Кончить со страданием! Тот кретин снаружи или проголодается, или его раздавит какая-нибудь ссфайра, подумала она. Выбор один; или я, или он должны сдаться на милость другого.
Тем временем Ногуэра стоял перед закрытым вагончиком, не понимая, почему нянька убежала от него; ведь он же только играл с ней; так же, как тогда, десять лет назад...
Устав, он упал на песок и просто заснул. Вскоре после падения в его мозгу повернулся ключик, открывший большую дверь. Но та дверь, за которой Ногуэру ждало знание, захлопнулась и больше не открывалась. Только пилот этого, конечно, не знал.
Последние дни были настоящим духовным наказанием. Анжанет как-то удалось продержаться эти дни. Мысль об облаке пыли, в котором Рэнделл посадил свой тяжелый вертолет, была единственной силой, которая поддерживала ее. Днями она, полностью сконцентрировавшись, работала с детьми, а в последний вечер выписывала им документы об окднчании обучения. Теперь сыновья и дочери ранчеро были достаточно вооружены знаниями, чтобы вести жизнь пионеров.
Если кто-нибудь из них захочет продолжить обучение, он должен будет ехать в Техедор-Сити или лететь на Землю; земная педагогическая служба завершила работу здесь. В последний раз, вспугнув лаугхов, взметнулись облака песка, поднятые потоками воздуха, и вдали стихли радостные крики. Воцарилась тишина - последняя ночь на этом месте. Последняя ночь с Ногуэрой. Анжанет, смотрясь в зеркало, не узнавала саму себя; ей казалось, что она видит там свою мать. Постаревшую, с окаменевшими чертами лица, окончательно опустившуюся. Истощенного человека, достигшего абсолютного предела своих душевных сил. Анжанет не могла себе представить, откуда брались резервы, позволяющие ей делать последние шаги, но хорошо знала, что близка к самоубийству.
- Няня, - сказал Ногуэра, загоревший и выспавшийся, сидя под выступающим навесом классного помещения. Песок сыпался сквозь его пальцы, у него была тридцатидневная борода.
- Да? - коротко и неохотно спросила она.
- Поиграем, няня? - он встал.
- Нет! - воскликнула она и побежала в жилой вагончик.
Жара внутри была убийственной, но вагончик защищал от его настойчивости.
Дверь закрылась. Через четыре часа снаружи донесся такой громкий вопль, что она приоткрыла одно окно и выглянула. Мужчина лежал на все еще горячем от солнца песке и рыдал, вздрагивая всем телом.
- Пить... Няня! - нечетко всхлипывал он.
Чувство ответственности снова вернулось к Анжанет, она не могла позволить ему мучиться от жажды. Было бессмысленно считать это наказанием он не воспримет это как наказание. Анжанет наполнила фруктовым соком большой стакан и вышла наружу, стараясь не расплескать его.
Ногуэра неловко взял стакан и выпил сок. В его прекрасных глазах блестели слезы.
- Няня, - всхлипывал Ногуэра, - спасибо.
Он впервые использовал это слово.
- Пожалуйста, - удивленно ответила она. - Хочешь еще?
- Нет, няня, - ответил он. - Теперь поиграем.
- Больше нет игры. Нет никакой игры.
Он удивленно и недоверчиво улыбнулся.
- Нет никакой игры? Почему?
- Потому что мне надоели твои игры, - резко ответила Анжанет, - не говоря уже о том, что мне крупно повезло, что я осталась в живых.
- Игра прекрасна, - невинно ответил он.
- Нет! - ответила она.
Он улыбнулся и встал. Анжанет хотела бежать, но решение это на секунду запоздало.
- Узы расторгнуты... как у пилота- Вырвался волк.
Она отбивалась, ао в его сильном захвате была как в тисках. Улыбаясь, Ногуэра бежал к жилому вагончику, хотя ее кулачки колотили его без перерыва. Он вбежал в вагончик, остановился у постели и бросил на нее Анжанет. Несколькими быстрыми и удивительно целенаправленными движениями мужчина быстро связал женщину.
- Как при игре! - бородатый пилот радовался, прыгая на одной ноге вокруг кровати.
-Оставь меня, чудовище! - придушенно всхлипнула Анжанет.
- Двадцать шесть - конец игре, - с улыбкой сказал он.
Вытащив из ящика полотенце и покрывало, он начал крепче привязывать женщину к койке точно так же, как это происходило, когда игра заканчивалась. Где-то в его мозгу чередой бежали мысли, создавая картину того, что сделал с ним его противник.
- Зеленая лампочка, - удивленно произнес он и указал на контрольную лампочку энергетического обеспечения, светящуюся возле дверного косяка. Конец. Оставайся на месте.
Боже, подумала Анжанет, что он хочет сделать? Может быть, он хочет ее убить?
Она освободила ногу, напрягла мускулы и ударила мужчину в грудь. Переход от пассивности к активности спас ее, но она этого не знала. Ногуэра опрокинулся, ударился о маленькую печку и сорвал ее с опор. Брызнули искры.
- Конец... - плакал он. - Сиди. - Он вдруг захихикал неестественно долго и высоким голосом.
После этого он поднялся на ноги и, словно не испытывая никакой боли, схватил ее за ногу. На этот раз он чуть не вывернул ей сустав, используя в качестве пут свернутое полотенце.
- Лицо всегда делает мне укол вот сюда, - объяснил он совершенно связно и указал на внутреннюю сторону предплечья, - и я очень сильно устаю. Потом начинается новая игра.
Он взял из кучи посуды вилку и поднял ее. Анжанет отшатнулась и сорвала кожу на.суставах, но импровизированные путы выдержали. Мужчина воткнул вилку ей в предплечье, и от боли она потеряла сознание.
- Конец, - сказал Ногуэра, - сиди. Вот бежит волк, волк, волк, - он замолчал и, упав на колени возле неподвижного тела, начал его гладить. Далеко заполночь, когда Ногуэра заснул, Анжанет очнулась, но, увидев, что произошло, не нашла даже сил закричать. Сцена, словно фильм, снова и снова повторялась перед ее глазами. Снаружи взлетел песок, и когда его облако поредело и осело, в нем оказался вертолет, похожий на гигантское насекомое. Из его кабины по стальной лестнице выбрался пилот.
Рэнделл, ее сводный брат. Усталость, истощение, физическая потребность в защите и утешение видения заставили Анжанет перед самым утром вздремнуть.
Шар горящего золота поднялся над вершинами олив. Суковатые стволы фильтровали свет Альфарда, распределяли его и отбрасывали длинные тени на бухту. Это была та же сцена, что и тридцать два дня назад. Анжанет проснулась и- услышала два звука: возбужденный свист своей ручной ссфайры и гувинта, очень быстро рассекающего утренний воздух. Потом гудение стало громче, приблизилось и понизилось в тоне. Лучи солнца больше не сверкали так сильно, тени прекратили свою игру цветов на потолке жилого вагончика, и поднялось облако песка.
Ротор, прогремев, остановился.
- Рэнделл... - прошептала Анжанет.
Еще никогда в своей жизни она не любила ни одного человека так, как сейчас своего брата. Потом она осознала ситуацию, в которой находилась, и побледнела. Мотор замолк.
