Пленных обезьян вели под конвоем десять хозяев масджида. В руке каждого поблескивал стержень длиной сантиметров тридцать. Жаль, что возможностей их оружия Ибрай не знал, это вносило в его план элемент неопределенности. Но хотя он давно научился относиться к неизвестной опасности с осторожностью и уважением, сейчас этот фактор не имел особого значения. Белоголовых было всего десять против двадцати шести бойцов Ибрая. В подобных схватках всегда побеждает тот, кто атакует первым. Это правило работает под любым солнцем. Белоголовых конвоиров нужно было убить очень быстро и незаметно. Первой ударит снайперская винтовка Ахмада. Выстрел из нее — легкий хлопок, едва различимый слухом — свалит последнего белоголового, и остальные сбегутся к нему выяснять причину. Это естественная реакция любого народа, не успевшего привыкнуть к битве с настоящими воинами. Они собьются в кучу, образовав удобную мишень. А дальше — закопать тела и доставить обезьян в масджид под собственной охраной. Если даже не удастся обменять обезьян на камни, Бессмертные выяснят, годятся ли белоголовые в союзники. Операция должна была начаться в тот момент, когда белоголовый, идущий первым, поравняется со сломанным деревом. Колонна серых пленников и белоголовых конвоиров приближалась к намеченной точке, и Ахмад уже прильнул к окуляру своей винтовки, но все произошло совсем не так, как планировал Ибрай.
По обе стороны от колонны вспухли фонтанчики дерна и земли, в почве одновременно открылись норы, из которых горохом посыпались серые. В воздухе мелькнули десятки крохотных стрел, выпущенных серыми с помощью коротких духовых трубок. Но несмотря на неожиданность, атака оказалась не слишком эффективной. Лишь один белоголовый, схватившись за лицо, со стоном повалился наземь. Остальных от стрел надежно защитила одежда. Белоголовые не растерялись, не поддались панике и отреагировали практически мгновенно: все тут же натянули на головы капюшоны и вскинули стержни. Огненные клубки ударили в нападавших, вырывая из серых тел ошметки горящей плоти. Почти каждый выстрел белоголовых находил свою цель, однако нападение не остановилось. Серых было намного больше, они рвались вперед с яростным упорством. Один из белоголовых был сбит несколькими прыгнувшими на него телами, другой выронив оружие, с воплем закрутился на месте, высоко вздергивая пораженную отравленной стрелой руку.
И все же, несмотря на численное превосходство и невероятную скорость передвижения, серые были обречены. Вспышки пламени сверкали непрерывно, поражая все новые и новые жертвы, в какой-то момент волны наступавших остановились. От полного разгрома и уничтожения серых отделяло мгновение, но его оказалось достаточно, чтобы картина схватки вновь переменилась. Скованная цепочка пленников, в самом начале боя присевших и съежившихся, внезапно поднялась. Они бросились вперед единым строем. Сразу четверо белоголовых покатились по земле, сбитые напором соединенных цепями тел. Серые вцеплялись в белоголовых, срывая капюшоны, и тогда в незащищенную кожу впивались отравленные стрелы нападавших. Ибрай понял, что настало время действовать.
Оглушительный треск автоматных очередей вспорол воздух. Оружие Бессмертных, уступая в эффектности огненным стержням белоголовых, было не менее смертоносным. Сразу десяток серых обезьян забились в конвульсиях, пятная кровью траву, и с каждой секундой счет пораженных целей увеличивался. Серые еще пытались сопротивляться, они разделились, часть из них бросилась на нового противника. Атака, рожденная глупостью примитивных существ, захлебнулась, едва начавшись. Все они были уничтожены, не пробежав и нескольких шагов. Окончание схватки представляло собой обыкновенную бойню. Наконец осознав неизбежность гибели, оставшиеся в живых серые кинулись в свои норы.
Еще несколько секунд беспорядочной стрельбы, и все закончилось. На месте схватки вновь установилась тишина. Ибрай отдал короткую команду. Бессмертные покинули свои укрытия и начали неторопливо спускаться в лощину.
В живых остались всего трое белоголовых. Они настороженно ждали, сжимая в руках огненные стержни. Еще двое слабо шевелились, лежа на земле, но, скорее всего, эти движения были последними в их жизни. Ибрай навсегда запомнил страшное действие яда серых. Так оно и случилось. Конвульсии умирающих прекратились очень скоро. Трупов серых было много больше, спускаясь по склону, Ибрай насчитал не менее трех десятков вместе с закованными пленниками.
Приблизившись к белоголовым на дистанцию двадцати шагов, Ибрай поднял руку, давая знак своим бойцам остановиться, и демонстративно медленным, миролюбивым движением закинул автомат за спину. Последние метры, отделявшие его от белоголовых, он преодолел в одиночку.
