в сторону занавесь.
– Клаус! Ты что натворил?
Клаус отвернулся от обугленного тела, медленно сползающего вдоль стены на пол.
– Вторая модель, Тассо. Теперь мы знаем, как она выглядит. Все три модели опознаны, а значит, наши дела не так плохи. Я…
Тассо замерла, не отводя взгляда от мертвого тела Руди – от почерневших, дымящихся ошметков туловища пополам с клочьями ткани.
– Ты застрелил его. Убил человека.
– Вернее, сжег робота. Я давно наблюдал за ним. Чуял неладное, но сомневался. По крайней мере, до этого. А нынче вечером убедился во всем окончательно, – заговорил Клаус, нервно потирая рукоять пистолета. – Ты что, не понимаешь, как нам повезло? Еще час, и он мог…
– Убедился? В чем убедился?
Оттолкнув его в сторону, Тассо склонилась над дымящимися останками на полу. Лицо ее затвердело.
– Майор, смотри сам. Кости. Мускулы.
Хендрикс шагнул к ней и тоже нагнулся. Действительно, останки принадлежали не роботу – человеку. Обгорелая кожа, обугленные обломки костей, осколки черепа. Кишки, сухожилия, кровь. Кровь, растекающаяся лужей у подножия стены…
– Никаких шестеренок, – подытожила Тассо, выпрямившись и скрестив перед собой руки. – Ни шестеренок, ни ламп, ни реле. Это не коготь. Не вторая модель. И если у тебя, Клаус, не найдется убедительных объяснений…
Клаус уселся за стол. В лице его не осталось ни кровинки. Стиснув виски ладонями, он закачался из стороны в сторону.
Пальцы Тассо клещами сомкнулись на его плече.
– Кончай балаган. Сознавайся: зачем? Почему ты убил его?
– От страха, – предположил Хендрикс. – Все это навалилось разом, вот нервы и не выдержали.
– Нервы? Может, и нервы.
– А что еще? Как сама думаешь?
– Я думаю, причина могла быть другой. Вполне разумной.
– Какой же?
– Возможно, Руди что-то узнал.
Хендрикс окинул взглядом ее лицо – суровое, без тени улыбки.
– О чем? – спросил он.
– О нем. О Клаусе.
Клаус вмиг вскинул голову.
– Сам видишь, к чему она клонит! Она думает, вторая модель – это я, понимаешь, майор? И хочет убедить тебя, будто я убил Руди с умыслом. Будто я…
– Тогда зачем ты убил его? – спросила Тассо.
Клаус устало покачал головой.
– Я же сказал: потому что принял его за когтя. Подумал, что раскусил его.
– Из-за чего?
– Я… наблюдал за ним. Заподозрил его…
– Почему?
– Мне показалось, будто я заметил кое-что странное, услышал кое-что. Я и подумал…
Клаус умолк.
– Подробнее.
– Мы с ним сидели за столом. В карты играли. А вы оба были там, в другой комнате. Вы замолчали, и тут мне показалось, будто у него… вот так, «в-ж-ж-ж»… зажужжало внутри.
В комнате сделалось тихо.
– Ты в это веришь? – спросила Хендрикса Тассо.
– Да. Со страху и не такое может почудиться.
– А я – нет. По-моему, он убил Руди совсем не со страху, – сказала Тассо, потянувшись к винтовке, стоявшей в углу. – Майор…
– Нет, – покачав головой, возразил Хендрикс. – Давай-ка с этим кончать, и немедленно. Хватит с нас одного трупа. Сейчас нам с тобой страшно не меньше, чем ему. Убив его, мы поступим так же, как он поступил с Руди.
Клаус поднял на Хендрикса исполненный благодарности взгляд.
– Спасибо. Мне правда сделалось страшно, понимаешь? Теперь она тоже испугана, как и я. И хочет меня прикончить.
– Хватит с нас трупов, – твердо сказал Хендрикс и направился к трапу. – Я поднимусь наверх и еще раз попробую выйти на связь. Если не достучусь до своих, завтра с утра двинемся к нашим позициям.
