Репортеры пытались взять у Моррисо интервью, но профессор уединился с Денизой в своем гостиничном номере.
— Мне удалось добиться разрешения на патрулирование армией всей дороги от Санта Флоренс до Иль Росс, чтобы туда не проникли репортеры.
Дениза молчала. Ей было страшно за невинных существ, в жизнь которых они собирались грубо вмешаться.
— Ты будешь сегодня спать со мной? — спросил Моррисо.
— Нет. Я пойду к себе в номер. Я сегодня немного взвинчена. Я буду морщиться, а это еще больше тебя распалит. В общем, из меня сегодня неважная партнерша.
— Слишком холодная.
— Думай, как хочешь.
Было еще темно, когда они добрались до пустыни. Некоторое время они шли при лунном свете, потом отдыхали, ждали рассвета, слушая свиристящих в тишине сверчков. Дениза думала о круглолицых загорелых бизнесменах, спавших сейчас в каютах яхт с красивыми, глупыми и загорелыми девушками. О рабочих, разъезжающих со своими семьями в автофургонах по корсиканскому побережью в поисках изобилия и нехитрых удовольствий. Она вспоминала одетых в черное нищенок на мостовых Тегерана, качавших своих младенцев и хватавших за брюки проходящих мимо мужчин. Она чувствовала отвращение ко всему человечеству, с его демографическим и технологическим неуправляемым ростом, подобным бездумному росту гигантского гриба, и ее захлестывала волна нежности к существам из этого бедного племени, которые выжили здесь, даже не подозревая о диалектике разрушения, подчинившей все вокруг. Внезапно она громко расхохоталась своим помпезным мыслям и сказала:
— Это все ошибка Декарта.
Моррисо тоже засмеялся и спросил:
— А не Руссо?
Он был рядом, а она все еще испытывала к нему отвращение. Интеллектуальный, богатый, пожилой поклонник.
С первыми лучами рассвета Пирон повел их к Монте Роббиа.
Прежде чем что-то увидеть, они услышали мерно повторяющиеся удары. Даже Пирон был удивлен, а у них пересохло во рту и ноги дрожали все сильнее, по мере того как они приближались к пещерам. Наконец они перевалили через вершину и очутились в прошлом. 50000 лет назад.
Посреди раскаленной пустыни они внезапно ощутили, как мороз пробежал по коже.
Как и рассказывал Джузеппе Жавино, на земле сидело волосатое чудовищное подобие человека, вытесывающее из куска кремня каменное рубило.
— Совершенно невероятно, — прошептал Моррисо.
— Посмотри на ту винную бутыль.
— Это, должно быть…
Это был неандерталец, в точности такой же, как модели, выставленные в естественно-историческом музее в Чикаго, только этот был живым и двигался. В десятый раз разглядывая его в бинокль, они убедились, что это не галлюцинация, вызванная жарой. Подобно сумасшедшим кинозрителям, пытающимся проникнуть за экран, они стали подходить ближе.
Неандерталец услышал их и поднял глаза. Потом подскочил и пустился к центральной пещере, что-то лопоча на ходу. Выскочило еще одно существо помоложе. Они вдвоем начали бросать камни и валуны с огромной силой и чрезвычайно метко. Пирон, Моррисо и Дениза спрятались за скалой.
Булыжник угодил Пирону по колену, но не очень больно. Пирон нервно дергал кобуру.
— Мадмуазель Блондель, — сказал он, — вам не следовало бы на него смотреть, он голый. Я должен его арестовать, это запрещено законом.
Град булыжников прекратился. Дениза выглянула из-за скалы. Да, оба неандертальца были теперь намного ближе.
Ничего не сказав своим спутникам, Дениза расстегнула кофту, обнажила грудь, встала и вышла из-за скалы. Моррисо крикнул, чтобы она вернулась. Но она медленно поднималась по склону, выпрямившись, устремив взгляд на дикарей. Они стояли неподвижно, позволив ей подойти. Теперь она была в ярде от старого дикаря, и они около двух минут, не делая никаких жестов, не говоря ни слова, смотрели друг на друга. Наконец дикарь протянул длинную мускулистую руку и дотронулся до груди девушки. Потом опустил руку. Дениза повернулась и побежала обратно за скалу. Она застегнула кофту и повлекла Моррисо и Пирона за собой в ущелье. Охваченные ужасом все трое медленно начали спускаться.
— Как я могла еще доказать, что я млекопитающее? Наша одежда должна их отпугивать.
— Самое близкое к ним млекопитающее. Да, на мой взгляд, ты ближе к обезьянам. Все это очень опасно. Прежде всего мы должны сколотить подходящую команду.
— У нас слишком мало времени, Пьер. Пирон наверняка не сможет долго держать язык за зубами. Он хотел их арестовать. У него явно серьезные намерения. Скоро там будет полно фотокорреспондентов, врачей, и кого там только не будет. Кроме того, большая команда, в которой не избежать мелких свар, отпугнет их. Вы же знаете, что я сама могу устанавливать контакты. Это существо доверяет мне. Полевые работы — это мое сильное место. Вспомните Персию. Табу и племена с реки Арагон. Вы же сами говорили, что это было блестяще.
— Я помню, что вы едва не спровоцировали еще одну курдскую войну.
— Мы должны все выяснить. К чему привели кровосмесительные отношения? Леви-Стросс не упустил бы такую возможность. Какой у них лингвистический уровень? Какое социальное устройство?
— Знаю, знаю. Была ли вообще эволюция в физиологическом смысле? И действительно ли отметины на костях говорят о каннибализме? Верна ли теория прав на погребение Леруа Гураме? Мифология. Все. Когда я обо всем этом думаю, мне кажется, что я схожу с ума. Вы должны разрешить мне попробовать.
— Хотел бы я знать, как мне лучше поступить.
Вечером Моррисо выступил с более подробным сообщением по ТВ:
«То, что мадмуазель Блондель, начальник полиции и я сам наблюдали сегодня на Монте Роббиа, представляет исключительную важность для всего человечества. Это изменит все представления и концепции человека о самом себе. Я и сам едва могу в это поверить. Если наши наблюдения верны, эти существа полностью идентичны неандертальцам, побочной ветви „гомо сапиенс“, вымершей сорок тысяч лет назад. Сорок тысяч. Это было во время последнего ледникового периода, оледенения Вурма, когда Сардиния и Корсика еще не были отрезаны от материка. Черепа неандертальцев были найдены по всей Европе — в Италии, Франции, Турции, Гибралтаре. Однако мы до сих пор так и не знаем, каким образом их небольшая горстка смогла выжить в Агриатской пустыне. Они явно остановились в своем развитии и совершенно не эволюционировали. Такие явления известны в мире рептилий и рыб, но никогда до сих пор не встречались среди млекопитающих, не говоря уже о приматах.»
Тем временем вся пустыня была оцеплена частями армии и морской пехоты. Экстренную помощь оказали также силы иностранного легиона.
