Вовка пожал плечами, а Юлька неуверенно сказала:
– Ну-у, мы в школе вообще-то немецкий учим, только…
– С вами все понятно, – кивнул Чертогонов. – Эх, молодежь.
– А вы разве не владеете? – спросил полковник. – Вы, помнится, говорили, что общаетесь с зарубежными коллегами.
– Дело в том, что все они неплохо владеют русским. Я вообще никаких иностранных языков не знаю. А как насчет вас?
– Ну, – Владимирский озадаченно почесал в затылке. – Я когда-то служил в Африке, учил английский, французский. Но сомневаюсь…
– С вами тоже все ясно, – снова кивнул Чертогонов. – «Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь,» – процитировал он.
– Вот именно, – со вздохом подтвердил полковник.
Женщина снова повторила свою фразу. Муравей нетерпеливо щелкнул челюстями и качнул головой.
– Вроде, похоже на английский, – неуверенно сказал Владимирский.
– Ладно, давайте уже приступим к переговорам, – предложил Чертогонов. – А то даже неудобно, человек тут надрывается, а мы внимания не обращаем. Как-нибудь столкуемся.
Он выступил вперед и обратился к женщине:
– Послушайте, мадам…
– Мисс, – поправила его Юлька. – Если она англичанка, то тогда мисс. Или миссис.
– Да какая, к черту, разница?! – отмахнулся толстяк. – Слушайте, дамочка. Как бы это вам объяснить? Понимаете, мы сами-то люди не местные…
– Ну, прекрасно, – усмехнулся Владимирский. – Вы еще милостыню у нее попросите. Как погорелец в электричке, ей-богу.
– Да что вы все время мне мешаете? – возмутился Чертогонов. – Может быть, сами будете говорить?
– Да, пожалуй, так будет лучше, – кивнул Владимирский.
Он отодвинул Чертогонова в сторону и сам обратился к женщине. Используя чудовищную смесь русских, английских и французских слов, полковник попытался объяснить ей, кто они такие и как прошли через проход между мирами, оказавшись здесь. При этом Владимирский помогал себе руками, отчаянно жестикулируя.
К всеобщему удивлению, женщина поняла, что ей говорят. По крайней мере она, кажется, уловила общий смысл объяснений полковника. Женщина кивнула и произнесла несколько слов.
– Это явно английский, – уже уверенно определил Владимирский. – Только какой-то странный.
– Конечно странный, если языка толком не знаешь, – язвительно заметил Чертогонов.
– Да нет, дело не в этом. Много чужеродных слов. И речевые обороты странные. Так, пожалуй, говорили еще во времена крестовых походов.
– Вам-то откуда знать, как тогда говорили? – усомнился Чертогонов. – С каких это пор вы стали лингвистом?
– Слишком долго по миру мотался.
В этот момент женщина снова произнесла несколько слов, указав на себя, и уставилась на путешественников вопросительным взглядом.
– Чего? – переспросил Вовка.
– По-моему, она сказала, что ее зовут Джоана, – предположил Чертогонов.
– Верно, – согласился полковник. – И кажется, она хочет узнать наши имена.
Владимирский по очереди представил женщине своих спутников. Джоана кивнула и поманив пришельцев рукой, пошла прочь. Странное существо последовало за ней.
– Идем, – сказал Владимирский. – Она зовет нас с собой.
– Идем, – согласился Чертогонов.
Все отправились вслед за женщиной и ее насекомоподобным спутником. Последним поплелся Вовка, жалуясь на ходу:
– Ну вот, опять куда-то идти. И опять не жравши.
– Давай шагай, спасатель, – отозвался Чертогонов. – Ты же больше всех в бой рвался.
– Так то в бой, – уныло сказал Вовка. – А мы все только идем куда-то. Даже пожрать толком не можем вторые сутки.
Они снова углубились в лес и через некоторое время вышли на широкую поляну, в центре которой стояло одноэтажное каменное строение со множеством деревянных пристроек.
– Она здесь живет? – спросила Юлька.
– Наверное, – ответил Чертогонов. – Интересно, здесь есть еще кто-нибудь? Спросите ее, Георгий.
Владимирский переговорил с Джоаной и сообщил:
– Из людей она здесь одна.
– Из людей? – переспросил Чертогонов. – Что это значит?
– Откуда мне знать? Она так сказала.
Джоана сделала приглашающий жест рукой и первой вошла в дом. За ней последовал ее насекомоподобный друг. Путешественники переглянулись и также вошли в дом.
– Я есть хочу, – снова напомнил о голоде Вовка. – Как ей объяснить? Эй, Джоана!
Он выразительно почавкал и похлопал себя по животу. Подружка пихнула его в бок.
– Что ты все о жратве?! Мы же в гостях, веди себя прилично.
– С вашими приличиями можно коньки отбросить, – пробурчал Вовка.
– Между прочим, я с ним солидарен, – поддержал парнишку Чертогонов. – Семеныч, хватит этого зайца за уши таскать. Джоана, мясо наше, все остальное ваше. Ням-ням, буль-буль! Ферштейните? Или как там по-заграничному шпрехается?
– Verstehst[1] – подсказала Юля.
– Вот-вот, это самое и есть, – кивнул Чертогонов.
Джоана и без перевода Владимирского поняла о чем идет речь. Она быстро развела огонь в печи и с помощью мужчин принялась готовить обед. Ребята тем временем осматривали жилище отшельницы.
Жилое помещение состояло из четырех комнат, разделенных деревянными перегородками. Обстановку составляла деревянная мебель, грубо сколоченная, но крепкая. Единственным украшением служил прямой меч, висевший над камином в гостиной.
– Ух ты! – восхищенно воскликнул Вовка.
Он снял со стены тяжелый клинок и повертел в руках.
– Положи, где взял, – одернула его Юлька. – Это чужое.
– Да ладно, я же не украл. Просто посмотреть взял.
В гостиную вошла Джоана. Увидев меч в руках парнишки, она что-то спросила. Вовка понял ее по-своему.
– Да положу я, положу, – проворчал он. – Уж и посмотреть нельзя.
К ним заглянул Владимирский.
– Она спрашивает, нравится ли тебе этот клинок? – перевел он вопрос хозяйки.
– Еще бы! – оживился Вовка. – Мне бы такой! Всех бы оборотней положил.
Он поднял клинок над головой и с гордым видом поинтересовался:
– Похож я на Конана?
Юлька насмешливо фыркнула.
– На придурка ты похож.
Джоана что-то сказала, Владимирский перевел:
– Это меч ее предка, он был мальтийским рыцарем. Ладно, положи на место. Юля права, надо вести себя прилично. Идите погуляйте, к обеду позовем.
Ребята вышли во двор, а взрослые продолжили свои хлопоты. Когда стол уже был накрыт, с улицы вдруг послышался испуганный вопль. Владимирский и Чертогонов выбежали из дома.
У крыльца стояла Юлька и давилась от смеха. Вовка с испуганным видом прижимался спиной к стене сарая. Перед ним стояло странное существо в перьях, напоминающее индюка, но чуть крупнее, на четырех конечностях и без крыльев. Существо рассерженно шипело и наскакивало на парнишку.
