Ребята раздвинули цветущие кусты сирени и вошли в беседку, когда часы на башне показали десять.
Из-за разросшейся вокруг зелени в беседке даже в солнечный день было тенисто и прохладно, а сейчас и вовсе царил зеленоватый сумрак. Ребята осмотрелись — никого.
— Мяфа! Мя-фа! — негромко позвал Витька.
Из-под ближайшей к выходу скамьи послышался невнятный голос:
— Мнэ-э-а… Я тут. Малость вздремнула в ожидании вас. А это кто?
— Это Анюта, наша приятельница, — выступил вперед Михаил.
— Анюта? Хм… И она тоже взволнована исчезновением львов и жаждет найти похитителя?
— Конечно! — уверенно ответил за Анюту Михаил.
— Ну ладно. Чем больше благородных сердец примут участие в этом деле, тем больше шансов на успех, — сказала Мяфа и перелилась из-под каменной скамьи к центру беседки.
Анюта тихонько ойкнула и попятилась.
— Знакомьтесь, это Мяфа, а это Анюта.
— А… очень приятно… — растерянно выдавила из себя Анюта.
— Мне тоже, — с чувством сказала Мяфа. — Какие замечательные голубые глаза! Обладать такими может только очень порядочное и смелое существо. Я сделаю себе такие же.
Ребята не могли рассмотреть цвет глаз Мяфы, но можно было не сомневаться: они стали голубыми.
— Ладно, знакомство состоялось, перейдем к делу, — предложил Витька. — Мы обошли весь Парк и опросили всех, кого можно, но узнали только одно — львы были похищены этой ночью или ранним утром.
— А что, пропали бронзовые львы? — спросила Анюта, но ей никто не ответил.
— И это все? — грустно уточнила Мяфа.
— Все.
Анюта снова попыталась что-то спросить, но Михаил поднес палец к губам, призывая ее к молчанию.
— Не много. К сожалению, я тоже не могу похвастаться большим. Но зато у меня есть для вас сюрприз, — сказала Мяфа.
Ребята оживились.
— Я уполномочена пригласить вас на военный совет, который состоится здесь в половине одиннадцатого. Чему он будет посвящен, я думаю, нет нужды говорить?
— Поискам похитителей львов! — выпалил Витька.
— Правильно, — торжественно похвалила его Мяфа.
Михаил ухмыльнулся, а Анюта тихонько шепнула ему на ухо:
— Спроси, нельзя ли мне привести сюда Шерли? Он очень не любит сидеть на привязи.
Что-то подсказывало Михаилу, что вопрос этот будет Мяфе неприятен, но все же он набрал побольше воздуха и спросил:
— Уважаемая Мяфа, как ты относишься к собакам?
— Ненавижу! — пылко воскликнула Мяфа, и первый раз в голосе ее не было ни малейшего оттенка лени.
— А фокстерьеров?
— Ненавижу, — повторила Мяфа, но уже спокойнее. — А чем они отличаются от других собак?
— Они очень симпатичные, — прошептала Анюта.
— Возможно. Дело не во внешности. Не всяк тот добрый молодец, кто в штанах, — Мяфа выразительно покосилась на голубые брючки Анюты. — Но все эти псы так отвратительно повсюду шныряют, постоянно что-то вынюхивают, выискивают, того и гляди, по ошибке проглотят. И проглотили бы, — почти истерично закончила Мяфа, — будь я поменьше.
— Но ведь они не со зла…
— Понятно, что не со зла. Мозги у них куриные, где там злу уместиться, — проворчала Мяфа. В начале разговора о собаках она забралась в глубокую тень под скамьей, и теперь ее не было видно, но Михаил готов был поклясться, что сейчас она изумрудно-зеленого цвета и вся покрыта глубокими, словно шрамы, морщинами.
— О да, среди них попадают отвратительные экземпляры! — неожиданно поддержал Мяфу Витька.
Анюта посмотрела на него как на предателя, а Михаил вздрогнул от удивления.
— Но есть благородные исключения, — добавил Витька вкрадчиво. — Да-да, очень и очень достойные исключения.
— Хотелось бы верить, — согласилась Мяфа. Голос ее при этом ясно говорил, что возможности существования подобных исключений она не допускает.
— И если бы одно из таких существ, высокое духом и горячо любящее бронзовых львов…
— Нет-нет!
— Правда, оно могло бы очень нам помочь, — проникновенно сказал Михаил. — Как замечательно оно идет по следу преступника, как вовремя может предупредить об опасности громким лаем…
— Какое доброе и веселое! — вставила Анюта.
— И как искренне любит всякое мыслящее существо! — елейным голосом закончил Витька.
— Да? Хм… Петушка хватит кукуха… Тьфу, дьявол! — Мяфа, видимо, вконец расстроилась. — Ладно, зовите эту собаку! Или нет, постойте…
— В конце концов справедливость требует, чтобы она тоже участвовала в спасении львов. Все, кто любит их, должны в эти решающие минуты объединиться! — провозгласил Михаил, стараясь попасть в обычный тон Мяфы.
— Зовите, пусть мне будет хуже, — согласилась Мяфа. — Но учтите… — закончить она не успела, потому что Анюта, получив разрешение, сразу бросилась за Шерли.
— А вот и наша собачка, ее зовут Шерли, — сказала Анюта, появляясь в беседке в сопровождении Шерли.
— Очень приятно. Она на поводке? Замечательно, — Мяфа, как существо мыслящее и к тому же вежливое, ничем не выразила своего неудовольствия при виде фокстерьера. Она, правда, перетекла к дальнему краю беседки, но сделала это не демонстративно, а медленно и почти торжественно.
Шерли тоже держался молодцом. Его глаза сверкали довольно дружелюбно, шерсть на загривке слегка топорщилась, но дыбом не стояла, а легкий оскал сахарных зубов при желании можно было принять за учтивую улыбку. Анюта не теряла времени даром и успела провести с ним большую воспитательную работу.
Словом, все было чинно и пристойно. «Как на приеме у английской королевы», — почему-то подумал Михаил и уже собрался спросить у Мяфы, из кого будет состоять военный совет, как внезапно на середину беседки, почти на голову Шерли, упало какое-то существо. Оно тут же снова взвилось вверх, Шерли коротко рявкнул, рванул поводок и обнажил великолепные зубы, готовясь дорого продать свою жизнь. Анюта тихо ахнула и дернула пса назад, опасаясь за сохранность неизвестного летуна. Витька отпрыгнул в сторону и выставил вперед кулаки. Михаил непроизвольно заслонил собой Мяфу, которая единственная из всех сохранила полное спокойствие.
— Не волнуйтесь, это Скачибоб, он сейчас вернется, — проговорила она успокаивающим тоном.
Скачибоб действительно вернулся. Раза три или четыре он взмывал ввысь, падал и снова подскакивал, как резиновый мяч.
Шерли яростно лаял и рвался в бой. Михаил помогал Анюте держать поводок, а Витька наблюдал за Скачибобом, дергая головой вверх-вниз, вниз-вверх, словно заводная игрушка.
— Ну, довольно, хватит уже… — следя за прыжками Скачибоба, повторяла Мяфа скучным голосом.
