его было красным, но уже вполне пропорциональным. Я, закряхтев, приподнялся, тоже сел и ощупал ребра. Все тело болело, словно меня довольно долго и тщательно били ногами, но кости, кажется, были целы. Таких перегрузок мне испытывать не доводилось...
- Черная дыра, - выдохнул Стан, вытирая рукавом потное лицо. - Нам туда не пролезть, это же черная дыра, гравитационная могила! Нам не дотянуться, Лео, - раздавит, как букашек. Вергилий наверняка бы сказал: "Пусть гибнут друзья, лишь бы враги погибли", - помнишь цицероновское? - но до врагов мы с тобой не доберемся.
Вход в преисподнюю был закрыт для живых, туда попадали только бесплотные души...
- Спасибо, что вытащил, - сказал я.
- Пожалуйста, - ответил Стан. - Одному мне здесь было бы, право, скучновато.
Я опоздал... Я безнадежно опоздал... Будут, конечно будут другие... Но - другие... Да, каждый из нас, наверное, эгоист в душе, и, оплакивая покойных, мы жалеем, в первую очередь, не их, а себя, потому что они ушли от нас, потому что они покинули нас, и мы остались без них. Древнее стенание: "Зачем ты меня оставил? На кого же ты меня покинул?.." Э-эх...
Я, не сдержавшись, скрипнул зубами. Стан внимательно посмотрел на меня и легонько похлопал по плечу.
- Утешать - занятие безнадежное, - сказал он, - но я как-то уже говорил тебе: прими и смирись, потому что ничего изменить нельзя. И не терзай себя, ты ни в чем...
- Я слишком долго копался, - перебил я его. - Я мог бы успеть, я должен был успеть! А я оказался нерасторопным и никудышным... Я обязан был успеть!
- Лео, перестань! Ты ведь отлично знаешь, что не все в этом случае зависело от тебя. И вообще всегда происходит так, как должно было произойти. Кстати, Вергилий того же мнения. Возможно, это и банально, но верно. Не терзайся. Нам туда не попасть.
- Все правильно, Стан, - безучастно сказал я. - На твоем месте я бы говорит то же самое. Только от этого не легче.
Стан засунул руку в карман куртки, вытащил квантер и, покачав оружие на ладони, посмотрел на меня:
- Попробуем?
Я взглядом смерил расстояние до кроваво-траурного пятна, скрывающего жерло воронки, и пожал плечами:
- Вряд ли это поможет. Да и последствия неизвестны.
- Нельзя узнать вкус вина, не сделав глоток, - заявил Стан и решительно вскинул квантер. - Давай, Лео, - дуэтом!
Поколебавшись, я отцепил от пояса квантер. Мы собирались совершить очень безрассудный поступок, но я знал, что до конца дней своих буду корить себя за то, что не использовал все возможности... даже если никакая это и не возможность.
Два луча, одновременно вырвавшись из наших квантеров, понеслись к застывшему мрачному пятну. Вонзились в него и, повинуясь движениям наших рук, начали кромсать, скрещиваясь и перемещаясь в разных направлениях. Пятно вспыхнуло ярко-зеленым чистым светом, стало разбухать, разрастаясь гигантским кустом, - и внутри у меня похолодело.
- Прекрати стрельбу! - бросил я Стану, опуская оружие.
В полной тишине шевелился зеленый куст - и вдруг опал, съежился и растворился все в том же багрово-черном мраке. Переглянувшись, мы со Станом опять открыли огонь.
- Давай, давай, - сквозь зубы приговаривал Стан. - Ну же, ну!
На мгновение мелькнул внизу изумрудный отблеск - и пропал. Лучи квантеров продолжали гулять по пятну, но оно оставалось без изменений.
- Все, - сказал я, вновь опуская квантер. - Бесполезно.
- Но ведь какая-то реакция все же была, - ответил Стан, удрученно разглядывая оружие. - А если бы попробовать долбануть эф-пушкой?
- У нас нет эф-пушки. Мы бессильны, Стан...
Ох, как горько было у меня на душе...
Стан, опустив голову, сосредоточенно и угрюмо тер рукавом ствол квантера.
"Может быть и действительно мы не в силах изменить то, что происходит в мире, - обреченно подумал я. - Все предначертано, и то, что кажется нам случайностью, на самом деле вовсе не случайность: просто именно так и должно было произойти, именно так, а не иначе... Что если и впрямь мы, и не только мы, но и весь мир, всего лишь написанная кем-то книга?.. Не заменить ни одного слова, не переставить ни одной буквы... И все попытки наши хоть что-нибудь изменить тоже записаны в книге... И даже если ты не будешь совершать никаких поступков - и это предусмотрено книгой..."
Но я не собирался до скончания времен сидеть на этом унылом склоне. Пусть даже все мои действия описаны в книге, но я не читаю книгу - я действую!
- Давай обойдем воронку и попробуем найти проход вниз, - предложил я. - Ты в ту сторону, я в эту.
Стан молча поднял голову. Он знал, что никакого прохода, конечно же, нет. И я тоже это знал.
- Пошли, - сказан Стан и встал. - Только не пробуй больше прорываться вниз, если придавит. Могу и не вытащить. Если что - сигналь квантером.
- Ты тоже.
Я пошел в том же направлении, куда до этого мы двигались вместе со Станом, а Стан зашагал в противоположную сторону. Оглянувшись, я увидел, как он вытягивает руку и как рука его бессильно падает, словно кто-то резко дергает невидимую веревку, привязанную к запястью. Я тоже отставил руку и чуть не упал: с такой силой ее потянуло вниз. Сделав десяток шагов, я приспособился, определил границу зоны повышенной тяжести и шел теперь вплотную к контуру гравитационной могилы, ощущая его кончиками пальцев, распухших от прилившей крови, и не делая резких движений, чтобы не свалиться за опасную черту. Продвижение вперед было медленным, но теперь вряд ли имело смысл куда-то спешить... Время от времени я оборачивался и видел неясную в багровой пелене удаляющуюся фигуру Стана; он тоже теперь шел с отставленной в сторону рукой, словно ощупывал невидимую стену.
Я знал, что все это совершенно напрасно и не стоит питать никаких иллюзий, но должен был пройти этот путь. Я ни о чем не думал, я заставил себя полностью сосредоточиться на своем занятии - так было чуть легче, хотя сердце продолжало ныть, мое тренированное, абсолютно здоровое сердце, способное биться без устали еще десятки и десятки лет...
Я делал шаг за шагом под мрачным небом инореальности, и внезапно осознал, что в голове моей звучат слова, монотонные слова, холодные слова... Они складывались в рифмованные строки, и непонятно было, рождаются ли они во мне прямо сейчас или же безжизненными распухшими тушами всплывают из неведомых глубин памяти. Все мое существо заполнял угрюмый ритм, и я не в силах был отвязаться от этого ритма, от этой размеренно текущей мертвой воды, поднимающейся все выше и выше...
