– Я бы никогда не позволила своему мужчине растрачивать свою жизнь на воспоминания о прошлом! И тем более ни за что не позволила отнять у меня сына. Я бы нашла способ забрать своего ребенка и скрылась, да так, что меня бы никто не нашел. И поверь, мой сын никогда бы не чувствовал себя обделенным материнской любовью и не вырос в озлобленного мужчину, перекладывающего вину родителей на чужие плечи! И ты можешь разрезать меня на куски, но от этого ничего не изменится, моя смерть не вернет тебе мать и не заставит отца жить настоящим. Мне жаль тебя, орк, ты живешь в ненависти, ничего не замечая вокруг.
– Не смей меня жалеть! – ревет мой обвинитель, и я вижу, как в его руке появляется кинжал.
Но страха нет, в конце концов, я уже умирала, зато есть бесшабашность, пузырьками шампанского вдруг заигравшая в крови. Как хмельная, подхожу мужчине, кладу ему руки на плечи и, пьянея от собственной смелости, шепчу в упрямо сжатые губы:
– Ты снился мне каждую ночь, и это тебя я искала в безликой толпе.
Он дернулся, как от удара, а я, прижавшись щекой к его груди, прошептала:
– Запомни, ничто и никогда не происходит просто так. Судьбой было записано, что мы встретимся, и та встреча душной ночью в Акконе была лишь прологом к этой. Я люблю тебя, орк, я твоя женщина, и этого не изменить. А ты…ты обречен любить меня. Мы созданы друг для друга. И я не боюсь это сказать, и рано или поздно ты признаешь мою правду.
Слышу, как от этих слов забилось его сердце. Поднимаю взгляд и вижу, как глаза цвета изумруда темнеют, слышу его судорожный вздох и обреченное:
– Что ты со мной делаешь, Избранная…
А дальше…Поцелуй, обжигающий нервы…мой хриплый стон…тяжелое дыханье…бешеный стук сердец…рвущаяся под руками одежда…холод травы и пылающие тела…качающиеся в небе луны…и осознание – так правильно, так должно быть…И его властное: Запомни мое имя – Оршер.
И мое еле слышное:
– Я попробую…
***
Ежась от утренней прохлады, я сидела у подернувшегося пеплом костра и смотрела на спящего мужчину. Даже во сне, на его лбу залегала суровая складка, а сам он был похож на притаившегося хищника. Такой близкий и такой чужой. Назначенный мне судьбой, но который никогда не будет со мной. Я до рези в глазах вглядываюсь в любимое лицо, стараясь запомнить каждую черточку навсегда. Слез нет, я не имею права на них. Это потом будут истерики, боль, летящая в стену посуда, бессонные ночи, а сейчас…сейчас я хочу украсть у судьбы еще несколько минут счастья. Не хочу думать, как буду жить без него, не хочу знать, что ждет нас впереди. Гоню от себя мысли, что через несколько часов превращусь в старуху-ростовщицу, перебирающую как закладные записки, минуты нашей близости.
Собираю волю в кулак. Пора уходить, иначе я не смогу сделать то, что должна. Запрещаю себе прикоснуться последний раз к любимому. Подхватываю валяющийся на земле кинжал и ухожу, ни разу не оглянувшись. Я иду вперед, продираясь сквозь заросли, а там за спиной остался тот, кто стал для меня всем. Наконец, деревья расходятся, и я выхожу на опушку леса. Достаю из-за пояса кинжал и с каким-то остервенением провожу им по запястью. Кровь лениво бежит, собираясь в тягучие капли, которые не торопятся падать на землю. Мне кажется, будто время застыло, а мне нужно спешить…
Прошла целая вечность, прежде чем рядом со мной появился Владыка. Что-то ломается во мне, я бросаюсь к нему на грудь и прошу:
– Дракон, миленький, забери меня отсюда, пожалуйста.
