— Но вы‑то успели принять необходимые меры?
Сутрос низко поклонился по–японски:
— Только благодаря вам, дорогой сеньор Роулинг.
Тео Ионг Хаук действительно разыскал Стива в тот же день. После обеда Стив сидел в баре за рюмкой коньяка, когда к нему подошел невысокий молодой китаец с очень правильными чертами смуглого удлиненного лица. Ни белый европейский костюм, ни хрупкая, совсем не спортивная, как показалось Стиву, фигура не выдавали в нем мага древнекитайского воинского искусства.
Они поговорили немного, и Тео тотчас же пригласил Стива на первую тренировку.
— Как, сразу после обеда? — изумился Стив.
— Это не помешает, — улыбнулся Тео, — но вам на некоторое время придется воздержаться от девочек, сигар и вот от этого. — Он указал на рюмку с недопитым коньяком.
— О’кей, — согласился Стив, поднимаясь из‑за стола.
Пребывание в Маниле затягивалось, и теперь Стив немалую часть своего свободного времени посвящал искусству сан–чин–до. Тео оказался не только феноменальным мастером каратэ, но и великолепным инструктором, и хотя у Стива после первых тренировок болели все мускулы натруженного тела, он вскоре оценил, какой удивительный подарок преподнес ему Сутрос.
Уроки проходили в небольшом спортивном зале, в цокольном этаже отеля, по соседству с открытым бассейном. После каждой тренировки Стив имел возможность “расслабиться” в теплой морской воде, заполнявшей бассейн. Каждое занятие начинали с “повторения пройденного”, потом Тео показывал новый прием, отрабатывали его по элементам и целиком, потом следовали упражнения для разных групп мышц, которые Тео называл гаммами, и в заключение — несколько минут боевых схваток. Эти минуты были самыми интересными и самыми трудными, потому что тут Тео демонстрировал все грани своего необыкновенного искусства и подчас не щадил Стива.
Одна из тренировок закончилась тем, что Стив потерял сознание. Удар Тео, который Стив не успел отразить, не показался ему слишком сильным, тем не менее, все вокруг стремительно закружилось и утонуло в красноватой мгле. Когда Стив пришел в себя, оказалось, что он лежит на топчане в дальнем углу зала, а Тео деликатно массирует ему виски, шею и грудь.
— Тысячу раз прошу извинить меня, — сказал Тео, помогая Стиву подняться, — но вы допустили большую оплошность. Я предупреждал: эту часть шеи нельзя открывать. Удар может быть смертельным. Завтра мы пройдем это по элементам.
— Сколько лет вы занимаетесь этим, Тео? — спросил Стив, зажмуриваясь и тряся головой, чтобы избавиться от головокружения.
— Всю жизнь.
— А сколько вам лет?
— Еще не очень много. Пятьдесят три.
— Сколько? — переспросил Стив, широко раскрывая глаза.
Тео повторил.
— Невероятно… Я не дал бы вам и половины.
— Это санчин–до, — скромно ответил Тео. — Если будете регулярно тренироваться, до восьмидесяти лет останетесь таким, как сейчас, Стив.
— То есть законсервируюсь на тридцати трех? — уточнил Стив, снова зажмуриваясь, потому что зал вместе с Тео упорно не хотел приостановить вращение.
— Около тридцати, — кивнул Тео. — Но тренировки должны быть регулярными. Дважды в день. Утром и вечером.
— Сеньор Сутрос говорил мне, — сказал Стив, потирая шею, — что вы можете ребром ладони перерубить стебель сахарного тростника.
— Даже стебель зеленого бамбука.
— Какой толщины?
— Полтора–два дюйма.
— Невероятно…
— Хотите покажу?
— Хотел бы посмотреть.
Тео вышел и возвратился через несколько минут с двухметровым шестом зеленого бамбука, двумя стаканами и бутылкой кока–колы.
— Достал только этот, — сказал он расстроенно, — толщина поменьше двух дюймов. Но мы изменим условия.
Он принес с площадки бассейна два небольших столика, Установил их в метре один от другого, а на края столиков поставил стаканы. Затем он наполнил стаканы кока–колой и протянул бамбук Стиву:
— Попробуйте сломать.
Стив попробовал, но шест только пружинил. Тео кивнул, осторожно положил шест на кромки стаканов, резко выдохнул воздух и с оглушительным криком разрубил бамбук ребром ладони на два равных куска. Стаканы даже не сдвинулись с места, и их содержимое не выплеснулось.
— Вот и все, — спокойно объявил Тео, протягивая один стакан Стиву, а другой поднося к губам.
— У меня даже головокружение прошло, — сказал Стив, залпом выпивая кока–колу.
— А еще было?
— До того момента, как вы разрубили бамбук.
— Пустяки… Стебель тонкий.
Они измерили его. Толщина оказалась три с половиной сантиметра.
Стив покачал головой.
— Вы тоже так сможете, — уверил Тео, — через некоторое время.
— Руку, наверно, тоже отрубите? — поинтересовался Стив.
— Нет. Но кость будет раздроблена.
— А зачем этот крик при нападении и ударе?
— Традиция, — пожал плечами Тео. — Суть — предупредить противника. В санчин–до все должно быть честно. При самообороне крик может испугать непосвященных нападающих.
— А вам приходилось использовать приемы санчин–до всерьез?
— Приходилось, — лаконично ответил Тео.
Стив посвятил Тео и санчин–до небольшую корреспонденцию для “Калифорния таймс”. Он сам передал ее телетайпом из пресс–центра Манилы, а на следующее утро получил телеграмму от Старика: “Жду дела тчк Экзотические байки больше не нужны тчк”. И подпись.
Это было напоминание, которого Стив ждал. Прошло уже десять дней, как он последний раз разговаривал со Стариком по телефону из Акапулько. В “Калифорния таймс” ждали подтверждения версии о наследнике “империи” Фигуранкайнов. А след потерялся… Или тогда ночью по дороге в аэропорт Феликс Крукс разыграл его? Не похоже, но и не исключено… С какой целью он мог это сделать? Стив не сомневался, что Крукс действительно симпатизировал молодому Фигуранкайну. Скорее всего, он проговорился случайно, в полусне, следовательно, не мог солгать… Тогда он и сам пытается теперь разыскивать “наследника престола”. Значит, его люди тоже должны рыскать где‑то в этих краях. Надо будет предупредить Сутроса.
Однако Сутрос опередил его… В тот же день он позвонил Стиву и пригласил на обед. Стив понял, что дела сдвинулось с мертвой точки, и с трудом дождался назначенного часа.
Они обедали в верхнем ресторане на крыше отеля. Зал в эти часы был почти пуст, и официанты, заставив стол закусками и фарфоровыми мисками с электрическим подогревом, бесшумно удалились. Стараясь не выдать своего нетерпения, Стив глотал экзотические блюда, почти не ощущая их вкуса, и ждал, когда наконец Сутрос заговорит о деле.
