Пожарил омлет из четырех яиц, воспользовавшись молоком из недр холодильника. Нарезал на тарелку хлеб, колбасу, взял майонез. Составил еду на поднос и отправился смотреть телевизор. Есть на несимметричном, но донельзя мягком диване было не удобно, поднос соскальзывал с колен. Однако для сна, по-моему, он подходил идеально.
Когда стемнело, выключил телевизор. Поднос с пустыми тарелками давно стоял на полу, рядом с диваном. От рекламы тошнило. Причем в прямом смысле слова. Потянувшись, резко вскочил. В глазах на несколько мгновений потемнело. Когда зрение пришло в норму, направился в ванную. Вспомнил, что одежда давно постиралась, осталось ее развесить, чтоб высохла. В темноте обо что-то споткнулся. Возникла даже мысль убраться, но лень встала стеной, запрещая заниматься подобной ерундой, да еще и не в своей квартире. К хождению голышом привык, смущала лишь темнота. Казалось, что в такой большой квартире обязательно должен быть кто-то кроме меня и попугая. Гад пернатый, кстати, здорово мешал смотреть телевизор. Оказалось, что в его лексиконе имелись такие выражения, что и у грузчиков уши могли в трубочку свернуться. Кто-то и когда-то в этой квартире так изощренно матерился, что даже не верилось, будто здесь жили любовницы. По-моему, женщины не могли настолько грязно ругаться. Хотя… женщины и не продавались в отличие от тех, которые жили здесь.
Протопал в ванную. Достал вещи, вывесил на балкон. Эта часть квартиры меня поразила. Никогда в своей жизни не видел пустых балконов. Пустых, не когда там полочка с банками или инструмент в углу, а идеально пустых. На балконе лишь шкура на полу лежала. Поглядел в окно. Вид во двор, ничего интересного. В потемках заметил пост охраны, где несколько человек смотрели телевизор, первый канал, если зрение не изменяло. Чем заняться так и не нашел. Подумал даже игрушкой на телефоне развлечься. Потом вспомнил, что у меня его больше нет. На душе стало муторно и тоскливо, будто не китайской поделки лишился, а близкого человека. А вдвойне обидно оттого, что отобрала женщина. Рассказать такое друзьям в Шахтах — умрут со смеху. Воспоминания о малой родине вогнали в еще большую тоску. И чего не сиделось дома? Хотелось поехать в столицу, взять быка за рога? Пожалуйста, я в Москве.
Вообще с представителями богатого класса нашего общества, по роду специфической деятельности, сталкивался не единожды. И для себя разделил их на два типа. Первый — рассудительные и умные. С ними легко общаться, можно договориться. Второй тип — истеричные особы, обычно происходят из тех, кто сам ничего не заработал, а лишь получил все и сразу. Блондинка явно из второго типа, да еще и со взбудораженными нервами из-за расставания, измены и ревности.
От этого менее тоскливей не становилось. Телефона лишился. Глубоко и тяжко вздохнул.
В одном из шкафов нашел старый клетчатый плед и завалился на мягкий, как перина, диван. После не поленился встать и закрыть дверь. Вдруг попугаю вздумается ночью побеседовать? Перед тем как уснуть вспомнил, что не поставил будильник. Взгрустнул.
Телефон дарила мама на восемнадцатилетние.
Разбудило шебуршание ключа в двери. На улице рассвело, сквозь открытое окно слышался далекий шум города. Приоткрыл глаза, сладко потянулся. Вскакивать не хотелось.
В Выхино, никогда не получалось выспаться, всегда мешали соседи. Обязательно утром кто-нибудь просыпался, гремел на кухне, собирался, матерился, а иногда и вовсе музыку на телефоне включал. А подъем там начинался в пять. Выспаться днем или в выходные, еще меньше шансов, чем снежного человека в метро встретить. Обязательно кто-нибудь пьянствовал, орал песни и вел себя наиболее скотским образом, зачастую захватывая и ночь с пятницы на воскресение. К тому же такая оргия, для меня, как магнит металлической стружке.
В этой квартире впервые за много месяцев выспался по-настоящему. Дрых как утомившийся ребенок или, как говорят в народе, без задних ног. И даже не снилось ничего.
Однако, хочешь не хочешь, а вставать надо. Высунул из-под пледа одну ногу, нащупал шкуру, высунул другую. Зевая, сел. Прикрыл причинное место пледом. Дверь в комнату распахнулась, влетел Сергей Владиславович.
Сегодня он в белой водолазке и синих джинсах. Лицо напуганное, бледное, в глазах блеск. Даже мокасины не снял, так по шкурам и топтался. Увидев меня, немного успокоился.
— Что здесь произошло? — развел руками. — Что ты делал в моей квартире?! — вошли Костик с Димой в строгих костюмах и с каменными лицами. — И почему дверь была открыта?
