Траурная процессия за гробом Императора тянулась через всю столицу. Журналистская братия мусолила дело об убийстве Императора, которое было раксрыто в тот же день, как произошло. Убийца − "молодой безработный, доведенный до отчаяния" − сидел за решеткой, и его судьба уже была решена Кабинетом Министров, который единогласно постановил, что преступник должен быть публично казнен, и предстоявшему суду оставалось выбрать только метод казни.
А в Императорском дворце продолжался тихий переворот. Каррвенс уже подкупил каждого третьего Министра, и запугал каждого второго, предоставив им "убедительные доказательства" их собственной связи с убийцей Императора, и после этого не было ничего удивительного, когда Кабинет Министров большинством голосов избрал Каррвенса Премьером, которому Императрица перепоручала всю полноту власти.
− Тебе остается только взять ее в жены и стать Императором по-настоящему, − сказала Рута, в тот же вечер, когда Каррвенс получил пост Премьера.
− А ты сама не хочешь стать Императрицей? просто станешь ею, и все дела.
− Нет, я не смогу разыграть ее из себя. Я же о ней многого не знаю. Первая дура, которую Императрица должна узнать, а я ее не узнаю, разоблачит этот финт. И уж, можно быть уверенными, что таких дур во дворце не один десяток.
− Они не посмеют об этом завить, Рута.
− Мне кажется, что проще тебе просто добиться ее согласия на брак, чем мне ее подменять, − произнесла Рута. − Ты же можешь, у тебя есть все козыри для этого! Нажмешь на "государственную необходимость", и она сдастся.
− Ты в это уверена? − спросил он.
− Ну, я могу к этому подготовить почву. Кстати, ты еще не предлагал Судье то, что я говорила?
− Нет, Рута. Это может вызвать лишнее сопротивление против тебя же!
− Ерунда. Я просто хочу, чтобы они все узнали, что я могу сожрать кого угодно! А уж преступника и подавно!
− Какая же ты у меня законница! − усмехнулся Каррвенс. − Просто настоящая борцунья за справедливость! Интересно, а этот парень в чем-нибудь реально виновен?
− Виновен.
− И в чем же?
− Вообще-то, он девочек на улице резал. Можешь себе такое представить?
− И почему он в этом не сознался, когда его пытали на допросе?
− Плохо пытали, вообще-то.
− Ладно, думаю, нам пора спать, Рута.
− Пора, − рыкнула она и толкнув его в бок, легла сверху. − Помощника полицейского я завтра съем, − объявила она.
− За что это?
− Он постоянно думает о том, чтобы установить в твоей спальне подглядывающую камеру. Представляешь, что будет, если он получит запись хотя бы одного нашего разговора?
− Представляю. И не жаль тебе мальчишку?
− Где это ты видел, чтобы хищник своих жертв жалел? − усмехнулась Рута.
− Ну, знаешь ли, иногда попадаются такие, чокнутые.
− Но я-то не чокнутая! − рыкнула она и легонько взяла его клыками за горло.
− Не балуй, Рута, увидит кто!
− Ты все еще боишься меня, да? − произнесла она, отпуская его. − Так и боишься!
− Ты же прекрасно знаешь обо мне все!
− Знаю, − вздохнула она. − Ладно, будем спать.
− Что вам здесь надо?! − раздался едва ли не визг женщины, когда в ее покои вошла крылатая львица.
− Нам надо поговорить с вами, − завила Рута. − Я полагаю, вы в курсе, что ваш покойный супруг давал мне кое-какие государственные поручения?
− Я об этом ничего не знаю, − заявила Императрица. − Покиньте мои покои!
− На самом деле, я пришла сюда вовсе не для того, чтобы меня выпинали как какую-нибудь облезлую кошку, − произнесла Рута, делая шаг к Императрице.
− Если вы не уйдете, я позову стражу, и вас вышвырнут! − закричала женщина.
− Чего же вы тогда медлите? − спросила львица. − Я вовсе не собираюсь уходить.
Женщина метнулась в сторону и резко дернула за шнурок, что висел на стене. Тут же раздался громкий звонок, и в зал вскочило несколько стражников.
− Убейте эту зверюгу! − закричала Императрица, показывая на Руту.
Стражники не медлили, и в Руту с грохотом полетели пули. Но она даже не дрогнула и лишь двинулась к Императрице, а та попыталась бежать из-за чего вскочила на линию огня, и очередная пуля влетела ей в голову.
В зал вбегали новые и новые стражники. Руты там уже не было, и люди оказались перед картиной, в которой каждый бы решил, что эти четверо свихнулись и расстреляли Императрицу.
Они кричали и вырывались, когда их хватали и вязали. Рута в этот момент уже была вместе с Каррвенсом в виде женщины и вскоре они оказались среди Министров, которым представили четырех новых убийц.
О крылвице не говорили ни слова, потому что на них продолжала действовать сила дракона, заставлявшая молчать о том, что они видели.
"И какой же теперь твой план?" − мысленно спросил ее Каррвенс.
"Теперь Кабинет должен будет избрать нового Императора, и им станешь ты, ведь они все в твоих руках!"
"Иногда ты ведешь себя, Рута, как наивная дурочка!" − мысленно воскликнул он. − "Военный Министр просто объявит чрезвычайное положение и возьмет власть в свои руки."
"Я думаю, что Военный Министр не менее съедобен, чем остальные," − ответила крыльвица. − "Если будет надо, я их всех сожру!"
"Тогда настанет полный хаос."
"И власть будет в руках того, у кого все золото, разве не так?"
"Золото без надлежащей Силы не будет иметь никакого значения."
"Уж чего-чего, а Силу-то ты на золото купить сумеешь!"
"Ладно, что сделано, то сделано. Будем действовать так, чтобы достичь желаемого минимальными затратами."
− Ваш зверь вам не поможет, − самоуверенно заявил Каррвенсу генерал. Вместе с ним в дом Каррвенса ворвалось множество солдат, и теперь они хозяйничали, проводя обыск и попросту натуральный грабеж.
− Вам, мальчики, пора на покой, − раздалось рычание Руты, и по холлу пронесся вихрь, который смел людей в одно мгновение. Генерал оказался в лапах огромной львицы, и она подняла его перед своей мордой. Вопль человека стал последним громким звуком в доме Каррвенса, и генерал отправился вслед за своими солдатами в брюхо крылатой львицы.
− Ты не лопнешь от такого количества еды? − спросил Каррвенс касаясь ее толстого живота.
− Не боись, я не лопну даже если тысячу человек сожру за раз. Проверено.
− Проверено? − удивился он. − И когда же это ты успела?
− Помнишь взрыв небоскреба Боруса? Перед тем, как его взорвать, я сожрала всех людей, что там находились, а их было более тысячи − почти сто тонн мяса. Так что два десятка этих для меня − тьфу!
− И тебе не стало дурно от стольких съеденных?
