Глава 4
ОРХУНГ
Целых три месяца прошло, прежде чем всадник достиг ворот нового города, названного строителями в честь отважного Элберона. Обитатели ледяной страны радовались, что он покидает их края: разумеется, они были благодарны ему за то, что он, сам того не желая, помог им справиться с ненавистными Избавителями, но в то же время боялись таинственного незнакомца. От них он получил собачью упряжку, которую позднее обменял на крепкую приземистую лошадку. Животное благополучно перенесло его через невысокие горы, казавшиеся на первый взгляд абсолютно безжизненными, и доставило на берег холодного моря, отделявшего негостеприимный Южный полюс от ближайшей земли. Здесь его выручил другой подарок людей Йанначука: в обмен на пригоршню клыков снежного тюленя капитан утлого суденышка доставил его в Котумек, на самую южную оконечность восточного континента. В одном из невзрачных портовых городков этой страны незнакомец расстался с последними дарами обитателей полюса, поменяв их на монеты. Дальше его путь лежал через неизведанные, часто почти непроходимые, полные опасностей земли. Не раз и не два нападали на него хищные звери, а огромные птицы камнем падали с неба, надеясь на легкую добычу. Наконец дорога привела его к Траннадену, одной из трех могучих рек, что стремили свои воды через весь континент к обширной дельте на западном берегу. Спускаясь по течению, путник добрался до широкой равнины, где стоял город Элберон. Здесь, как поведал ему умирающий Избавитель, он и должен был найти Корбилиана, если тот еще ходил по земле.
И вот по обе стороны дороги потянулись городские улицы. Новое поселение не было обнесено крепостной стеной, лишь несколько дозорных башен возвышались по его периметру. Никто не окликнул незнакомца и не поинтересовался, куда он идет, когда тот ступил с проезжей дороги на городскую мостовую. По всему было видно, что Элберон еще совсем молодой город. Обитатели окрестных земель десятками прибывали сюда каждый день, одни - чтобы торговать, другие - чтобы остаться здесь насовсем. Повсюду шли приготовления к празднованию. Еще пересекая равнину, путник узнал, что в Элбероне скоро состоится свадьба. Руан Дабхнор, молодой военачальник и правитель города, собирался жениться на дочери Странгарта, повелителя северного королевства. Во всех близлежащих городах и деревнях только и говорили, что об этой паре. Ажетта была непредсказуемой, темпераментной девушкой, напористой и быстрой, как горная река. Руана, который, несмотря на молодость, уже успел проявить себя хорошим командиром, многие считали слишком воспитанным и утонченным для такой дикарки, как она. Как бы там ни было, ухаживал он за нею уже год, и те, кто близко знал молодого человека, утверждали, что делал он это не из политического расчета. Одни говорили, что Ажетта, хотя и выросла в лесу, в состоянии оценить деликатность молодого воина, другие, напротив, предсказывали, что через год она будет вытирать о него ноги.
Центральная площадь города превратилась в ярмарку. Столы и палатки торговцев стояли так тесно, что между ними едва-едва можно было протиснуться. Каждый день с утра до вечера здесь толпились люди, до хрипоты спорившие обо всем на свете, начиная с цен на урожай и заканчивая погодой. Все постоялые дворы в центре города были заполнены до отказа, и путешественнику пришлось искать ночлег в районе гавани. Однако и здесь таверны не пустовали; набережная буквально ощетинилась бушпритами и мачтами, словно все суда, бороздившие морские воды к западу от нового города, решили бросить якоря в его порту.
Однако чужестранцу все же удалось найти комнату в одной из припортовых таверн. Там он упал в постель и проспал всю ночь. Было уже далеко за полдень, когда он спустился в общий зал, чтобы подкрепиться. В этот сравнительно ранний час посетителей было мало и внизу царило неожиданное для такого заведения спокойствие. Лишь кучка заядлых игроков за угловым столом нарушала тишину. Хозяин, внушительного вида здоровяк, закаленный в трактирных драках, пользовался затишьем, чтобы приготовить заведение к приему вечерних гостей, и хладнокровно прикидывал, сколько голов будет разбито сегодня. В последнее время городская стража в кабаках даже не показывалась, особенно в районе порта: слишком много всякого пришлого люда собралось здесь. "Скорее бы уж сыграли эту свадьбу, да и дело с концом. Хотя с другой стороны, конечно, прибыток большой".
Путешественник сидел у стойки, глубоко задумавшись. Трактирщик уже давно приглядывался к нему, наметанным глазом опознав чужестранца. Он был лыс, и наблюдательному кабатчику показалось, что дело тут не в бритве и уж тем более не в возрасте, - просто голова эта от рождения не знала волос. Кожа на ней была гладкой, как отшлифованный камень, и темной от загара. Черты лица, заостренные и угловатые, поражали своей необычностью: казалось, сами кости черепа соединены между собой не так, как у всех остальных людей. Серые глаза были начисто лишены блеска, точно неполированная сталь.
Костюм постояльца тоже выдавал его иностранное происхождение: материя, из которой он был сшит, напоминала хорошо выделанную кожу, но при ближайшем рассмотрении могла оказаться и тонкой работы кольчугой. Оружия при нем не было никакого, если не считать металлического прута на поясе, на вид совершенно бесполезного.
Поколебавшись, чужеземец взял поданный ему стакан вина и положил на стойку несколько монет. Деньги явно были отчеканены в одной из южных стран: в Котумеке или Онатаке. Однако незнакомец, видимо, прибыл из краев еще более дальних: он явно выменял эти деньги на какой-то товар и совершенно не знал их ценности.
- Держи-ка, незачем давать так много, - сказал трактирщик, с ухмылкой возвращая постояльцу большую часть денег. - На это можно купить ведро вина.
- Ну, тогда считай, что я покупаю немного твоего времени, - ответил тот, снова пододвигая монеты к хозяину.
Поколебавшись с минуту, трактирщик кивнул и опустил деньги в карман.
- Что ты хочешь узнать?
- Я ищу человека по имени Корбилиан. Если ты укажешь, где его найти, я дам тебе еще монет. Все, что у меня есть.
Кабатчик опустил глаза. В устремленном на него взгляде не было ничего оскорбительного или неприятного, но выдержать его было невозможно. Случалось ему встречать солдат-ветеранов с таким же тяжелым взглядом, однако подобного выражения лица он не видел ни у кого. Оно было жестким, но не жестоким, притягивающим, но не гипнотическим. А еще от него веяло нечеловеческим холодом и равнодушием, недоступным смертному.
- Корбилиан, говоришь? - Трактирщик облокотился о стойку с таким видом, будто собирался поделиться с незнакомцем неким секретом. - Думаешь, он здесь, в Элбероне?
