Бумажный узор, чернила и картон.
Поразительное зрелище!
В обед Хет О-Кран отметил, что космический корабль – «Поиск звездного урожая», марсианин, – должен скоро приводниться в лагуне. Я сказала, что должна это увидеть, особенно потому, что я проспала собственное приземление, когда прибыла в этот мир. Это означало отказ от десерта, но я прибыла на эту планету не для сладкого! Хет О-Кран предоставил паукомобиль в наше распоряжение. Через минуту принцесса Латуфу и я качались в раскошном мягком пузыре, окруженном шестью сильными механическими ногами. Он вынес нас наверх, над головокружительными коридорами и извилистыми лестницами, выше стен и висячих садов, вдоль опор и террас на крышах вверх по древним стальным лестницам Ледех-Олкоя. Острова архипелага невелики, их население огромно, и единственным выходом становится высотное строительство. Ледех-Олкой напоминает гору Сент-Мишель, только больше и грубее. Улицы там соединены переходами и построены в сети туннелей, непроницаемых для чужаков. Хеты просто карабкались над домами и жителями нижнего яруса в своем проворном паукомобиле.
Мы пришли на смотровую вершину Старостры, древнего маяка Ледех-Олкоя, указывающего путь морякам прошлого между рифами и атоллами архипелага Тол. Мою напарницу, принцессу Латуфу, подташнивало, она утверждала, что у нее кружится голова, хотя это могло быть из-за обеда. Оттуда мы могли увидеть весь Ледех-Олкой, с его бесчисленными уровнями и ярусами, сложенными, как лепестки роз.
– Нам нужны очки? – спросила моя спутница.
Нет! В этот момент вечный слой хмурых облаков разошелся, и столб света, как сияющее копье, пронзил небо. Я увидела темный объект, несущийся сквозь воздух, затем гигантский столб воды взметнулся вверх, как десяток Ниагарских водопадов. В небе вспыхнули короткие радуги, при виде которых моя спутница пищала от восторга – она ужасно тосковала без солнца, – и облака снова затянулись. Кольца волн расходились от корпуса космического корабля, который плавал, подобно огромному киту, хотя местная морская фауна может похвастаться более интересными экземплярами, чем земные киты.
Моя спутница захлопала в ладоши и восхищенно закричала. И правда, это было прекрасное зрелище!
Буксиры уже тянули корабль к причалу Океанского Дока.
Но это было не лучшее, что мог предложить Ледех-Олкой. Посетители архипелага обычно спали на проветриваемых балконах, чтобы отдохнуть от загрязнений из нижних слоев города. Я отправилась на послеобеденный отдых – по моим часам было уже после полудня, хотя по расчетам Большого Венерианского Дня было еще утро и полдень должен был наступить только через две недели. Что-то скользнуло по моей ноге, когда я уже устроилась на диване. Что это? Мое сердце сжалось. V strutio ambulans: Странник, растение, которое само по себе, вслепую беспечно забиралось на мой диван! Сквозь очки я наблюдала за его движением. Толстый, сочный стебель, составляющий резервные запасы воды, позволяющие сматывать и разматывать три ножки – наверняка видоизмененные корни – с помощью гидравлического давления. Простой механизм, в котором человеческий мозг замечает движение, элементы личности и мотивы. Это не просто гидравлика, запускаемая светом и жидкостью, а маленький отважный росток, отправившийся в эпическое путешествие, полное опасностей и приключений. Два часа я делала зарисовки, как растение поднимается на мой диван, движется к балюстраде, чтобы продолжить свое путешествие вверх по склону Ледех-Олкоя. Полагаю, миллионы этих растений непрерывно мигрируют по архипелагу, и все же один-единственный странник для меня уже считался чудом.
Отдохнула, черт побери! Я подошла к столу и развернула мягкую замшевую упаковку с ножницами. Чик-чик! Когда требуется сделать бумажный узор, у меня даже руки чешутся!
Когда Ген-Лал Хет узнал цель моего прибытия, он умолял меня не ходить в порт Ледех, но я настаивала (о, как я настаивала!) по крайней мере взять телохранителя или оружие. Я очень удивила его, спросив имя лучшего оружейника, который проживает в их городе. Лучший стрелок ноябрьских стрельбищ округа Клэр, десять лет стажа! Ледбех-Телтай – самый известный оружейник архипелага. Ввозить оружие с других планет – незаконно, это запрет, связанный во многом с огромной популярностью охоты в долине Иштар. Пистолет, который они мне сделали, отлично лежал в руке и подходил по весу: небольшой, как и требовалось; мощный, но в меру; и так разукрашенный спиральными и концентрическими орнаментами Архипелага, что казалось, будто это украшение.
Порт Ледех оказался действительно отвратительным переплетением переулков и туннелей, освещенных бьющим через высокие окна серым водянистым светом. Ужасная вонь и смрад! И тем не менее никто не умирал от этого неприятного запаха. Женщина-землянка, тем более одна, в таком неподходящем месте была тут в диковинку, но венерианцы-негуманоиды обращали на меня мало внимания. В последние годы я часто удостаиваюсь ненавидящих взглядов, оказываясь где-нибудь. Текхи, произошедшие от кочевников Центральной Азии, массово похищенных из своих жестоких степей в одиннадцатом веке, теперь считают себя настоящим человечеством, а землян относят к низшему виду; к человекообразной землянке отношение не лучше.
В баре я огляделась. Больше ни одной женщины-гуманоида. Из «Бестиария Внутренних миров» Карфакса я знала, что нахожусь среди земноводных кридов, их мужчины – это маленькие симбиотические паразиты, живущие в ушных раковинах самок. Бармен, четырехрукий тент, проводил меня в угол, где я должна была встретиться со своим первым информатором. Окна бара выходили на океанский берег. Я смотрела, как рабочие доков снуют между десятками космических кораблей, входя и выходя из люков, открытых в боках судна. Мне не хотелось смотреть на эти люки; они разрушали все совершенство, точные, плавные изгибы корпуса.
– Леди Гранвиль-Гайд?
Какой тихий человек, будто смазанный маслом, я не услышала его приближения.
– Стаффорд Грэймс к вашим услугам.
Он предложил купить мне выпивку, но я пресекла эту непристойную попытку. Это не помешало ему заказать один напиток себе и громко потягивать его – и несколько последующих, отвечая на мои вопросы. Годы, проведенные на Венере, сделали его кожу коричневой и морщинистой; глаза пьющего полуприкрыты тяжелыми капюшонами век – сказывались годы жесткого ультрафиолетового излучения. Шея и руки усеяны белыми оспинами там, где хирургом удалялись меланомы методом заморозки. Загар, меланхолия и алкоголизм: классический набор для заслуженных консулов самого разного профиля, и не только на Венере.