— Я — друг, — сказал он, старательно улыбаясь. — Мы пришли, чтобы помочь.
Белоголовые молча и внимательно смотрели на него.
— Я — друг! — повторил Ибрай. — Нам тоже не нравятся серые обезьяны. Мы будем убивать их вместе.
Белоголовые по-прежнему оставались в полной неподвижности, и Ибрай понемногу начал терять терпение.
— Мы пришли издалека, — махнул он себе за спину. — Мы воины Создателя и не враги вам.
Один из белоголовых осторожно шагнул к Ибраю и протянул левую руку ладонью вперед. Ибрай немедленно сделал то же самое. Белоголовый сделал еще полшага, и их ладони соприкоснулись. Некоторое время они внимательно изучали друг друга. У белоголового было лицо обычного европейца. Светлые глаза под светлыми бровями, длинная царапина на щеке, нанесенная когтем одной из серых обезьян. Ибрай, как ни старался, не сумел прочитать в глазах белоголового ни благодарности, ни неприязни. Он смотрел на командира Бессмертных с полным бесстрастием, словно ожидая от него чего-то. Но прежде чем Ибрай решил, как поступить, белоголовый отступил назад, опустил руку и произнес короткую фразу.
— Да, — кивнул Ибрай, истолковав ее смысл, как ему хотелось. — Теперь мы друзья.
Белоголовый повернул голову к своим товарищам и что-то сказал. Те негромко рассмеялись, что Ибраю не слишком понравилось, однако он тоже заставил себя издать беззаботный смешок. Белоголовый снова внимательно взглянул на Ибрая, и вновь во взгляде его Ибраю не удалось различить ни малейших признаков эмоций — разве что легкое любопытство. Ибрай ощутил недовольство: возможно, показывать свои чувства белоголовым не позволяли обычаи, но для спасенных от неминуемой гибели они вели себя не слишком вежливо. Белоголовый заговорил, сопровождая свои слова короткими жестами. Показал на Ибрая, потом на остальных Бессмертных, а затем протянул руку в ту сторону, где находился масджид.
— Я понимаю, — согласно наклонил голову Ибрай. — Ты хочешь, чтобы мы пошли с вами.
Он в точности повторил жесты белоголового, и тот, убедившись, что понят правильно, удовлетворенно кивнул. Прицепив огненную трубку к поясу и еще раз приглашающе махнув Ибраю рукой, он в сопровождении своих товарищей зашагал прочь от места схватки. Выждав несколько секунд, Ибрай вместе с Бессмертными последовал за ними. И в этот момент случилось то, что едва все не переменило.
Один из казавшихся мертвыми белоголовых внезапно шевельнулся. Зажатое в руке оружие поднялось, и сгусток огня ударил в спину Шадри, швырнув его на землю. Бессмертные с криками прыгнули в стороны, еще секунда — и сотни пуль разорвали бы белоголовых в клочья.
— Не стрелять! — отчаянно крикнул Ибрай, но силы раненого уже истощились, рука вновь упала на землю.
Не обращая внимания на направленные в его сторону автоматы, старший из белоголовых приблизился. Внимательно и, как показалось Ибраю, брезгливо поглядел на раненого, а потом поднял оружие и дважды выстрелил. Охваченное пламенем тело изгибалось в судорогах, но белоголовый уже потерял всякий интерес к происходящему. Равнодушно отвернувшись, он сделал Ибраю знак к началу пути.
Тем временем воины помогали Шадри подняться на ноги. Ко всеобщему удивлению, он оказался не только жив, но и практически невредим. Последний выстрел раненого попал в закрепленный на спине Шадри контейнер со штаммами «Абу Маджи». Массивный стальной корпус защитил его от неминуемой гибели. Подбежавший Ходжа быстро осмотрел контейнер, вначале отчего-то негромко присвистнул, но по завершении осмотра удовлетворенно кивнул и похлопал Шадри по плечу. Теперь можно было идти.
— Они не стали хоронить своих мертвых, — недовольно проговорил догнавший Ибрая Джамал. — Они даже не попытались проверить, остались ли среди них живые. Они добивают своих раненых. Так не поступают воины Создателя.
Ибрай мог бы сказать Джамалу многое. Например, напомнить о том, как он бежал от села Джучи, напоровшись на засаду и оставив там практически весь свой отряд. Нет, вины Джамала в том поражении не было — просто неверные оказались немного хитрее, так часто случается на войне. Однако о погребении своих бойцов тогда Джамал не вспоминал. Но говорить об этом Ибрай не стал, он произнес спокойно и рассудительно:
