Сама я и так все прекрасно видела глазами Зиновия.
Дыра не только не закрылась, но даже как будто разрослась. Впрочем, Зиновию так могло показаться потому, что он смотрел теперь с другого бывшего берега Киршаговой пустохляби и был ближе к ней, чем в прошлый раз. Она висела прямо над вулканическим склоном, чуть-чуть до него не доставая. Правда, что означало это «чуть-чуть» – несколько сантиметров или несколько метров? – этого ни я, ни Зиновий определить не могли.
Оставался последний вопрос: как к ней подъехать? Погружаться в недра пустохляби как-то больше не хотелось. Даже на нашем Камазе. Особенно после того, как мы видели танцы гигантских песчаный вихрей на ее поверхности во время знаменитого безветренного шторма.
На этот вопрос Михаил только пожал плечами, вернувшись в кабину: – Объедем еще немного вокруг, поглядим.
Въезд на гору Вулкан все-таки обнаружился. Огромный лавовый натек длинной соплей пересекал котловину, громоздясь своими наплывами. Лава еще полностью не остыла. Кое-где проглядывала сквозь запекшуюся корку багровыми проплешинами. Еще дымилась, обдавала жаром. И лично я не хотела бы рисковать, пробуя прогуляться по ее поверхности. Но это была единственная ниточка, ведущая через месиво пустохляби.
Мы вышли из Камаза возле этого натека, и Зиновий долго приглядывался, пытаясь вновь найти потерявшуюся вдруг дыру.
– Ну вон там же она была! – беззвучно возмущался он, обращаясь к нам.
Я-то его слышала и вполне разделяла это возмущение, а Михаил понял, в чем дело, только тогда, когда все мы вернулись в кабину.
– Может, ее просто не видно отсюда? – предположила я.
– Да нет же! – горячился Зиновий. – Там же приметная загогулинка такая – я ее хорошо отсюда вижу, хоть мы и сбоку подъехали!
– Но тогда, – предположила я, – раз мы подъехали с торца этой пространственной дыры, то теперь и не можем ее увидеть? Вы не допускаете такой возможности – Это почему же, радость моя, мы не можем ее сбоку увидеть? – заинтересовался Михаил – Потому как вряд ли она этот бок имеет! – пожала я плечами. – Это же дыра. Толщины у нее нет. Мужчины переглянулись
– Придется туда тащиться, смотреть, – обреченно вздохнула я. – Зачем идти? – удивился супруг. – У нас же есть Камаз! – А лава выдержит его вес? – встревожилась я. – Грохнемся еще!… Провалимся – не выберемся!
– Не провалимся! – покровительственно усмехнулся Михаил.
– Откуда такая уверенность? – Знаю.
– Ну-ну…
И мы тронулись вверх. Я зачем-то закрыла глаза и принялась про себя напевать веселую песенку.
– Можно смотреть! – доложил супруг.
– Неужто уже?
– Камаз! – с горделивой важностью поднял большой палец Михаил.
Мы выглянули. К счастью, через скафандры не проникали запахи и дымы – наверняка снаружи их было более чем достаточно.
Своими глазами я пространственной дыры по-прежнему не видела, но перед глазами Зиновия она предстала во всей красе. Черная как смоль, рваная по краям, как и положено дыре. Огромная – даже наш Камаз мог бы легко пройти в ее пустоту. Она висела почти впритык к склону – нижний ее край был сантиметрах в двадцати – и манила своей абсолютной непроницаемостью.
– И правда, сбоку – как ниточка! Да и той нет, если точно напротив боку встать! – беззвучно подивился Зиновий.
Я осторожно протянула руку вперед. Еще. Еще чуть-чуть…
Дыра пропустила руку беспрепятственно. С моей точки зрения, я ее просто лишилась и стояла теперь, протягивая в никуда короткий ртутно отблескивающий обрубок.
Михаил с Зиновием дружно последовали моему примеру– и, о чудо, их руки тоже исчезли!
Остается только узнать, какие твари притаились с той стороны.
Я наклонилась и погрузила в дыру голову. И тут же закричала: – Ай!
Потому что меня обдало жаром. Но не из того мира, а со стороны горы Вулкан. Потому как я вмиг лишилась своего скафандра и оказалась в пределах досягаемости вулкана. Но только лишь я отдернула голову обратно – ртутная пленка уже была тут как тут. Она мгновенно обволокла меня, защитив.
Из этого мог следовать только один вывод – раз она исчезала, значит, на той стороне мне ничего не угрожает.
Но что же там было? Я попыталась вспомнить.
Было темно. И еще, кажется, я видела звезды. Они мерцали в ночном небе яркими замысловатыми узорами.
Рядом со мной вмиг лишился скафандра Михаил, тоже заглянувший в дыру. И Зиновий. И оба отпрыгнули от дыры как ошпаренные, – но уже в скафандрах.
Я поманила их в Камаз. И там предложила: – Ну что, обсудим впечатления?
Впечатления Зиновия я и так знала. Сильно ли отличались они от Михайловых?
– Там такой странный запах, – поделился муж.
– А я и не заметила.
– И я не заметил, – признался Зиновий.
– Но жить ведь, кажется, можно? – уточнила я, – Если б только удалось протащить туда антов!
– Вот бы туда заехать на Камазе… – мечтательно произнес Михаил.
– Да, а что там с высотой? – встрепенулась я. – Михаил, ты не обратил внимания – сколько там до поверхности? Не разобьемся?
– Там пустыня начинается прямо под ногами! – авторитетно заявил он.
Мы с Зиновием ахнули в один голос: – Пустыня?
– Ну, вроде того…-опешил Михаил, – А вы сами разве не заметили?
– Неужто и там нас ждет пустохлябь? – простонала я. Зиновий стонать не стал, но и его посетила эта неприятная мысль.
– Я выйду туда, – вдруг сказал Михаил.
– Что, прямо сейчас? – Мне стало как-то не по себе от такой мужниной прыти. – Там же ночь!
– Не такая уж и темная. А опыт погружения в пустохлябъ у меня есть. – И Михаил, не дожидаясь возражений, выскочил из кабины.
– Ой, – сказала я и полезла следом.
Но на склоне вулкана Михаила уже не было. Я заглянула в темноту дыры.
Он стоял рядом на невысоком бархане, задумчиво глядя в небо. А мне начало очень сильно припекать поясницу. И то, что ниже. Поэтому ничего не оставалось, как шагнуть вперед, к супругу.
– Чувствуешь этот запах? – спросил он, помогая мне спрыгнуть.
Все-таки спрыгивать приходилось. Невысоко – как со ступеньки кареты.
– Кажется, чувствую. Что-то мятное. Как от жвачки.
– От чего?
– Не обращай внимания. А здесь прохладно.
– Здесь же ночь. Каково-то будет днем? Слушай, – без всякого перехода опять предложил он, – я все-таки попробую въехать сюда на Камазе!
– Да как же ты это сделаешь? —испугалась я.-А если машина не заметит никакой пространственной дыры и просто улетит в пустохлябь? А то и ухнет в вязкую лаву!
– А я осторожно, – заверил Михаил. – Сначала чуть подам вперед. А вы с Зиновием будете смотреть. Если передняя часть Камаза исчезнет, значит, он уже начал переходить сюда. А если нет… В любом случае скажете мне, тогда и будет видно!
