Грохот и треск, раздавшиеся где-то позади, заставили его испуганно обернуться.
– Началось? – спросила Ламия. – Бомбардировка?
– Да нет же, – невозмутимо ответил Кассад и указал рукой на небосвод над горными вершинами, где звезды затянуло мглой. Там сверкнула молния, осветившая ледники и глетчеры. – Это всего лишь гроза.
И они вновь зашагали по багрово-красным пескам. Консул вдруг понял, что все это время непроизвольно кого-то высматривает в долине возле Гробниц. Он был абсолютно уверен, что их там поджидает… Он.
– Смотрите-ка, – шепот Ламии Брон был еле слышен сквозь завывания ветра.
Гробницы Времени светились. Именно это свечение Консул и принял за отблески взрывов космической битвы. У каждой из Гробниц был свой оттенок, и каждая была отлично видна, проступая все ярче и ярче на фоне темной долины. В воздухе пахло озоном.
– Это обычное явление? – дрогнувшим голосом спросил отец Хойт.
Консул покачал головой:
– Никогда не слышал ни о чем подобном.
– Рахиль тоже никогда не говорила, что Гробницы могут светиться, – поддержал его Сол Вайнтрауб, и паломники снова зашагали по сыпучим пескам. Ученый продолжал напевать прерванную было песенку.
У входа в долину они остановились. Мягкий песок сменился каменистым грунтом, а дальше, в низине, через которую пролегал путь к светящимся Гробницам, сгустились черные тени. Все топтались на месте. Все молчали. Консул чувствовал, как бешено колотится его сердце. Но сильней, чем страх, сильней, чем ожидание встречи с тем, что там, внизу, было объявшее его глубокое уныние, словно бы принесенное ветром, – леденящий душу страх, такой давящий, что хотелось бросить все и бегом бежать назад, к песчаным дюнам.
Консул повернулся к Вайнтраубу:
– Что за песенку вы поете дочке?
Сол с трудом выдавил улыбку и поскреб свою коротенькую бородку.
– Это из древнего плоского фильма. Он был снят еще до Хиджры. Какой там до Хиджры – до всего на свете.
– Спойте ее нам, – попросила Ламия Брон, поняв, что задумал Консул. Ее лицо побледнело.
Вайнтрауб запел – сначала еле слышно, но мелодия каким-то образом расшевелила всех. Отец Хойт развернул балалайку и начал подыгрывать – все более и более уверенно.
Ламия Брон рассмеялась, а Мартин Силен с ужасом воскликнул:
– Бог ты мой, я ведь пел эту песенку в детстве. Седая старина.
– Но кто же волшебник? – спросил полковник; его усиленный шлемофоном голос заставил всех улыбнуться.
– И что такое Оз? – спросила Ламия.
– И кто же все-таки отправился повидать этого волшебника? – усмехнулся Консул, ощущая как понемногу ослабевает сковавший его необъяснимый страх.
Сол Вайнтрауб остановился и попробовал пересказать фабулу старой ленты, давно превратившейся в прах.
– Не надо, – вдруг сказала Ламия. – Расскажете потом. Лучше спойте еще раз.
Грозовая туча приближалась к пустошам, тогда как горы давно уже поглотила тьма. Небо продолжало кровоточить, но горизонт на востоке немного побледнел. Слева от них белел мертвый город – словно пустыня скалила зубы.
Ламия снова шла впереди. Сол Вайнтрауб запел громче, и Рахиль зашевелила ручонками от удовольствия. Ленар Хойт откинул назад накидку, чтобы она не мешала играть. Мартин Силен отшвырнул пустую бутылку далеко в пески и начал подпевать удивительно сильным и приятным голосом.
Федман Кассад поднял забрало, забросил винтовку за спину и присоединился к хору. Консул тоже начал было петь, потом подумал, что слова уж очень глупы, расхохотался – и снова запел.
Там, где начиналась тьма, дорога расширилась. Консул пошел вправо, Кассад присоединился к нему, Сол Вайнтрауб встал посередине. Теперь все шестеро шли бок о бок. Ламия Брон взяла за руку Силена, другую руку протянула Вайнтраубу.
Продолжая петь и не оглядываясь, паломники спустились по склону и двинулись к Гробницам Времени.
Д. Китс. «Падение Гипериона». Песнь 1, 423.
Д. Китс. «Падение Гипериона». Песнь 1, 424–430.
Джон Мюир (John Muir) – американский натуралист, один из основоположников экологии.
Д. Чосер. «Кентерберийские рассказы». Пролог.
Пьер Тейяр де Шарден (1881–1955) – французский палеонтолог, философ и теолог, создатель так называемого «христианского эволюционизма»; Бог у Тейяра – «Христос эволюции» – представлен в каждой частице «ткани универсума» в виде особой духовной энергии, которая является движущей и направляющей силой эволюции.
equus (эква) – лошадь; aquila (аквила) – орел; ursa (урса) – медведь (лат.)
агнец божий, принявший на себя грехи мира, сжалься над нами, сжалься (лат.)
Господи, укажи нам путь (лат.)
Д. Китс. «Гиперион». Книга первая, 1–8.
«Макбет», I, 7
в армии США – медаль за ранение в ходе боевых действий.
главный персонаж одноименного англосаксонского эпоса (VII–VIII в.); юный воин из народа гаутов, отправляется за море, чтобы избавить короля данов Хродгара от постигшего его бедствия: на протяжении 12 лет на королевский чертог Хеорот нападает чудовище Грендель, истребляющее дружинников Хродгара; в ночном единоборстве побеждает Гренделя, который, потеряв руку, уползает в свое логово, где находит смерть.
Монета – героиня-рассказчица в поэме Китса «Падение Гипериона»; по некоторым мифам, дочь Юпитера (Зевса) от Памяти (Мнемосины); Мнемосина (воспоминание – греч.), дочь Урана и Геи (и, таким образом, сестра Гипериона); родила от Зевса в Пиэрии девять муз; кроме того Мнемосина (советница – лат.) – это одно из прозвищ римской богини Юноны; храм Юноны Монеты стоял на Капитолии.
Деревня Эсантэ (La Haye Sainte) и замок Угумон (Hougoumont), возле которых находились позиции англичан, – места наиболее яростных схваток во время битвы под Ватерлоо.
Ф. Бэкон. «Новый Органон», XLIII.
Чарлз Лэм (1775–1834) – английский поэт, эссеист и критик, один из теоретиков романтизма.
Бенджамин Роберт Хейдон (1786–1846) – английский художник, искусствовед и мемуарист; знакомство с ним Китса в октябре 1816 г. быстро переросло в дружбу.
