так ужасно, что почти красиво. Образно говоря, стрелка моего чувства прекрасного словно сделала оборот вокруг своей оси и сейчас уперлась в графу «А что? Живенько».
Вместе со мной вдоль храмов прогуливалось ярко одетые туристы, среди которых встречались ксеносы — десятки различных рас. Присутствовали и обитатели Гиены: в центре площади, около каскадного фонтана, увенчанного огромной статуей чего-то бесформенного, на роликах и скейтах каталась местная молодежь.
Я протяжно зевнул. В моём случае народная мудрость «Кто рано встает, тот потом весь день сонный» была справедлива на все сто процентов. Вытащив из рюкзака банку РЕД БУЛА, я печально посмотрел на этикетку. Текст был напечатан крохотными темно-красными буквами на светло-красном фоне, и я, больше угадывая, чем читая, ознакомился с составом:
СОСТАВ: ВОДА, САХАР, КОФЕИН, МАТЕИН, ГУАРАНИН, ГОВЯЖЬИ АНУСЫ, АРОМАТИЗАТОР ИДЕНТИЧНЫЙ НАТУРАЛЬНОМУ АРОМАТИЗАТОРУ «АРОМАТИЗАТОР “СЛИВА”», Е228, Е1337, Е1488, БУТИЛОПРОПЕЛОШЕКЕЛЬ, ПИРОКАТЕХИН, НАТР ЕДКИЙ, КАДАВЕРИН, ЭТИЛМЕРКАПТАН, ТРИПТОФАН, ПЕНТАГРАММЫ ИЗМЕЛЬЧЁННЫЕ, КРАСИТЕЛЬ «КАРМИНОВЫЙ КРАСНЫЙ» НАТУРАЛЬНЫЙ Е120 И СОДОМИТ АММОНИЯ.
Внизу была приклеена допечатанная позже добавочная этикетка: ВОЗМОЖНО НАЛИЧИЕ СЛЕДОВ ОСТАТКОВ САМОК ЖУЧКОВ АРАРАТСКОЙ КОШЕНИЛИ.
Желудок протестующе заурчал. «Надо, Федя, надо», — пробормотал я и сделал большой глоток. Ну что тут сказать? Вкус напитка полностью соответствовал составу. Пойло с таким вкусом должно бодрить даже без кофеина, чисто на одних рвотных спазмах.
Второй глоток пошел заметно легче. «Не иначе как бутилопропелошекель подействовал», — подумал я и тут же подавился энергетиком так, что измельченные пентаграммы пошли носом.
И было от чего. Прямо передо мной раздавала брошюры абсолютно голая девушка.
Небольшой дисклеймер. Нет, я не сорокатрехлетний девственник. Я уже видел голых девушек, а некоторых даже трогал. Сам по себе вид голого тела меня не удивляет и не шокирует — в хорошую погоду я валяюсь на секретном пляже в Серебряном Бору и давно привык к виду не стесняющихся наготы дам.
Но тут была другая ситуация. Стоящая с буклетиком в руках девушка была слишком домашней. У неё не было безумного блеска в глазах, как у наркоманки, она не смаковала смущение прихожих, как эксгибиционистка. На ней даже не было ошейника рабыни. Обычная добрая самаритянка возле церкви. Только голая. В толпе проходящих мимо одетых зевак она выглядела дико и неуместно.
Внимательный читатель уже, наверное, догадался, что женская психология явно не мой конек. Но в данном конкретном случае поведение девушки настолько выбивалось из общепринятых норм, что говорить о какой-то добровольности обнажения было бессмысленно. Девушка такого типа выйдет голая на площадь только под дулом пистолета.
Девушку нужно было спасать.
Я вздохнул и медленно сосчитал до десяти. Я уже говорил, что мне 43 года? Ума я, очевидно, так и не нажил, но в отличие от более молодой версии меня научился спрашивать у девы в беде, всё ли я верно понял? Нет ли у нас разночтений, ошибок интерпретации, плохого понимания местных обычаев и особенностей предписанного местной религией социального взаимодействия?
А то прецеденты, знаете ли, бывали. Неприятные.
Поэтому я подошел к девушке, взял напечатанную на местной интерлингве брошюрку, вполголоса спросив:
— Тебя тут держат силой?
— А что, похоже, чтоб меня держали силой? — хихикнула девица.
— Ну, в общем-то, да, — честно признался я, пояснив: — Это я по костюму сужу.
— И откуда ты такой… такой… сообразительный прилетел?
— С Москвы.
— А-а… Это многое объясняет, — протянула девушка, добавив: — Вот брошюра на русском.
На обложке красовалась надпись «Мы открыты и честны» и были нарисованы Адам и Ева. Я перелистнул страницу, уже примерно понимая, что я там найду. Так оно и оказалось. Девушка была адамиткой — последовательницей ответвления христианства, одним из постулатов которого было обязательная нагота.
— Теперь моя очередь задавать вопросы, — сказала девушка, когда я пролистал брошюру. — Ты с какой целью спрашивал, насильно ли тут меня держат?
— Помочь хотел, — буркнул я, изо всех сил стараясь смотреть девушке в глаза.
— Большое тебе спасибо, — неожиданно серьезно ответила девушка и символически клюнула меня губами в щеку. — Мне помощь не нужна, но кому-то она очень может пригодиться.
— Это тебе спасибо, — ответил я, неожиданно покраснев.
— Чем я еще могу вам помочь? — заметно более официальным тоном продолжила девушка, смотря мне за спину.
Я обернулся. К нам семенил толстенький голый мужчина с крохотной пипиской и блестящей лысиной.
— Это мой… дядя, епископ Савелий, — пояснила девушка, — на собрание приглашать будет.
— На собрание я не могу, времени нет, — замахал руками я, — лучше скажи, как тут можно быстро заработать?
— У тебя нет денег? — удивленно спросила она. — Я могу тебе помочь?
— Нет, нет, нет, — испуганно ответил я. Не хватало еще, чтоб мне молодые девушки деньги давали. — Мне на такси надо, до отеля добраться.
— Ну, не знаю тогда, даже чем могу выручить. Хотя постой — в фонтан с Бобиком обычно мелочь кидают. Поверие такое есть: «Кинь монетку, если хочешь сюда вернуться». Можешь там пару сотен собрать, если гонора хватит.
— Спасибки, — крикнул я, быстро уходя, попутно махая подоспевшему Савелию ручкой, — гонор — это моё второе имя.
— Моё второе имя Надежда, — крикнула мне на прощанье девушка, тоже махая рукой. — Приходи на собрание.
— Я подумаю, — крикнул я, в ответ, добавив в полголоса: — Скорее ад замерзнет.
— А почему? — раздался у меня под ухом голосок кота. — Ты же любишь голых девушек. Вот знаешь, что я скажу…
— Даже не начинай, пушистый. Даже не начинай, — сказал я и ссадил кота с плеч. От греха подальше — его жизненные советы, полные посконной житейской мудрости, уже не раз доводили меня до белого каления. Кот считал, что любую трудность в общении с женщиной можно преодолеть, просто трахнув её. Женщину, а не трудность. И с воодушевлением, достойным лучшего применения, повторял этот совет каждый раз, когда я пытался социально взаимодействовать. С женщинами, мужчинами и бытовой техникой вроде стиральной машины. С другой стороны, мы же не ожидаем высот юмора от существа, считающего, что напрудить в тапки — это уморительно смешная шутка.
Я прислонил рюкзак к стволу декоративной яблони, украшавшей крохотный уголок живой природы в зоне отдыха в центре площади, налил коту в его мисочку воды
