Представьте себе, что вас приговорили к смертной казни, но отсрочили ее исполнение на месяц и отпустили вас домой. Ужасная ситуация, не правда ли? Но ведь мы все в таком положении! Для одних приговор исполнится раньше, для других позже. Но суть от этого не меняется. Все мы смертники, причем в буквальном, точном смысле этого слова…
Причер дал себе и залу короткую передышку, вгляделся в море внимательных глаз и понял – есть контакт. Его услышали и будут слушать дальше. А значит, от него уже ничего не зависит. Он просто должен говорить. Правду. И будь что будет.
– Говорят, что нормальному, здоровому человеку несвойственно думать о смерти, не замечать ее неумолимого приближения. Ошибка. То, что мы принимаем за непоколебимое душевное здоровье, на самом деле обычный самообман. Человек, лишенный веры в Господа, только через создание всяческих иллюзий спасается от кошмара осознания истинного своего положения. Положения обреченного на казнь! О, иллюзия! Она успокаивает и убаюкивает, на самом деле обманывая и обольщая!
Нам могут возразить – а чем лучше ваше положение религиозных людей, ведь и вы те же смертники? Между тем существует колоссальная разница между атеистом и верующим в их отношении к жизни и смерти. Для верующего земное существование – прелюдия к будущей полноценной и гармоничной жизни. Смерть для него – лишь переход от одной, низшей стадии жизни, к другой, высшей. Для атеиста земная жизнь – все. Поэтому смерть для него – непреодолимая трагедия, обессмысливающая всю его жизнь. В этом парадоксе самый ужасный кошмар атеизма: жизнь – все, и смерть превратит ее в ничто, в бессмысленную возню. Для верующего же трагедия смерти преодолевается радостным сознанием бессмертия. И от этого земная жизнь приобретает огромный и глубокий смысл – подготовки к вечной жизни.
Это великое знание, дети мои. Никто так не мотивирован дышать полной грудью, проживая жизнь земную, как верующий. Ведь он должен суметь из сырой глыбы природной данности большим трудом, длительным подвигом высечь, как скульптор, прекрасное человеческое лицо. Воспитать в себе духовную личность и наполнить ее тем бессмертным содержанием, которое приобщит его к Вечности….
«Помедленнее, – напомнил себе Причер. – Ты ни в коем случае не должен их гипнотизировать. Они должны расслышать каждый тезис и иметь время сравнить его с личным опытом. Они должны осознать».
– Так почему мы жаждем бессмертия? – почти выкрикнул капеллан и почувствовал, как весь зал тянется к нему, – неподвижные внешне люди на самом деле стремились прикоснуться к священнику. – В сущности говоря, ненасытное стремление жить и есть неосознанная жажда бессмертия. Мотивы этой жажды коренятся в самой глубине человеческой души. Это и неутомимая жажда познания, и потребность в непрестанном творчестве, и просто глубокая любовь к живой человеческой личности. Пребывая здесь, – Причер ткнул себя пальцем в грудь, – в наших физических телах, мы не успеваем реализоваться полностью. Ведь душа человеческая внутренне бесконечна, и потому для раскрытия всех ее возможностей нужна вечность, то есть бессмертие души.
Жажду познания не утолить за одну–единственную жизнь. И творчество неразрешимо и беспредельно. Наконец, самый очевидный мотив желания бессмертия – любовь. Умереть, когда любишь, и умереть навеки, безвозвратно, – это необыкновенно больно. Здесь мы можем сослаться на признания атеистов, отрицающих Бога, но обладающих опытом живой, самоотверженной и чуткой любви. Именно на атеистов, у которых под влиянием смерти горячо любимых близких людей зарождалась вера в их бессмертие! Такие атеисты, отрицая бессмертие умом, в то же время энергично утверждают его всем сердцем, всей душой своей!..