— Во-первых, это не я, — дико хотелось лечь обратно под плед, укутаться в него и чтоб никто не трогал часиков так десять-двенадцать. — Во-вторых, вы сами видите, что здесь произошло?
— А поточнее? — Сергей Владиславович окончательно успокоился, щеки налились румянцем. — Что это? — пнул валявшийся лифчик. — Неужели водил кого-то?
— Да никого я не водил! — начал надоедать разговор, а еще стыдно вставать из-под пледа голышом. Укорил себя за недогадливость. Почему с вечера не подумал, об утренней одежде. — Вы лучше у своей любовницы спросите, что она теперь думает о моей, а заодно и вашей ориентации!
— Ключи себе сделала, гадина… — ни к кому не обращаясь, пробормотал Сергей Владиславович. — Костя, найди толкового слесаря, пусть личинки замков поменяет. Что она тут, не сильно? — вгляделся в меня.
Хотелось пожаловаться на удар между ног, но здравая логика победила. Если он собирался жить в моем теле, то такая новость его не порадует. Да и устраивать проблемы этой ненормальной блондинке не хотелось. Пусть думает о моей ориентации что угодно.
— Не знаю, что в вашем понятии не сильно. В общем, оглянитесь. Все наделала она.
— Козел! — громко и четко донесся из соседней комнаты голос попугая.
Дима улыбнулся. Костик никак не отреагировал. Сергей Владиславович залился румянцем.
— Дурная птица, — сказал он. — И болтливая к тому же.
Хозяин квартиры прошелся по комнате, заглянул в раскрытый шкаф, пытаясь деятельностью скрыть смущение.
— А ты чего рассиживаешься? — не оборачиваясь, бросил мне. — Вставай, поехали к Петру. Время не терпит.
— У меня проблемка, — я смущенно опустил взгляд на плед, прикрывавший причинное место. — На мне нет одежды.
— И что? — с искренним удивлением на лице повернулся Сергей Владиславович. — А тут в комнате одни женщины? Кого ты стесняешься?
— Нет, но…
— Что «но»? — посмотрел в глаза хозяин квартиры.
— Ничего, — я скинул плед. Встал и с независимым видом потопал на балкон. Успел заметить взгляд Сергея Владиславовича, брошенный на мои половые органы. Напрямую попросить показать неудобно, а ведь интересно какой размер будешь иметь в будущем. Не знаю, понравилось ему или нет. Если судить по порно-фильмам, то у меня в штанах огрызок от настоящего мужского достоинства. А если сравнивать с «коротышами», фотографий которых в интернете тоже полно, то у меня очень даже ничего размерчик. В общем, ему с ним жить. Меня устраивает.
Одежда высохла не до конца. За год так и не привык, к климату средней полосы России. В родных Шахтах вещи в мае высыхают в любом случае. Оделся на балконе во влажное и холодное.
Когда вернулся в комнату Костик и Дима вышли. Возле двери дожидался Сергей Владиславович.
— Готов? — нетерпеливо спросил он. — Долго ты копаешься, долго.
— Уже все, — обулся я. Привычно похлопал по карманам, проверяя все ли на месте. На секунду сердце замерло. Телефона нет. Видно на моем лице отразился испуг, потому что хозяин квартиры взволновано поинтересовался:
— Забыл что-то? Потерял?
— Да… — махнул я рукой. — Телефон же эта блондинка… — понял, что брякнул лишнего и замолчал. Повернулся к двери и взялся за ручку, намереваясь выйти, но Сергей Владиславович схватил меня обеими руками за плечи и рывком повернул к себе. У него оказалось столько силы, что многие молодые люди бы позавидовали.
— Что здесь произошло? — посмотрел на меня в упор. — Не скрывай. Я как чувствовал, что здесь произошло плохое. Наврешь, все равно узнаю. Здесь стоят скрытые камеры.
— Вы подозреваете, что я… — у меня слов не нашлось. Хотя его реакция понятна. Застал меня голым, вокруг разбросаны женские вещи.
— Я тебя еще ни в чем не подозреваю. Просто хочу знать, что происходит в моей квартире.
От его взгляда выворачивало наизнанку. А еще я почувствовал реальную угрозу жизни. При этом проблем его сумасшедшей любовнице устраивать не хотел. Пусть она забрала подарок мамы. Пусть ударила между ног. Все равно я не хотел быть причиной ее бед. При этом чувствовал, что скажи Сергею Владиславовичу о произошедшем — и проблем ей не избежать.
— Да ничего особенного не произошло! О чем вы?! Я искупался и постирал одежду, вывесил ее сушиться. Остался, соответственно, голышом. Тут вломилась она, начала вещи разбрасывать, на меня орать. Я от такого обалдел, и ушел в другую комнату. А она, в спешке, мой мобильник и подмахнула.
