показывать свою слабость.
Желая отбросить мысли, Деймон подошёл к стоящему на остановке мужчине, чтобы спросить, когда подъедет следующий трамвай.
Он почувствовал странный, но очень знакомый запах. Один из тех, которые возбуждают самые сокровенные воспоминания, которые хотелось забыть.
Запах из самого раннего детства. От отца часто пахло так… Так противно.
Мама очень много плакала, когда его выселили.
Пьяница даже не успел им ответить. Деймон машинально потянулся за лежащим в кобуре пистолетом.
Эндрю нервно сглотнул слюну. Сердце всегда стучит так перед важными разговорами. Он стоял у дверей Отделения по Надзору и, чтобы отвлечься и успокоиться, наблюдал за редкими прохожими. Пытался выделить в каждом человеке особенные черты, отличающие его от других, черты, по которым можно что-то понять о нём. Тщетно. То ли глаз юноши не был способен уловить эти тонкие детали, то ли улавливать было нечего. Все они как один. С одинаковыми лицами, одинаковой походкой, даже, казалось, одинаковыми мыслями. Незаметными. Серыми.
Вновь Эндрю возвращался к темам своего будущего разговора с наставником, который должен был подойти с минуты на минуту. Мысли не давали покоя со вчерашней их встречи. Ещё бы. Этому разговору должно было стать решающим не только для его собственной судьбы.
Бесконечные сомнения, аргументы и доводы, уже запутавшиеся в клубок, витали в его голове, будто претерпевшей столь же бесчисленные изменения за прошедший день.
И всё-таки, что ему сказать? Что он ответит и…как это поможет?
Конлей Райан возник перед задумавшимся Эндрю совсем неожиданно, будто выпрыгнул из-за угла, дождавшись, пока его ученик расслабится и отвлечётся. Молча и по-доброму улыбаясь, протянул сухую руку.
Наставник выглядел чересчур уставшим. Изумрудно-зелёные глаза в тени капюшона смотрели вяло, не улыбаясь вместе с губами. В голове Эндрю вновь появились сомнения. Нещадные и нарастающие.
— Здравствуйте, учитель, — всё же с благоговением произнёс Эндрю, отвечая на рукопожатие.
— Ты хотел что-то показать мне на фабрике? — уточнил Конлей.
— На самом деле, — отстраняясь от стены и медленно шагая вперёд, начал Эндрю, — больше мне хотелось бы поговорить с вами по пути туда.
— Тебя что-то беспокоит? — наставник шёл рядом, ближе к центру улицы.
— Неделю назад мой напарник, Деймон Сид, застрелил пьяницу на трамвайной остановке, — Эндрю старался формулировать предложения точнее, насыщать их эмоциями. Впрочем, с самого начала всё пустилось на самотёк.
— Он сопротивлялся вам?
— Нет. В том, наверное, и дело. Мы совершенно случайно обнаружили его пьяным. Я хотел его оформить, а Деймон… — он не посчитал нужным заканчивать предложение.
— Ты считаешь его поступок… — невозмутимо рассуждал Конлей.
— Несправедливым, — перебив, подсказал Эндрю.
— Разве он не всего лишь приблизил неизбежное? — Конлей посмотрел в лицо Эндрю.
Несколько минут они шли молча.
Эндрю был в смятении. И всё же у него получилось собраться с мыслями и вновь начать разговор.
— Мы…имеем ли мы, смотрители, право убивать ради справедливости? — сказал он почти шёпотом, не сомневаясь, что Конлей услышал.
— Я тоже застрелил ту женщину. Она преступила через запретное и уже была обречена.
Эндрю внимательно вслушивался и пытался уловить суть.
— Человек всегда сам виноват в том, что делает, и в ошибках, к которым это приводит. Дело в том, что ошибаться может каждый, но далеко не каждый имеет на это право. А наш долг — восстановить порядок, — голос наставника звучал сухо и отрывисто, но звучно, как всегда.
— Нам дано исправлять чужие ошибки, — он продолжал, — Мы наказываем людей, которые вообразили, что способны противиться Нормам, но не способных противиться самим себе. Они поступают противоправно, мало того, нарушая закон, так ещё и ограничивая этим себя. Прикрываются целями или, того хуже, желаниями. А мы лишь приносим кару, соразмерную нарушению. И в условиях, в которых живёт человечество, нарушение порядка вполне соразмерно смерти.
Слова Конлея разожгли внутри Эндрю нечто совсем другое. Не то, на что рассчитывал наставник.
— Имеем ли мы право убивать? Я не знаю. Но имеем право хранить справедливость любой ценой.
Конлей откашлялся и мельком взглянул на ученика, внимающего судьбоносной лекции.
В голове Эндрю сейчас зарождались новые мысли, к которым он раньше не приходил. Новые искры, подогревающие прежние размышления. Вдохновляющие и ненормальные.
Конлей на какое-то время замолчал, будто припоминая что-то.
— Сид… Деймон, говоришь?
Эндрю кивнул, не переводя взгляда с асфальта.
— Если я не ошибаюсь, его отца в своё время выселили за нарушение 21 Нормы.
«Норма № 21 по «Кодексу Норм и Порядков» — запрет на употребление алкогольных напитков», — мгновенно пронеслось в голове Эндрю.
— Вы хотите сказать…
— Да. Возможно, тогда он вспылил именно из-за этого.
Логично. Наверное, потому мать и отдала Деймона в Школу.
Мысли всё больше и больше развивались в голове юного смотрителя. Всё больше и больше он уверялся в своей точке зрения.
Ровно как и в том, что посвящать наставника в свою деятельность не стоит.
Он на секунду поднял взгляд и осмотрелся. Серые люди. Лампы. Какая-то девушка, завязывающая шнурки.
Эндрю вспомнил, как не так уж и давно Конлей подошёл к нему и сказал слова, сейчас воспринимаемые им совсем по-другому:
— Не дай себя обмануть.
Они медленно шагали вперёд, получив каждый собственное удовлетворение от разговора. Эндрю успокоился, оставалось только…
— К чёрту эту систему! — раздался громкий женский крик, за которым почти сразу последовал треск разбитого стекла. Небольшой кусок улицы погрузился в полутьму. Эндрю обернулся на звук.
Та девушка разбила лампу.
Натренированным движением он выхватил пистолет.
В голову, или, если возможно, в сердце.
Она не сразу увидела смотрителей. Но, когда обернулась на них, было уже поздно.
Сердце билось слишком сильно. Ему нужно было сделать это. Задержать дыхание перед самим выстрелом и…
***
Да, это была она.
Щелчок кобуры.
Девушка из Архива.
Холодная сталь в ладонях.
Странно.
Прицел, наведённый на нарушительницу.
Тогда он ни за что бы не подумал, что эта милая блондинка способна на…
Мурашки, бегущие по спине.
Такая же серая, как и все остальные.
Медленный полный выдох перед тем, как положить пальцы на спусковой крючок.
Такая же бесполезная.
Неразборчивый окрик наставника.
Интересно, хоть кто-то заметит, что её не стало?
Выстрел.
Смотритель начального разряда Эндрю Тейлор сидел за столом и неумело ронял скупые слёзы на чертежи, записи расчётов, рисунки революционеров.
Он поступил правильно. Поступил, как счёл нужным. Всё должно было пойти так, как задумал Эндрю.
Он, как всегда, спрятал записи и рисунки, не предназначенные для глаз Деймона, в ящик стола.
Нужно было идти. Отделение по Надзору собирало совещание по поводу убийства гражданки с государственным идентификатором 72643.
Когда Эндрю дали слово, он на одном