Зал начало потихоньку трясти. Причер действительно изо всех сил старался не загипнотизировать людей, но он все–таки акцентировал некоторые слова и фразы – и неплохо «завел» паству. Вброшенный капелланом безмолвный вопрос лег на измучившую людей здесь, на Кляксе, неразрешимую проблему. Теперь настала пора отвечать. Единственно правильным образом. Спасти заблудших, убедить колеблющихся.
«Готовы ли они? Кажется, да. Сейчас будет самое важное. Хочется надеяться, что в Военно–Космических по–прежнему не спят на лекциях по общей физике. Если люди хоть что–то помнят, это большая подмога».
– Как люди военные, все мы реалисты, – сказал Причер доверительно. – Наше ремесло чересчур серьезно, чтобы принимать на веру голые теории. По этой же причине нам доподлинно известно, что ни одна элементарная частица, ни одно поле, ни один вид энергии, раз возникнув, не исчезают бесследно. Они продолжают существовать, меняя лишь форму и состояние, непрерывно трансформируясь.
На этой основе построен и известный нам всем закон сохранения организации. Сегодня мы понимаем материю как единство вещества, энергии и организации. И ни одна из этих частностей не может обращаться в нуль, что означало бы потерю материей одного из ее функциональных свойств. Превращение в нуль – фикция, реальная только с позиции абстракции науки. Таким образом, полное уничтожение чего бы то ни было невозможно. Поэтому не–у–нич–то–жим и человек!..
По залу прошло шевеление. «Давайте, хорошие мои, вдумайтесь! – взмолился Причер. – Поймите, что вы от рождения бессмертны. Осознайте, что иначе и быть не может».
– Человек сохраняется по той же формуле! – заявил Причер жестко и директивно. Зал в ответ сдержанно взвыл от восторга. – Конечно, не как тело хомо сапиенс, а в потенции. Сохраняется код материальной системы, образовывавшей до момента гибели организм человека. Тут все понятно, да? Отлично, дети мои. Но вот вопрос – а насколько жестко запечатлено в этом коде наше сознание? Не случится ли с ним чего после распада физического тела? Вопрос болезненный, ведь для человека самое дорогое – его личное, индивидуальное сознание, то, каким он ощущает себя. Медицина говорит – да, это возможно. Тело и душа, сома и психика неразделимы. А значит, раз сохраняется код организации системы, образовывавшей тело, тогда в силу неразрывности сомы и психики должно сохраняться и человеческое сознание!
– Ух ты! – донеслось откуда–то с задних рядов.
– Но в каком именно смысле оно сохраняется? – спросил капеллан, пряча улыбку. – Что останется от психики, сознания, а говоря по–христиански – души каждого из нас после физической смерти? Ну, так давайте вместе разберемся – а что такое психика, сознание или душа человека? В чем отличие мира телесного или материального от мира психического или духовного?
Душа – носитель и источник наших чувств, желаний, представлений, мыслей и так далее. То есть проявлений самой жизни в индивидуальности человека. Следует понять разницу между человеческим «я», самой душой и ее проявлениями. Чувства, мысли, акты воли имеют временную форму, они возникают и исчезают. Совсем иной характер имеет «я», то есть душа человека. У нее нет временной формы, она вечна. Чувства и мысли всего лишь проявления нашего «я». Они возникают, лишь когда существует «я», которое осознает их как свои – мое желание, моя радость, моя идея… Таким образом, «я» стоит выше каждого из своих проявлений и остается свободно от времени. «Я» – сверхвременно, а не только сверхпространственно, как его проявления, всегда имеющие временную привязку. Учтите: неподвластность человеческого «я», или души, времени – это не какое–то отвлеченное умозаключение или гипотеза. Это факт наблюдения душевной жизни человека. Из всех заблуждений человеческого ума самое парадоксальное – как мог дойти человек до материализма, до отрицания души, ибо «душа» это и есть наше «я», это мы сами в сокровенной глубине нашего существа!..
