— Что-то в этом роде. Их было два — огромные железные бочки на подставках, полные грохочущей щелкающей магии. Воины Повелителя поворачивали их в сторону долины, на север, юг, запад и восток. Возле Норса были слышны взрывы. Я видела дым от горящего дома. Затем захватчики погрузили их на повозки и увезли по направлению к Селуи.
— Они не могли преодолеть реку своим заклятием [поле, создаваемое резонаторами Эрдена, свободно проходит сквозь любой материал и стены, но блокируется естественными препятствиями — холмами, рекой, и почему-то туманом и низкими облаками, — сказал Хелл. — Значит у харриеров до сих пор осталась сила.
— Да, — сказала Вейл, плотнее прижимаясь к его руке.
— Скажи мне, — спросила она внезапно, — чего она хотела от тебя вчера вечером?
Хелл скривился. Он почти ничего не рассказал Вейл о событиях прошлой ночи и боялся ее расспросов.
— Предательства, — сказал он наконец. — Она хотела, чтобы я предал Харриеров.
— Ты? Она спрашивала о них тебя?
— Ты думаешь я что-нибудь сказал бы? — спросил Хелл.
— Я знаю, что никогда. А что она предлагала за предательство?
Он снова заколебался.
— Большую цену, — ответил он наконец. — Цену далеко не соответствующую сделке.
— Скажи мне, Хелл. Какова она при встрече лицом к лицу?
— Демон. Она — не человек.
— Но как именно? Мужчины много говорят о ее красоте и ее смертельном очаровании. Хелл, ты чувствовал его?
— Я люблю тебя, Вейл!
Она вздохнула и прижалась к нему еще плотнее.
— Я думаю, ты самый сильный мужчина в мире, Хелл. Самый сильный.
— Я должен быть таким, — пробормотал он мрачно, смотря в долину. Затем Хелл слабо улыбнулся, когда увидел, как люди пашут, хотя сезон для подобного занятия уже давно закончился. Старый Маркус Ормистон решил обезопасить себя; помня слова Повелителя, он отдал каждый акр, который не был занят под поля.
Вейл покинула его в деревне Ормистон и торопливо направился домой. Хелл взялся за работу в кузнице, чтобы отвлечься. Когда солнце опустилось совсем низко, он отрезал себе большой кусок черного хлеба, солидный ломоть сыра и достал бутылку холодного чистого местного вина. И как только он закончил есть, то услышал стук в дверь магазинчика, примыкавшего к его комнате.
Это пришел человек Империи.
— Хелл Тарвиш? — спросил он, кратко.
После кивка Хелла он продолжил.
— От Ее Высочества, — посланник протянул ему свернутый свиток черной бумаги.
Юноша, родившийся в горах, уставился на нее. На одной стороне золотом была нарисована змея, опоясывающая земной шар и хватающая себя за хвост — Змея Мидгард. Хелл просунул палец под печать, открыл послание и беспомощно поглядел на буквы, написанные золотом по черной поверхности бумаги.
— Эти буквы ничего не значат для меня, — сказал он.
Человек Империи пренебрежительно хмыкнул.
— Я прочту, сказал он, отбирая у Хелла послание.
— Здесь говориться: «Следуй за посланником в нашу штаб-квартиру». Подписано Margarita Imperii Regina, — что означает Маргарет, Принцесса Империи. Все понятно? — Он протянул ему записку назад. — Я разыскивал тебя больше часа.
— Предположим, что я не захочу идти, — мрачно улыбнулся Хелл.
— Это не приглашение, Сорняк. Это — приказ.
Хелл пожал плечами. У него не было желания снова увидеться с Черной Марго, в особенности сейчас, когда он посвящен в планы Харриеров. Она лично интересовала и притягивала его, но он не мог не бояться, что каким-то образом, неким искусством, она может добыть у него его секрет. Пытками у него не выведать тайны, но эти зеленые глаза могут все прочесть. Но с другой стороны — лучше придти добровольно, чем ждать, что его приволокут насильно. Он снова поежился и поспешил за посланником.
Хелл обнаружил, что в доме тихо. Нижние комнаты, которые занимал Хоакин Смит, сейчас были пусты. Хелл начал медленно подниматься по лестнице, укрепляя свой дух против ожидаемого шока от присутствия Черной Марго. На этот раз, правда, он обнаружил ее одетой — или полуодетой, по стандартам Ормистона — потому что она была лишь в шортах и рубашке, в своем костюме для верховой езды. Ее божественные ноги были обнажены. Марго сидела в глубоком кресле рядом со столом с бокалом вина в руке и черной сигаретой в пальцах. Ее пышные волосы, словно эбеновый шлем, на фоне слоновой кости ее лба и горла, ее зеленые глаза напоминали близнецы-изумруды.
— Садись, — сказала Марго, когда он остановился перед ней. — Задержка повредила тебе, Хелл. Я собиралась пообедать с тобой.
— Я привык к сыру и хлебу и набрался от него своих сил, — мрачно ответил он.
— Ты прав. — В ее глазах плясал огонь. — Хелл, я так же сильна, как большинство мужчин, но мне кажется, что эти могучие мускулы могут обезоружить меня, словно я жалкая провинциальная барышня. И кроме того..
— Что кроме того?
— Кроме того, ты очень похож на моего черного жеребца Эблиса. Твои мускулы почти также сильны. Но так же, как его, я могу укротить тебя, отхлестать и заставить скакать в том направление, которое выберу сама.
— Неужели? — проворчал он. — Лучше не пытаться.
Но заклятию ее неземной красоты было трудно сопротивляться.
— А мне кажется, что я справлюсь, — мягко, вкрадчиво сказала она. — Хелл, ты всегда лжешь?
— Нет.
— Могу я заставить тебя лгать, а Хелл? Можно заставить тебя произносить такие слова, от которых ты будешь краснеть всегда, лишь при одном воспоминании о них? А?
— Ты не можешь!
Она улыбнулась и чуть сказала, изменив тон:
— Ты любишь меня, Хелл?
— Люблю тебя? Я ненавижу… — Он внезапно замолчал.
— Разве ты ненавидишь меня, Хелл? — мягко спросила она.
— Нет, — наконец выдавил он. — Нет, я не ненавижу тебя.
— И ты любишь меня?
Ее лицо было похожим на лик святого — чистое, мягкое, даже зеленые глаза были нежными, как зелень весны.
— Скажи мне, что любишь меня!
— Нет! — выкрикнул он яростно и затем побагровел, увидев на ее губах улыбку.
— Это не ложь! — воскликнул он. — Твое колдовство — не любовь. Я не люблю твою красоту. Она неестественная, адская, подарок Мартина Сейра. Это фальшивая красота, такая же фальшивая как и вся твоя жизнь!
— Мартин Сейр ничего не смог бы сделать с моим внешним видом, — ответила она мягко. — Что же ты чувствуешь ко мне, Хелл, если не любовь?
— Я… я не знаю. Я не хочу думать об этом! — Он стиснул свою могучую руку в кулак. — Любовь? Можешь называть это любовью, если захочешь, но это адская любовь, которая найдет удовлетворение лишь убив тебя!
Но его сердце снова дрогнуло.
— Нет, это не правда, — добавил он расстроено. — Я не смог бы убить тебя.