Клаус поспешно вскочил с табурета.
– Я с тобой. Помогу.
С приходом ночи снаружи изрядно похолодало. Земля остывала с каждой минутой. Вдохнув поглубже, Клаус наполнил прохладой легкие и вслед за Хендриксом выбрался из туннеля. Наверху он расставил ноги пошире, поднял винтовку, замер и навострил уши, вглядываясь в темноту. Хендрикс, присев возле люка на корточки, принялся настраивать переносной передатчик.
– Что там? – вскоре спросил Клаус.
– Пока ничего.
– Пробуй еще. Расскажи им, что произошло.
Но сколько Хендрикс ни пробовал, связаться с бункером все никак не удавалось. Наконец он опустил антенну.
– Бесполезно. Меня не слышат. Или слышат, но не отвечают. Или…
– Или их больше не существует.
– Попробую еще раз.
Хендрикс поднял антенну.
– Скотт, слышите меня? Слышите? Ответьте!
Прислушавшись, он снова не услышал ни звука, кроме треска помех. Но вот в наушнике, едва различимо…
– Скотт слушает.
Пальцы Хендрикса крепко стиснули передатчик.
– Скотт! Скотт, это вы?
– Скотт слушает.
Клаус присел на корточки.
– Это твой командир?
– Скотт, отвечайте: вы меня поняли? Сообщение насчет когтей приняли? Слышали меня?
– Да.
Ответ прозвучал глухо. Почти неслышно. Едва разборчиво.
– Вы приняли передачу? Приняли сообщение? С бункером все в порядке? Внутрь ни один из них не проник?
– Все в полном порядке.
– Попытки проникновения в бункер были?
Голос в наушнике сделался еще тише.
– Нет.
Хендрикс повернулся к Клаусу.
– У них все в порядке.
– Атаковать их пробовали?
– Нет.
Хендрикс как можно крепче прижал к уху наушник.
– Скотт! Скотт, я вас почти не слышу! На Лунную Базу вы сообщили? Они знают? Предупреждены?
Молчание.
– Скотт! Вы меня слышите?
Нет ответа.
Хендрикс, вздохнув, поник головой.
– Сигнал пропал. Должно быть, очаги радиации…
Оба переглянулись, но ни один не проронил ни слова.
– А это точно был один из ваших? – поразмыслив, спросил Клаус. – Ты голос узнать сумел?
– Сигнал был слишком слаб.
– То есть точно не знаешь?
– Нет.
– Тогда это мог быть и…
– Не знаю. Сейчас я ни в чем уже не уверен. Идем вниз, задраим люк поскорее.
Оба неторопливо спустились по трапу в тепло погреба. Клаус задраил люк. Ждавшая внизу Тассо встретила их безучастным взглядом.
– И как? – спросила она.
Ни тот, ни другой не ответили.
– Ну? – помолчав, спросил Клаус. – Что думаешь, майор? Кто отвечал? Твой офицер или один из них?
– Не знаю.
– Тогда мы, считай, с чем были, с тем и остались.
Хендрикс, сжав зубы, уставился под ноги.
– Надо идти. Точно все выяснить.
– Верно. Еды здесь все равно от силы на пару недель. Кончится, в любом случае придется уходить.
– Очевидно, да.
– Да говорите же толком! – возмутилась Тассо. – Ты с бункером связаться смог? Что там?
– Возможно, это был один из моих людей, – задумчиво проговорил Хендрикс. – А может, один из них. Но, сидя здесь, мы с вами ничего точно не выясним. Давайте на боковую, – решил он, взглянув на часы. – Поспим, сколько получится, а завтра надо будет выйти как можно раньше.
– Зачем?
– Рано утром мимо когтей пройти проще всего, – объяснил Хендрикс.
Утро выдалось свежим, прохладным. Подняв бинокль, майор Хендрикс обвел взглядом окрестности.
– Что видно? – спросил Клаус.
– Ничего.
– А наши бункеры
