Гефсиманском саду намеренно запутана: ухо отрубают самому Иоанну, и он
же становится Прудковым Агасфером Лукичом — бессмертным наместником
Демиурга. Свое искусственное ухо Агасфер Лукич кладет на ночь в «какой-то
алхимический сосуд»!
Вспомните: на втором этаже дома Грибоедова «была освещена одна
комната, и в ней томились двенадцать литераторов». Двенадцать первых
грибоедов — по числу Апостолов? И ефремовских «странствующих живыми»
(ученики Бета Лона, отправленные им в «параллельные измерения») оказалось ровно двенадцать. В «Отягощенных злом» Иисус собирает Своих
учеников в доме на Балканской улице. Они едят югославский пакетный суп.
В приемной Назаретянина мы видим спальный гарнитур «на двенадцать
персон» — и тоже югославский! (Возможно, здесь зашифрован адрес: дом, в
котором жил Бартини, расположен напротив югославского посольства). Из
кресла торчит стальной шип. А в «Пяти ложках Эликсира» хранители
волшебных капель, стекающих с красного сталактита (окровавленное
острие?), говорят о каких-то ритуальных ключах.
«Почему же зародышей в „Жуке…“ — тринадцать?» — спросит особо
дотошный
читатель.
Действительно:
в
Инкубаторе,
оставленном
Странниками, было «тринадцать оплодотворенных яйцеклеток вида хомо
сапиенс». Но четверть века спустя Борис Стругацкий писал: «В сентябре
1975-го появляются первые наметки будущей повести. Там есть уже и
саркофаг с двенадцатью зародышами, и гипотезы, объясняющие этот
саркофаг…». (Журн. «Если», 1999, № 3). И далее: «Чистовик мы добили
окончательно в конце апреля 1979 года и тогда же — никак не раньше! —
приняли новое название „Жук в муравейнике“». Можно предположить, что
название и еще один зародыш понадобились для остроумной шарады: «жук»
(Лев Абалкин, знак "Ж" на локте) и двенадцать «муравьев-апостолов», найденных в декабре и отправленных в тайную ссылку. «Два смысловых слоя
я уловил, но, по-моему, там был еще и третий», — эти многозначительные
слова Стругацкие вкладывают в уста переводчика с языка голованов.
«Наконец разбойники решили повесить его вниз головой. Привязали к
ногам веревку, и Буратино повис на дубовой ветке…». Вниз головой
пришлось повисеть «авиаконструктору» Вольке Костылькову, а Хоттабыч
несколько раз произнес слово «таро». Очевидно, имеется в виду
двенадцатый аркан мистических карт Таро: юноша, висящий вниз головой.
Эта карта символизирует ученика, претерпевшего все испытания и узревшего
истину. Сравните: булгаковская Маргарита летит на Т-образной деревянной
щетке (распятие) и зачем-то переворачивается вниз головой. Далее:
«Отбросив от себя щетку, она разбежалась и прыгнула в воду вниз головой».
То же самое проделано с Алоизием Могарычем: «Тогда Могарыча
перевернуло кверху ногами и вынесло из спальни Воланда…». Аннушка
видит, как Могарыч оказался на площадке и «кверху ногами вылетел во
двор». «Рим лучше!» — говорит Азазелло, а финдиректор Римский уезжает в
Ленинград (Санкт-Петербург — город Св. Петра). Именно в Риме Апостол
Петр был распят вниз головой, — по его собственной просьбе. Вероятно, это
был знак: если верно, что распятие Иисуса направляло проснувшихся
Игроков в прошлое, то «Агиос Петрос» сходил по ступеням жизней в
будущее. Не сам ли он был Философским Камнем, обещавшим власть над
природой и преображение?
«И Я говорю тебе: ты — Камень…» Рука Воланда — «будто каменная», у
него на пальце — черный камень, на груди — «каменный жук». А почему
Воланд приходит к Ивану в 117-ю палату? «Камень, который отвергли
строители, соделался главою угла», — сообщает 117-й псалом Давида.
«Бэкон сидел здесь», — эта странная эпитафия украшает могильную
плиту лорда-канцлера. Воланд наблюдает Москву, сидя на «каменной
террасе», на сцене он требует кресло, а в конце романа показывает
Маргарите человека, сидящего в «каменном кресле». «Он там сидел, как на
стуле», — пишет А.Грин о полете Друда. Не намекают ли эти тексты на «трон
Петра» — обыкновенный деревянный стул, который хранится в золотой раке
собора Святого Петра? Ильф и Петров подтверждают: стульев, как и
апостолов, — двенадцать, но лишь один из них содержит сокровища
покойной мадам Петуховой. («…И нет Петуха на просторах морей»).
Воспользуйтесь «тарабарской грамотой» и две последние буквы имени
Бендера сделайте первыми: Остап — Апост.
Считается, что в Риме Апостол Петр ходил в желтой мантии. А в
«Золотом теленке» Остап достает из саквояжа афишу «Приехал Жрец»
(латинское слово «понтифик» — титул папы — означает «жрец»), перекрашивает автомобиль в желтый цвет, надевает «бобровую тиару» и
уходит в Румынию. (Romania — от слова Roma, Рим)). Как будто для того, чтобы мы не усомнились в своей догадке, будущий управдом О.Бендер
сколачивает «Союз меча и орала» («Симон же Петр, имея меч…»).
Аукцион, на котором продавались стулья Воробьянинова, происходил на
Петровке. Последний из проданных стульев — тот, в котором хранились
драгоценные камни — был увезен на Октябрьский вокзал, ныне —
Ленинградский. С этого вокзала уезжают в город Святого Петра. В
Санкт-Петербурге изготовлен гостиный гарнитур Воробьянинова, — об этом
мы узнаем из медной таблички, найденной в одном из стульев. В «Золотом
теленке» Бендер-миллионер говорит своим попутчикам про сухарик, которому «один шаг до точильного камня». Затем они поют частушку про
Петра Великого. Даже юный Корейко — двойник Бендера — мечтает найти
кошелек с деньгами на улице Полтавской Победы! А где собрались сыновья
лейтенанта Шмидта? У Сухаревой башни. Соавторы выбрали этот ориентир
не только потому, что в башне, построенной генерал-фельдцейхмейстером
Яковом Брюсом — алхимиком и чернокнижником — размещалась Навигацкая
школа. Важнее другое: на фасаде башни был выложен каменный вензель
Петра I. Остается вспомнить имя-отчество Шмидта — Петр Петрович!..
«Я дам тебе ключи Царства Небесного», — сказал Иисус Петру. Воланд
посещает поэта под видом мастера, а в руке у него — связка ключей.
Набоковский гроссмейстер находит «ключ к комбинации» после встречи с
второстепенным персонажем по фамилии Петрищев, В «Граде обреченном»
свидетель по фамилии Петров приводит Воронина к Красному Зданию. А кто
руководит аллегорической инициацией героя в романе «Приглашение на
