– От гранаты кольцо? Ничего себе пальчик у барышни…
– Да нет, это же так, символ… Кстати, вам понравилось. Вы еще сначала все порывались их обвенчать. Только когда узнали, куда идти, сказали – отставить, не буду. Что у вас такое связано травматическое с публичными домами – а, Причер?
– Слишком много шлюх исповедовал, – огрызнулся капеллан. – Ну а дальше?
– Дальше вставайте. Хватит трепаться, делать что–то надо. Время десять уже.
– Десять?! – Причер рывком сел и разлепил–таки глаза. Их тут же защипало. Кое–как проморгавшись, капеллан огляделся. – А–а, так это сон… – пробормотал он и снова лег.
– Хотелось бы! – Кронштейн сплюнул и что–то еще добавил, опять на каком–то полумертвом языке. – Вам обстановку доложить, господин специалист по выживанию?
– Сколько угодно.
– Аккумулятор сдох. Топлива ноль. Соответственно навигационка не работает, определить местонахождение не представляется возможным. Спереди море, позади джунгли, направо–налево пляж. Жрать нечего, пить нечего. Из наличного снаряжения два респиратора и один стакан.
– Какой еще стакан? – лениво спросил Причер. Ему было приятно спать, он любил интересные сны.
– Хороший стакан. Водку пить. Так называемый «стакан русский», о семнадцати гранях. Настоящее стекло. Редкая вещь, особенно на Кляксе. Мой, наверное. Я как раз такой год назад вашему полковнику в карты проиграл. Ну вставайте же, Причер! Вы тут главный от сухопутных войск – так расхлебывайте кашу…
Капеллан тоскливо вздохнул, снова открыл глаза и обомлел. Сел, огляделся вторично и обомлел совсем. Если это был не сон, тогда Кронштейн ситуацию оценил правильно. Емким словом «жопа».
Причер сидел на полу между диванами в заднем отсеке армейской командирской амфибии. Складная крыша машины была убрана, и похмельному взгляду открывалась со всех сторон настолько безрадостная обстановка, что впору заплыть подальше в море, вконец окосеть от психоактивных испарений и спьяну утопиться.
Спереди море, позади джунгли, направо–налево пляж. Точно жопа.
Кронштейн, облаченный в картинно разодранную на спине тельняшку, сидел на капоте машины, к Причеру спиной, тихо постанывал и раскачивался из стороны в сторону. Руками он деликатно рвал на себе волосы.
– Выберусь из этой передряги – брошу пить, – хмуро сказал Причер, все еще не очень веря своим глазам и втайне надеясь, что от такого страшного обета морок растает.
Кронштейн прекратил нытье и с большим сомнением во взоре на Причера оглянулся. Под левым глазом психиатра лиловел внушительный фингал.
– Как выбираться–то намерены? – спросил он.
– Думаете, нас не ищут? – Причер, кряхтя, поднялся на ноги и проделал несколько гимнастических упражнений. В глазах потемнело, в боку закололо, капеллан бросил это дело и присел на диван. Тем не менее больная голова немного прояснилась.
– А чего вы, собственно, разводите панику, Эйб? – поинтересовался Причер. – Вытащат нас. Даже если не хотят, так по уставу обязаны. Шутка ли, двоих офицеров потеряли… Найдут и вытащат. Конечно, вздрючка нам обеспечена – на всю жизнь запомним. Но точно не посадят, здесь и так воевать некому. В общем, расслабьтесь, Эйб, и получайте удовольствие.
– Не похоже, чтоб нас искали, – сказал Кронштейн, снова отворачиваясь к воде. – Я проснулся больше часа назад. И ничего обнадеживающего ни на море, ни в воздухе. Две тонны железа на берегу засечь – минутное дело. Ну и где спасатель?
– Значит, базе пока что не до нас… – бросил небрежно Причер и похолодел.
– Вот именно, – будто услышав его мысли, поддакнул Кронштейн.
– Та–ак… – Причер посмотрел на часы. – Если опять поперло… Атака начинается обычно на рассвете. В прошлый раз управились к полудню. Вы тоже стрельбы не слышите, да, Эйб? Далеко же нас унесло. Ладно, посидим несколько часов, не развалимся.
– Причер, вы на Кляксе, – сообщил Кронштейн.
– И?..
– Погода безветренная – видите, прибой еле–еле шлепает. Так что дурью от воды тянет, но не очень. Это, конечно, хорошо. Только если недолго. Мы сейчас вроде как похмеляемся. А часом позже начнем снова пьянеть. И развезет обоих по старым дрожжам, уважаемый отче, смею вас заверить, просто в жидкое говно. У вас и так, по–моему, легкая постнаркотическая амнезия.
– Но вы же сказали – респираторы…
– А я думаю – имеет ли смысл вообще их надевать?
– Эйб, вы в морду хотите? – спросил вкрадчиво Причер. – Или для начала по шее? Хватит загадок – в чем дело?
Кронштейн издал булькающий звук, напоминающий одновременно смех и рыдание.
– Да что происходит?! – возмутился Причер. Встал, легко прыгнул через борт машины, подошел к Кронштейну и посмотрел в том же направлении, куда вглядывался психиатр.
– Рыжеватый такой отсвет, – подсказал Кронштейн. – Если сами не заметите, так поверьте моряку – у меня на него глаз набит. Планктончик… Кушаньки захотел, родимый.
Причер с хрустом почесал затылок.
– И сколько еще?.. – спросил он.
– Часа полтора. К сожалению, пляж узкий – эта дрянь легко учует джунгли. Значит, минут за пятнадцать–двадцать она до них доползет – незабываемое зрелище, уверяю вас, просто свихнуться можно от ужаса, у нас человек десять… М–да… Ну и начнет вгрызаться. На километр, а то и на два. Нажрется, к вечеру откатится в море.
– От машины что–нибудь останется? – деловито спросил Причер.
Кронштейн усмехнулся, но все–таки постучал костяшками пальцев по капоту амфибии.
– Сомневаюсь. Видели, у «Тревоги» борта в лохмотьях? Это же планктон, он тупой. Пока сообразит, что жует несъедобное, пока отвалится – миллиметра два обшивки на фиг. А местами и все пять…
– Вот это плохо, Эйб. Допустим, волну планктона мы пересидим в джунглях. Но если разъест машину, спасателям будет труднее искать нас.
– Я так и знал, что вы это скажете. – Кронштейн печально кивнул.
– А что я сказал? – в очередной раз удивился Причер.
– Вы хоть представляете себе, что это значит – прятаться в джунглях? Вы не поняли еще, что мы между Сциллой и Харибдой? Там же зверье. Нас через минуту слопают.
– Зато не больно, – отрезал Причер. – Хрясь – и готов. Между прочим, зверье тоже жить хочет. Оно будет уходить от границы планктона в глубь леса, и мы вслед за ним. На безопасном расстоянии и от Сциллы, и от Харибды.
– Не знаю, как насчет Сциллы, а Харибда, – Кронштейн ткнул пальцем в море, – иногда выбрасывает такие… э–э… протуберанцы метров на сто. Мы когда в последний раз гоняли эту дрянь, несколько отстреленных кусков вынесло под самый борт – почему его и поело. Так вот, неожиданно планктон учуял на полубаке наблюдателя и прыгнул вверх. Дохаркнуло почти до мостика, а парня вообще с головой накрыло. Я потом бедного матросика полвахты спиртом отпаивал…
