— О Великое Пространство! — воскликнул Груэр. — Кто посмел бы нарушить уединение и личную неприкосновенность доктора Дельмара?
— Всё-таки попробуем обсудить такой вариант, — сдержанно повторил Бейли. — Роботы не имели ни малейшего представления о том, что кто-то чужой находится в лаборатории. Думаю, что им даже не пришло в голову обыскать окрестности. Во всяком случае, в отчёте об этом не сказано ни слова.
— Конечно. Наша работа началась только с поисков оружия. Но и это произошло лишь спустя некоторое время.
— Значит, если бы нашёлся солярианин, который посмел бы нарушить уединение и личную неприкосновенность, как вы выразились, доктора Дельмара, он мог бы преспокойно убить его, а затем столь же спокойно и не спеша удалиться. Никто не остановил и даже не увидел его. Более того, он мог вполне положиться на общепринятое мнение, что никто не посмел бы явиться к Дельмару.
— И это мнение соответствует действительности. Никто ни в коем случае не посмел бы явиться к Дельмару, — упрямо повторил Ханнис Груэр.
— Ещё один вопрос, сэр, только один. В лаборатории, кажется, находился какой-то робот, не так ли?
— Никакого робота на месте преступления быть не могло. — Впервые вмешался Дэниел. — Будь там робот, убийства не произошло бы. В отчёте была допущена ошибка.
Бейли резко повернулся к своему молчавшему до сего времени партнёру. Груэр, который в это время собирался пригубить из бокала, вторично поставил его на столик и тут же уставился на Дэниела.
— Вы правы, — медленно сказал Груэр, — робот не допустил бы, чтобы один человек причинил вред другому. Первый Закон запрещает это.
— Конечно, согласился Бейли. — Однако могло быть и несколько иначе. Предположим, робот находился где-то поблизости, скажем, в соседнем помещении, и он услышал крик: «Вы хотите меня убить». Остальные домашние роботы не могли слышать этих слов. В лучшем случае они могли бы услышать крик. Повинуясь Первому Закону, робот бросился бы на помощь Дельмару. Но, очевидно, уже было поздно. Возможно, робот был свидетелем самого убийства. К моменту прибытия остальных роботов он оказался бы на месте преступления, и роботы сочли, что чужой робот находился в лаборатории всё время.
— Ну, что ж, это возможно. Робот мог застать уже последнюю стадию убийства, — согласился Груэр. — Именно это зрелище привело его в негодность. Наблюдать, как одно человеческое существо причиняет вред другому и не суметь воспрепятствовать этому — прямое нарушение Первого Закона. При этом происходит повреждение позитронного мозга.
— А что робот сообщил на допросе? — спросил Бейли.
— В отчёте было указано, инспектор. Он без конца повторял: «Вы собираетесь убить меня…» Вероятно, это были последние слова убитого, и они запали в мозг робота, совершенно вышедшего затем из строя.
— Я слышал, что на Солярии имеются крупнейшие специалисты в области роботехники. Неужели никак нельзя было починить этого робота, восстановить его умственную деятельность? — спросил Бейли.
— Нет, это было совершенно невозможно, — коротко ответил Груэр.
— Где сейчас этот робот?
— Уничтожен.
Бейли удивлённо поднял брови.
— Действительно, весьма странный случай. Не установлен мотив преступления, не найдено орудие убийства, нет ни улик, ни свидетелей… Всякие следы каких-либо доказательств уничтожены. Имеется только одна особа под подозрением. Вы убеждены, что никто другой, кроме неё, не может быть виновен. Возникает, естественно, вопрос — зачем меня пригласили?
Груэр поморщился.
— Не надо волноваться, инспектор Бейли. — Он повернулся к Дэниелу и отрывисто произнёс: — Мистер Оливо?
— Я вас слушаю, правитель Груэр.
— Не будете ли вы любезны пойти посмотреть в нашем отчёте, как мотивируется необходимость присылки специалиста-детектива с Земли?
Не говоря ни слова, Дэниел встал и вышел из комнаты. В ту же секунду как будто маска слетела с лица Ханниса Груэра. Оно стало испуганным и растерянным.
— Это оказалось легче, чем я подумал, — торопливо заметил он. — Я не мог придумать лучшего предлога, чтобы остаться наедине. Странно, что гордый аврорианин сразу же выполнил мою просьбу, а не послал за отчётом робота. Но так или иначе он это сделал.
— Ну, что же теперь, когда мы одни? — сказал Бейли.
— Я не мог говорить в его присутствии, — продолжал Груэр. — Его присутствие навязано было нам Авророй. — Солярианин наклонился вперёд. — Видите ли, во всём этом деле было нечто большее, чем простое убийство. Я подозреваю, что на Солярии имеется какая-то тайная организация. Рикэн Дельмар был человеком добрых старых устоев. Он был хорошим солярианином. Но появились какие-то новые силы, которые требуют перемен.
— Перемен? Каких перемен? — переспросил детектив.
— Не знаю точно, но Рикэн Дельмар шёл по горячему следу. Он намекнул мне, что находится накануне важных разоблачений. Вот почему его заставили замолчать!
— С помощью его жены?
— Возможно. Но во всяком случае она была только исполнительницей чьей-то злой воли.
— Но чего хотят заговорщики?
— Дельмар не успел сообщить подробности. Он намекнул лишь, что они не желают довольствоваться ролью Солярии во Вселенной и что их деятельность представляет величайшую угрозу для всего рода человеческого. А доктор Дельмар был человеком, который не бросал слов на ветер.
Бейли вздрогнул. На какое-то мгновение ему показалось, что перед ним Альберт Минним, почти те же самые слова…
— Но чем могу помочь я? Скромный землянин?
— Очень многим! Вы житель Земли, понимаете? У нас на Солярии нет никакого опыта в таких вопросах. Мы плохо разбираемся в человеческой психологии. Прежде всего, нас очень мало… Многие из моих коллег-правителей смеются надо мной, некоторые даже возмущаются моей подозрительностью. Вы, земляне, должны лучше разбираться в человеческой психологии. У вас то преимущество, что вы живёте в тесном контакте друг с другом.
Бейли слегка кивнул, но промолчал.
— В каком-то смысле, — продолжал Груэр, — это ужасное убийство мне помогло. Без него мои коллеги-правители никогда не согласились бы на вмешательство землянина в наши дела. Но тут все были так ошеломлены, что мне удалось вырвать у них согласие на ваш приезд. — Груэр приостановился и после некоторого колебания заговорил снова. — Мне и самому не очень-то приятно просить землян помочь нам, космонитам. Но я вынужден сделать это. Как-никак, но над всем родом человеческим возникла серьёзная опасность.
«В этом случае, — подумал Бейли, — его родная планета находится в двойной опасности».
