— Но ведь эльфы не могут прикасаться к холодному железу!
Очередная пауза. Затем Веке сообщил:
— Она говорит, что принц эльфов — как бы не совсем эльф, что он наполовину человек.
— Только наполовину?.. Минутку, минутку! То есть он полуэльф-получеловек?
— Именно так, Род.
Род попытался представить себе, каким же экзотическим образом могли зачать младенца эльф восемнадцати дюймов ростом и земная женщина, или наоборот, но так и не представил.
— Теперь она отбывает, Род, чтобы позвать его, и вернется так быстро, как только сможет. Она призывает вас к терпению и стойкости.
— Куда уж больше! — буркнул Род. — Ладно, передай ей, что я ее… Нет, просто скажи, что я ей очень признателен.
Вроде бы ему послышался еле слышный вздох. Робот чуть разочарованно отозвался:
— Я ей передам, Род.
— Спасибо, Веке. Ты там тоже не скучай.
Род вернулся взглядом к товарищам по несчастью. Сын и отец Логиры в испуге прижались к стене и смотрели на него с нескрываемым страхом.
— Он разговаривает сам с собой, — пробормотал Туан. — Он одержим, этот человек!
— Что-то в этом духе я уже слышал… — задумчиво проговорил Род.
— Но так, — опасливо вымолвил Логир, — разговаривают одни только безумцы!
Большой Том негромко хохотнул:
— Да нет, милорды. Этот человек беседует с духами.
Род вяло усмехнулся:
— С чего это вдруг ты так развеселился, Большой Том?
Верзила потянулся, звякнули его цепи.
— Да подумал было, что вас и вправду поколотили шибко, хозяин. Теперь вижу — вы в добром здравии.
— Ты зря так радуешься, Том. Холодное железо, братец мой, это, понимаешь, такая штука — его не так просто расколдовать.
— Да что ж тут не понять. — Большой Том лениво опустил веки. — Только вы обязательно придумаете, как это сделать.
Он сцепил руки на животе, откинулся к стене и вскоре безмятежно захрапел.
Род улыбнулся, посмотрел на Логиров, кивком указал на Тома:
— Вот вам пример уверенности. Покуда я продумываю план нашего спасения, он мирно посапывает.
— Будем надеяться, что его вера в вас не напрасна, — сказал Туан, с сомнением поглядывая на Рода.
— Будем, — мрачно отозвался Род и кивнул герцогу. — Возобновляете знакомство?
Логир улыбнулся:
— Я несказанно рад видеть моего сына, хотя и ожидал, что встреча наша будет несколько иной.
Туан хмуро уставился на свои закованные в кандалы руки.
— Печальные вести поведал мне отец, печальные и постыдные. — Он поднял к Роду глаза, полные праведного гнева. — О да. Я знал, что брат мой — человек злой и рвущийся к власти, но никогда я не думал, что он унизится до измены.
— О, не стоит так строго судить беднягу. — Род прислонился к стене и устало прикрыл глаза. — Его околдовал Дюрер. А уж если он своим колдовством отца того и гляди грозил опутать, так что же дивиться тому, что он так преуспел с сыном?
— Верно, — со вздохом согласился Туан. — Сам же я пал жертвой Пересмешника.
— О? — Род приоткрыл один глаз. — Стало быть, вы наконец все поняли?
— О да! Он притворнейший из злодеев! Будет вам кланяться и льстить, а его подручный в это время украдет ваш кошелек. Вот так он обошелся со мной!
Род поджал губы.
— Это он уговорил вас стать во главе нищих?
— Он, — тяжело кивнул Туан. — Поначалу я хотел только одного: избавить их от голода и холода, но он уговорил меня задуматься о том, чтобы создать из нищих войско для защиты королевы. А все, что я слышал и видел на юге, заставило меня уверовать в то, что такое войско вполне может понадобиться.
Старый герцог хрипло кашлянул.
— Прости, отец, — сказал Туан, склонив голову. — Но я понимал, что даже тебе не удастся долго сдерживать их. Но я никак не ожидал, — срывающимся голосом проговорил он, — измены от Ансельма.
Род пошевелился. Сидеть в оковах было положительно неудобно.
— Ну… как я уже сказал, его нельзя судить слишком строго. Если на то пошло, он все же пытался помешать Дюреру убить вашего батюшку.
Род вытянул ноги и скрестил их.
— Итак… Когда Пересмешник узнал о том, что юг вооружился и готов выступить в поход на столицу, он решил, что пора взять все в свои руки и свергнуть королеву. Верно?
— Верно. — Туан скривился так, словно впервые в жизни отведал чистого вермута. — А когда я возразил и сказал, что пробил час защитить королеву, он назвал меня изменником, и… — он умолк, говорить ему было явно тяжело, — и один из нищих был готов убить меня на месте. Но Пересмешник не желал и слышать об этом, и меня бросили сюда и теперь морят голодом. — Туан взглянул на Рода и нахмурился. — И ведь это очень странно, Род Гэллоугласс. Ведь, по идее, ему следовало самолично расправиться со мной.
— Нет. — Род прикрыл глаза, покачал головой. — Ему нужен кто-то, кто стал бы марионеточным королем после свержения Катарины.
— Нет, не король им нужен, — вздохнул Туан. — Он твердит, что у нас впредь никогда не будет короля, а будет кто-то вроде вождя, которого будет избирать народ.
— «Кто-то вроде вождя», — с издевкой произнес Род. — И как же именно Пересмешник называет того, кто получит этот высокий пост?
— Диктатор, — отозвался Туан и задумчиво пожевал губу. — Очень странный титул. Не будет ни дворян, ни короля — только диктатор. Воистину это странно.
Род кисло усмехнулся:
— На самом деле ничего странного в этом нет. Но не хотите же вы сказать, Туан, что нищие уверены в том, что им под силу взять замок приступом?
— Нет, но известно, что юг взбунтовался, а Катарина не из тех, кто будет сидеть и ждать, когда мятежники подойдут к крепостным стенам.
— Ага. — Род ненадолго задумался. — То есть Пересмешник почти не сомневается: она выступит на юг, дабы дать южанам сражение?
— В этом нет никаких сомнений. А Пересмешник тронется к югу следом за ней.
Род понимающе кивнул:
— Следовательно, когда войска вступят в бой, Пересмешник атакует армию королевы с тыла.
— Только такой подлости и можно от него ожидать, — проворчал Логир.
Туан кивнул:
— И, будучи зажатым между двумя противниками, войско королевы не простоит и получаса.
— А как Пересмешник предлагает поступить с дворянами и советниками после окончания битвы? Дюрер, кстати говоря, намерен сделать королем вашего брата.
— Похоже, что так, — согласился Туан. — Но у Пересмешника на этот счет уже заготовлен ответ.
— Вот как? — Род заинтересованно вздернул брови.
— Да. Всего-навсего трубка из металла, прилаженная к ложу арбалета, но это оружие пускает свинцовые ядра, способные пробить самые крепкие доспехи.
