— Но не может же он нарушить Первый закон.
— Я и сама так думала, однако…
— Вы и в этом не уверены? — Лэннинг был потрясен до глубины души.
— О, я ни в чем не уверена, Альфред…
Внезапно прозвучал громкий сигнал тревоги. Лэннинг судорожным движением включил связь и замер, услышав задыхающийся голос.
Потом Лэннинг произнес:
— Сьюзен… Вы слышали?.. Корабль взлетел. Полчаса назад я послал туда двух испытателей. Вам нужно еще раз поговорить с Мозгом.
Сьюзен Кэлвин заставила себя задать вопрос спокойным тоном:
— Мозг, что случилось с кораблем?
— С тем, что я построил, мисс Сьюзен? — весело переспросил Мозг.
— Да. Что с ним случилось?
— Ничего. Два человека, которые должны были его испытывать, вошли внутрь. Все было готово — ну, я и отправил их.
— А… Что ж, это хорошо. — Она дышала с трудом. — Ты думаешь, с ними ничего не случится?
— Конечно, ничего, мисс Сьюзен. Я обо всем подумал. Это замечательный корабль.
— Да, Мозг, корабль замечательный, но как ты думаешь, у них хватит еды? Они не будут терпеть никаких неудобств?
— Еды хватит.
— Все это может на них сильно подействовать, Мозг. Понимаешь, это так неожиданно.
Но Мозг возразил:
— Ничего с ними не случится. Им же должно быть интересно.
— Интересно? Почему?
— Просто интересно, — лукаво объяснил Мозг.
— Сьюзен, — лихорадочно шептал Лэннинг, — спросите его, связано ли это со смертью. Спросите, какая им может грозить опасность.
Лицо Сьюзен Кэлвин исказилось от гнева.
— Молчите!
Дрожащим голосом она обратилась к Мозгу:
— Мы можем связаться с кораблем, не правда ли, Мозг?
— Ну, они вас услышат. По радио. Я это предусмотрел.
— Спасибо. Пока все.
Как только они вышли, Лэннинг набросился на нее:
— Господи, Сьюзен, если об этом узнают, мы все пропали. Мы должны вернуть этих людей. Почему вы не спросили прямо, грозит ли им смерть?
— Потому что именно об этом я и не должна говорить, — устало ответила Кэлвин. — Если существует дилемма, то она связана со смертью. А если внезапно поставить Мозг перед дилеммой, он может не выдержать. И какую пользу это нам принесет? А теперь вспомните: он сказал, что можно с ними связаться. Давайте попробуем — узнаем, где они находятся, и вернем их назад. Хотя они, наверное, не могут сами управлять кораблем: Мозг, вероятно, управляет им дистанционно. Пойдемте!
Прошло немало времени, пока Пауэлл наконец не взял себя в руки.
— Майк, — пробормотал он, еле шевеля похолодевшими губами. — Ты чувствовал какое-нибудь ускорение?
Донован тупо посмотрел на него.
— А? Нет… нет.
Потом он, стиснув кулаки, в неожиданном лихорадочном возбуждении вскочил с кресла и приник к холодному изогнутому стеклу. За ним ничего не было видно, кроме звезд.
Донован обернулся.
— Грег, они, наверное, включили двигатель, пока мы были внутри. Грег, тут что-то нечисто. Они с роботом подстроили так, чтобы заставить нас быть испытателями, на случай если мы вздумаем отказаться.
— Что ты болтаешь? — ответил Пауэлл. — Какой толк посылать нас, если мы не умеем управлять кораблем? Как мы повернем его обратно? Нет, этот корабль взлетел сам, и без всякого заметного ускорения.
Он встал и медленно зашагал взад и вперед. Звук его шагов гулко отражался от стен. Он глухо произнес:
— Майк, это самое неприятное положение из всех, в какие мы попадали.
— Это для меня новость, — с горечью ответил Донован. — А я-то радовался и веселился, пока ты меня не просветил.
Пауэлл пропустил его слова мимо ушей.
— Ускорения не было! Значит, корабль работает по совершенно неизвестному принципу.
— Не известному нам, во всяком случае.
— Не известному никому. Не видно никаких двигателей. Может быть, они встроены в стены. Может быть, поэтому стены тут такие толстые.
— Что ты там бормочешь? — спросил Донован.
— А ты бы послушал. Я говорю, что, какие бы машины ни приводили в движение этот корабль, они скрыты и, очевидно, не требуют надзора. Корабль управляется дистанционно.
— А кто им управляет? Мозг?
— Почему бы и нет?
— Значит, по-твоему, мы тут останемся до тех пор, пока Мозг не вернет нас обратно?
— Возможно. Если так, давай спокойно ждать. Мозг — это робот. Он обязан соблюдать Первый закон. Он не может причинить вред человеку.
Донован медленно опустился в кресло.
— Ты так думаешь? — Он тщательно пригладил волосы. — Слушай! Эта тарабарщина с искривлением пространства вывела из строя робота «Консолидейтед», и математики объяснили это так: межзвездный перелет смертелен для человека. Какому же роботу мы должны верить? Нашему, насколько я понимаю, представили те же данные.
Пауэлл бешено дергал себя за усы.
— Не притворяйся, Майк, что не знаешь роботехники. Прежде чем робот обретет физическую возможность нарушить Первый закон, в нем так много должно поломаться, что он десять раз успеет превратиться в кучу лома. Нет, тут должно быть какое-то очень простое объяснение.
— О, конечно! Попроси дворецкого, чтобы он разбудил меня вовремя. Все это так просто, что мне незачем волноваться, и я буду спать как дитя.
— Ради Юпитера, Майк, чем ты сейчас недоволен? Мозг о нас заботится. Здесь тепло. Светло. Есть воздух. А стартового ускорения не хватило бы даже на то, чтобы растрепать твои волосы, будь они достаточно приглажены.
— Да? А что мы будем есть? Что мы будем пить? Где мы? Как мы вернемся? А если авария, к какому выходу и в каком скафандре должны мы бежать — бежать, а не идти шагом? Я даже не видел здесь ванной и тех мелких удобств, которые обычно бывают рядом с ней. Конечно, о нас заботятся, и неплохо!
Голос, прервавший речь Донована, принадлежал не Пауэллу. Он не принадлежал никому. Он висел в воздухе — громовой и ошеломляющий:
— Грегори Пауэлл! Майкл Донован! Грегори Пауэлл! Майкл Донован! Просим сообщить ваше местонахождение. Если корабль поддается управлению, просим вернуться на базу. Грегори Пауэлл! Майкл Донован!..
Эти слова с механической размеренностью повторялись снова и снова, разделенные неизменными четкими паузами.
— Откуда это? — спросил Донован.
— Не знаю, — напряженно прошептал Пауэлл. — Откуда здесь свет? Откуда здесь все?
— Но как же нам отвечать?
Они переговаривались во время пауз, разделявших гулкие повторяющиеся призывы.
Стены были голы — настолько, насколько голой может быть гладкая, ничем не прерываемая, плавно изгибающаяся металлическая поверхность.