Он, ни слова не говоря, обнимает меня, и в кольце его рук я наконец- то позволила себе заплакать.
***
Мам, пап и мои дорогие бабушки и дедушки! У меня для вас радостная новость – я беременна.
Через 10 минут после бурных проявлений восторгов:
– Даша, а кто отец?
– Странный вопрос, мама, мужчина, конечно. Или ты думаешь, меня ветром надуло?
***
Когда ты ему скажешь?
– Никогда.
– Но он имеет право знать!
– Да? И откуда у него возникло это право?
– Он будущий отец…
– Отец тот, кто вырастил, а он так, яйценосец-донор.
– Но ты же не даешь ему шанса быть рядом с тобой!
– Всем давать – переломится кровать.
– Подумай о ребёнке! Что ты ему скажешь, когда он спросит: "А где мой папа?"
– Скажу, что он был лётчиком-испытателем.
– Прекрати, хоть в такой момент ты можешь быть серьёзной? Зачем себя обманываешь, ведь ты же понимаешь, что он тот, кто тебе нужен?
– Ты и в прошлый раз говорил, что я нашла идеального мужика, ну, и что из этого вышло?
– Я и сейчас это повторю, и тот, и этот были твоей половиной, а ты второй раз воротишь свой нос. Ну ладно, первый раз ты вбила себе в голову, что тебя бросили, но в этот раз ты сама предпочла бегство. Хоть сейчас ты можешь сказать мне, почему ушла в то утро?
– Ненавижу утро. Ты просыпаешься и начинаешь суетиться, нести всякую чушь, отчего выглядишь, как полная идиотка. Неловко предлагаешь выпить кофе, а сама мечтаешь, чтобы он поскорее ушел. Обоим стыдно за вчерашнее, ты теребишь пояс халата, не зная, куда деть свои руки, он смущается, путается в своих штанах, чертыхается под нос и долго шарит глазами по полу в поисках носков, стесняясь посмотреть в глаза. Потом залпом выпивает чашку растворимой бурды, мнется у выхода, отводя глаза, говорит дежурное: "Я тебе позвоню", и чуть не бегом покидает квартиру. И оба облегчённо вздыхают, когда за ним закрывается дверь.
– Так говорят о случайном любовнике, а не о своём Мужчине. Ты хоть представляешь, что с ним было, когда он понял, что тебя нет рядом?
– А что, было бы лучше, если бы он открыл глаза и увидел рядом ту, которую ненавидел всю свою сознательную жизнь и обвинял в том, что из-за нее у его самых близких людей не сложилась судьба?
– Но вы же поговорили!
– Но ему нужно время осознать это!
– Скажи, что ты просто струсила!
– Да, я струсила, потому что больше всего на свете я боялась увидеть в его глазах презрение к самому себе! Ты думаешь, одна ночь может перечеркнуть все годы его жизни?
– Нет.
– Тогда зачем ты терзаешь меня этим бессмысленным разговором?
– Я хочу, чтобы вы были вместе!
– Мы никогда не будем вместе.
– Почему?
– Дракон, ты, такое мудрое существо, порой бываешь таким глупым. Он и я, мы действительно с разных планет, у нас даже время течет по-разному. И этого никто не изменит. Я не смогу жить на Лабуде, а он сойдёт с ума на Земле.
– Даша, не говори ерунды, когда любишь, все равно где жить.
– Друг, это только в сказках с милым рай и в шалаше, в жизни все иначе.
Этот разговор повторяется у нас с Владыкой практически каждый день с тех пор, как я имела глупость признаться, что жду ребёнка. Хотя, что я вру. Я была настолько счастлива, что жаждала поделиться со всеми своей радостью. Понять, что я испытала, когда увидела две заветные полоски на тесте, может только женщина, отчаянно желающая иметь ребёнка. Когда стихли радостные крики, и ко мне перестали относиться, как к хрупкой статуэтке, всех очень сильно стал волновать вопрос: "А кто же отец?".
