Но и откуда? У него была беззаботная учеба, он практиковался в оборудованных по первому классу лабораториях в Алма-Ате и Ташкенте, работал над щедро финансируемыми проектами… Но ему недоставало принуждения добиться признания среди других, опередить их, совершить прорыв. Социалистическая совместная работа, этот странный рецепт, которым руководствовалась экономическая кухня его страны, был во некоторых отношениях полезным; но она имела один существенный недостаток: пока конкуренция не ужалит, молодые люди были беззаботны, они разучивались рационально использовать свои силы, свои таланты направив их строго на цель.
И Анне тоже страдала от такого недостатка, несмотря на то, что французский ученый мир только десятый год находился под прямым социалистической экономической политики. Исключительно умная, одаренная женщина. Но она распыляла свои способности, тратила их на безнадежные и излишние вещи. Думала, что поможет экспедиции психологическими рекомендациями. Вестинг усмехнулся украдкой. Большинство групп астронавтов, в которых он прежде работал, обходились без психологической белиберды. Команда держалась вместе не засчет душевных пластырей, а засчет авторитета лидера и надежды на научный успех.
— … поэтому я предлагаю упомянутое разделение труда и сконцентрируюсь, если вы согласны, сначала на вулканических траншеях…
Разделение труда, вулканические траншеи? Вестинг запнулся. Он упустил что-то важное?
Веккер, кажется, закончил свое выступление. Он протянул Бронстайну свежевыполненные наброски и окинул Анне вопросительным взглядом. Она улыбнулась ему, словно безмолвно соглашаясь с ним.
О чем шла речь?
Далберг на торцевой части навигационного стола склонился над магнитофоном с безучастным выражением лица и поставил новую кассету.
Бронстайн поднял голову.
— Я выставляю предложение на дискуссию. Прежде всего, вопрос, Веккер. Как Вы знаете, нам в первую очередь необходимо проверить геологические, метеорологические, географические et cetera условия для сооружения комплекса научно-исследовательских институтов и обсерваторий, а также базы для ракет. Ваше предложение, кроме того нацелено на исследование глубинной структуры Титана. Считаете ли Вы реальным посильно и соразмерно по времени взяться за две задачи параллельно и при этом выполнить первейшую без сучка без задоринки?
— Немедленно.
Веккер провел энергичным движением рукой по густым волосам.
— Более подходящее место для базы ракет, чем равнина, мы не найдем на всем спутнике; если институты разместятся по ту сторону вулканов, они будут находиться совсем близко и все же достаточно защищены от опасности, которые могут возникнуть во время старта и посадки атомных космических кораблей. Нашу задачу я вижу лишь в том, чтобы исследовать грунт в радиусе нескольких квадратных километров — работа, которую Вестинг выполнит на буровой установке за четыре-шесть недель.
Ага! Вестинг был в курсе. Геологического задания на исследование Веккеру было мало, очевидно он считал анализ грунта банальным делом, которое можно было доверить левой руке.
— Немного просто, как Вы это представляете, Вы не считаете?
— У меня тоже такое ощущение, — пробурчал комендант. — От четырех до шести недель?
— Максимум восемь.
— Чтобы мы правильно поняли друг друга…
Бронстайн пристально смотрел на геолога через край свой чашки. «Результаты наших исследований должны представлять собой фундамент, на котором логически сможет строить следующая экспедиция. После нас придут топографы, архитекторы и конструкторы; они предполагают, что мы тщательно проверили территорию, отведенную под строительство, и ее окружение.
— Это значит, мы не можем пойти на анализ выборочных проб, а должны продвигаться вперед систематически, — объяснил Вестинг. — Мы проложим густую сеть буровых зондов на данной территории и окружим ее тремя-четырьмя кольцеобразными зонами — каждая примерно пять тысяч метров шириной, в которых расстояние между зондами каждый раз будет удвоено.
— А что Вы понимаете под «густой»? — Вестинг чувствовал тревожный подтекст вопроса. Он не был намерен сталкиваться с геологом нос к носу. Но он знал, что он, совсем как его ответ, не состоялся, вызывая противоречие, что Веккер попытается по меньшей мере поторговаться. Поэтому он посчитал более умным взвинтить свои требования настолько высоко, насколько это возможно. Затем он еще мог пойти на компромисс.
— Пять-шесть зондов на тысячу квадратных километров.
Веккер вскочил, его сжатые кулаки пронеслись над крышкой стола. Но они не стукнули. В самый разгар своего движения он остановился, пролепетал извинения и снова сел в кресло, окинув Анне растерянным взглядом.
От внимания Вестинга этот взгляд не ускользнул. Он незаметно разглядывал врача. Была ли договоренность между ней и Веккером? Поддерживала ли она его план? Посоветовала ли она ему избегать необдуманных реакций, чтобы он с самого начала не портил свои шансы? Может быть между ними было что-то личное? То, что он приударял за ней, не было загадкой, но до сих пор все не выглядело так, чтобы она симпатизировала ему. В любом случае, не больше, чем Далбергу, который, очевидно, преследовал ту же цель, осторожнее, но и без.
Вестинг мог видеть Анне только в профиль, но ему казалось, что она следила за разговором без особого интереса; выражение ее лица было скорее отсутствующим, почти таким, словно ее занимали далекие от этого мысли или словно она прислушивалась к самой себе. Кисти ее рук лежали на подлокотниках, растопыренные пальцы двигались, словно играя.
Он улыбнулся. Он заблуждался. Какой может быть интерес к геологическим концепциям у врача! И впечатление обворожительной молодой женщины она совершенно не производила.
Веккер молчал. Бронстайн спросил: «Сколько времени Вам понадобится для бурения?»
Астрохимик уже давно подсчитал параметры в уме.
— За час бур справляется с пятью метрами слоя материала степени жесткости четыре. Лишь в исключительных случаях необходимо спускаться глубже десяти метров, и жесткость в общем должна быть значительно ниже четырех. Я бы сказал: в среднем полтора часа на каждый зонд плюс тридцать минут на установку сейсмографов и прочих научных приборов на буровой платформе равно как для анализа буровых отходов — следовательно два, самое больше два с половиной часа.
— Иными словами: максимум четыре бурения на каждый слой.
— От пяти до шести — потому что рациональнее работать в паре. Один концентрируется исключительно на работе с буром, готовит задел; другой берет на себя установку и анализ и в промежутках находится в распоряжении для других задач. Все, конечно же, посменно, потому что довольно таки утомительно сидеть неделями в буровой установке.
