Карл проволок меня мимо толпы, заглядывающей в душевую и шарахнувшейся при виде меня. Я закрыл глаза. Этого не может быть. Этого просто не может быть!..
Сразу за душевой оказался закуток, в который Карл меня и забросил. Ни одного предмета мебели. Темень. Дверь-решётка. Едва призрак запер меня в закутке, я отполз в эту темень, чтобы не видеть никого - и себя. Прислонился к стене, обнял колени - и только сейчас, обняв, понял, что всхлипываю, заикаясь. Как ребёнок - от долгого тяжёлого плача. Только глаза сухие.
- За что ты их? - недовольно спросил Карл.
Я прижался к стене, инстинктивно стараясь быть подальше от него. Хотя куда уж дальше - метров за шесть от него прятался.
- За дело. - Хотел огрызнуться, а прозвучало жалобно - со всхлипами-то.
Чувствительность начала возвращаться. Я отнял руки от коленей и принялся встряхивать их от крови, которая будто впиталась в кожу. Всё. Я здесь или умру, или психом стану.
Призрак статуей командора постоял у решётки, словно ожидая, что я добавлю что-то ещё. И ушёл. А я малодушно взмолился: "Хочу домой! Ну пожалуйста, верните меня домой! Господи, куда я попал?! Что со мной здесь?!" Забыв о влажных ладонях, снова забился в угол, стиснув колени, уткнулся в них лицом…
Когда более-менее вернулась способность соображать, я попытался вспомнить, что произошло с того момента, когда Обезьяна сказал ту фразу, которая превратила меня в гранату с выдранной чекой, до момента, когда я врезался в раковину. Пусто. Промежуток времени выпал из памяти начисто.
Теперь, чуть я начинал думать о своём будущем на Сцилле, всё виделось в чёрных, пессимистичных красках. Я сам себя сделал изгоем… Попробовал представить, что стою перед Лоренсом или перед Лидией, а то и перед Арни… Лучше не встречаться с ними глазами. Лучше не надо.
Но отчётливо вспомнил "разговор" с Обезьяной и понял: если кто-то из уголовников снова начнёт о детях переселенцев… Теперь я знал, за что могу убить дракона и не стать им.
Пытаясь переключиться на другое, стал думать о Брисе. Бедняга. Вот, значит, как его убили. И за что. Ещё больше захотелось прочитать его полное досье.
А потом на меня напал бесконечный, неостановимый смех. Умылся… Сходил по нужде в душевую…
В чёрное забытье почти вполз, усталый от переживаний. Да ещё всё тело болело так, будто отработал день на уборке картошки, таская мешки. Мелькали тени, двигался воздух. И сильное впечатление, что кто-то пытался пробиться ко мне сквозь эти тени.
- Брис…
Глаза открыл, будто не задрёмывал вовсе.
Тень неопределённых очертаний возле моей решётки.
- Бри-ис, ты меня слышишь? - позвали шёпотом.
Притаившись в своём углу, я не откликался, надеясь, что темнота для меня остаётся темнотой и для зовущего. Нет у меня желания выходить на свет, что-то объяснять, доказывать. Когда я сам не совсем ещё разобрался, что происходит со мной.
Что-то зашуршало возле решётки.
- Поешь, - сказали шёпотом - и бесформенная фигура пропала.
Буквально через несколько минут мимо моей камеры прошли переселенцы, ведомые призраками. Гул, невнятный говор, шорох шагов - всё стихло.
Цепляясь за стену, я встал, осторожно подошёл к двери и, стараясь не попадать на свет, схватил пластиковый стакан. Наверное, я был похож на травленого зверя, когда бросился назад, во тьму, лишь бы меня никто не увидел. Каковым себе и казался. Успел - в коридоре пока никого. Снова забился в самый дальний угол. Здесь, в темноте, я чувствовал себя не то что уютнее - комфортнее. Точно - зверь.
Содержимое стакана всё ещё горячее. Я молча благословлял добрую душу Лидии, потихоньку отпивая густую сытную жидкость. И продолжал думать. Кажется, она и Арни тоже были в той толпе, что сгрудилась около двери в душевую. Как мне теперь разговаривать с ними? Я не могу им сказать, почему я… Почему я убийца. Надо найти смелость признать очевидное.
Топоток, шелест. В камере стало совсем темно. Я затаился.
- Брис, Брис! - позвали меня детские голоса. - Ты здесь? Почему тебя заперли?
Я сморщился от душевной боли. А как мне теперь говорить с ними? Взрослые наверняка уже оповестили детей, чтобы они не подходили к убийце. А то, что они всё-таки здесь, говорит только об их любопытстве.
- Брис! - снова позвали нетерпеливо. - Они все ушли, не бойся, Брис!
"Им хорошо говорить - не бойся, - сердито думал я, присматриваясь к освещению у двери. - А как мне выйти к ним, если я весь в крови?"
По прутьям решётки настойчиво забарабанили. Поколебавшись, снять ли хотя бы рубаху, я всё-таки положился на то, что камера находится в конце коридора и освещение здесь не очень яркое. Пугать детей своим видом - последнее дело.
Напугаешь их…
- Брис, а правда ты этого - уголовного элемента - прикончил? - немедленно, едва я появился из тени, спросил темноволосый Алекс.
Съехав по стене на корточки, старательно припрятавшись от них в густую тень и выставив наружу только ноги, я как можно независимей, даже задиристо (от детей, чёрт возьми, защищался) ответил вопросом на вопрос:
- Ну, прикончил. И что?
- А ничего, - явно копируя взрослых, почти мне в тон ответил Алекс, - давно нарывались. Расскажи что-нибудь. Как вчера - про дракона.
- А родители ругаться не будут, что вы тут, со мной?
- А мы им не скажем, - заверила Лиз. Она держалась за решётки маленькими кулачками и пристально вглядывалась во тьму, явно пытаясь разглядеть меня.
Этих детей я смог уберечь от потенциальной опасности. Неизвестно, что будет с ними дальше, но и в будущем, надо будет - жизнь за них отдам. Жаль, не могу защитить тех, кого сторожат призраки.
Они внезапно всплыли перед глазами. Оказывается, некоторых я хорошо запомнил. Там был круглоголовый малыш - самый маленький в группе. Девочка с застывшими, как в забытье, глазами. Паренёк выше всех, всю левую щёку которого уродовал вывернувший края кожи страшный шрам…
- Брис…
- Слышали про Снежную Королеву?
- Нет. А кто это?
- В одном городе жили-были мальчик и девочка. Жили они по соседству, но был у них общий балкон, где они часто встречались, потому что оба любили ухаживать за цветами…
Опираясь спиной на стену, вытянув ноги, я вслух вспоминал сказку Андерсена. Подробностей, конечно, не помнил, кое-где сочинял на ходу, придерживаясь основного сюжета. Рассказчиком я всегда был неплохим, что меня часто выручало, когда на меня сваливали трудные классы. Смешно сказать, но я брал их тем, что на первом же уроке начинал историю с продолжением. Простенький такой шантаж: "Так, мы сейчас быстро посмотрим тему урока, кое-что запишем, а потом время останется - продолжим историю". И ведь покупались на этот шантаж. Слушали и по теме уроков, и историю, которую всегда заканчивал со звонком, стараясь - на самом интересном месте.
