- Бинокль вы берите, смотрите, сколько нужно, только осторожно. А оружие я не люблю...
Олег еще ниже склонился блондинистой головой к рукоделию.
- Вот те на! - удивился участковый. - Мужчина, а оружие не любит! А как же ты в армию пойдешь?
- Я не пойду в армию. И стрелять не буду. Ни в кого и никогда не буду стрелять!
- У него папу в Чечне убили, - тихо пояснил Петька.
- Да! - воскликнул Олег. - Убили! Мы с мамой приехали в Грозный за дедушкой и бабушкой, а я там заболел, и мы не смогли сразу уехать, а потом было поздно. Дедушка хотел нас отправить, но никак не получалось. Надо было большие деньги платить. А сам дедушка не хотел уезжать. Он говорил, что хотя он и русский, но в Грозном родился, здесь и умрет. Он был хирургом в городской больнице.
Потом стали бомбить, дедушка стал пропадать в госпитале, даже домой не приходил, так много там было раненых. Гражданских полно. Дети тоже, старики, женщины. Страшно. Потом ночью приходили боевики с автоматами, стали нас выгонять из квартиры и мы очень испугались, что нас убьют. Бабушка говорила про дедушку, что он работает в больнице, а боевики стали выбрасывать на улицу наши вещи. Пришли соседи, стали уговаривать боевиков, соседи были чеченцы, но боевики их не слушали. Тогда кто-то привел старого дедушку с первого этажа. И он стал кричать на боевиков, и даже побил их палкой. И боевики попросили прощения и ушли. Больше они не приходили.
Олег прервал рассказ, помолчал и продолжил.
- А город все бомбили и бомбили, а по телевизору говорили, что это не русские самолеты. Бомба даже в больницу попала и убила дедушку. Мы даже не знаем, где его похоронили, нам после рассказали, что он погиб. Потом стало совсем страшно. В город вошли танки, по улицам бегали люди с оружием, даже чеченские мальчишки бегали с автоматами, я сам видел. И все стреляли. Мы сидели в подвале и боялись. Все, кто жил в доме, чеченцы и русские. И когда штурмовали город, то в подвал забежал русский солдат, он закричал, чтобы все выходили, подняв руки, а в ответ кто-то что-то крикнул по чеченски и тогда солдат бросил гранату...
Олег снова помолчал.
- Тогда меня и ранило, и бабушку тоже. Она теперь ничего не слышит. Еще двух русских мальчиков, и одного чечена, убило, они рядом со мной сидели. Мне все это потом рассказали. И еще мы узнали позже, что той же ночью погиб мой папа. Он был танкист, майор. Нам потом привезли его ордена и медали, а мне - часы и бинокль отцовские. Мама говорила, что даже гроб не разрешили открыть...
- Почему? - спросил Колька.
- Потому, что папа был танкист, он сгорел в танке.
- А солдат, который в подвале гранату бросил, он был наш?
- Там не было чужих. Там были люди с оружием, и люди без оружия.
- Но там же был твой папа! И он воевал, - не очень уверенно вставил Сергей.
- Там были еще мои бабушка и дедушка, моя мама, я, а еще все наши соседи по дому: чеченцы и русские. Они не воевали, они сидели в подвале... Я никогда не буду воевать, никогда ни в кого не буду стрелять...
Тарас Миронович грузно опустился на корточки возле Олега. И когда голова мальчика оказалась на уровне глаз участкового, тот даже губу прикусил: мальчик был не белокур, а абсолютно сед.
- Ты прости меня, старого дурня, - с трудом прокашлявшись, обратился к нему участковый. - Не всегда все сразу понимаешь, можно жизнь прожить, и то не все поймешь. Ты прости, брат, если я что не так сказал. Ты настоящий мужчина.
Он хотел погладить Олега по голове, но остановился, взял у мальчика из руки ножик, аккуратно положил его рядом и положил ладошку мальчика на свою широкую, как сковородка, ладонь. Осторожно пожал, задержав с уважением.
Олег засмущался и сказал:
- Вы меня совсем и не обидели. А бинокль, пожалуйста, берите, мне нисколечко не жалко, только поосторожнее, он отцовский...
- Ну, конечно! - отозвался Сергей, бережно взяв бинокль.
- Куда смотреть-то? Где он, Васька? - спросил у мальчишек участковый, забрав бинокль у сына, не обращая внимания на изображенное им лицом возмущение такой несправедливостью.
- Вооон, напротив, горка, немного повыше, там, за кустами он, там полянка, вот там и веревка, и все остальное.
- Как же вы его сквозь кусты увидели? - рассердился Тарас Миронович, безуспешно пытаясь рассмотреть хоть что-то на соседней горке, которую по склонам покрывал густой кустарник.
- А вы неправильно смотрите, дядя Тарас, - выпалил Колька.
- Как это так - неправильно?! - даже присел участковый. - Я что, с другого конца в бинокль смотрю, что ли?!
- Смотрите вы в бинокль правильно, с правильного конца, только так вы все одно ничего не увидите, - пояснил Колька. - Смотреть нужно вон с того дуба, мы оттуда смотрели, больше ни с какого дерева не видно, а снизу тем более.
- Откуда?! - ахнул участковый, задрав голову и уронив при этом фуражку. - Я что - белка, что ли?! Вы что - издеваетесь надо мной?
- Нет, дяденька Тарас Миронович, - вступился Петька. - Только мы все оттуда смотрели, Колька правду говорит.
И грязный, исцарапанный палец его указал вверх, куда-то почти на макушку высоченного дуба.
- Тааак... - печально и задумчиво протянул участковый, внимательно оглядывая своих сыновей.
- Надо лезть, - твердо заявил Сергей.
- Надо! - сурово и решительно поддержал его Григорий.
- Молодцы! - обрадовался отец. - Правильно обстановку понимаете! Кто полезет?
- Я думаю, что полезет тот, у кого бинокль, - сказал, отводя глаза в сторону, мстительный Григорий. - Там, наверху, удивительно подходящее место для наблюдательного полета... Тьфу ты! Я хотел сказать: для наблюдательного пункта.
Тарас Миронович укоризненно покачал головой и с надеждой повернулся к Сергею.
- У меня завтра экзамены в школе милиции, - быстро ответил тот, стараясь не смотреть отцу в печальные глаза.
- При чем тут экзамен?! - выкрикнул разгневанный Тарас Миронович. Ты что там, на дереве, до завтра сидеть будешь?!
- Экзамен тут при том, - ответил рассудительно Сергей, - что если я полезу на этот дуб, то вряд ли я попаду завтра на экзамен.
- И не только на экзамен, - вставил Григорий.
- Тааак! - демонстративно сбрасывая на траву фуражку, и расстегивая китель, протянул Тарас Миронович. - Значит, получается так, что лезть придется мне? Я правильно понимаю?
- Что поделать! - притворно посочувствовал Григорий. - Должность у тебя, батя, такая.
- Ты что, хочешь сказать, что у меня должность - по деревьям лазить?
- Да что ты! - округлил глаза Григорий. - Конечно же, нет! Просто по старшинству звания ты должен подавать личный пример младшему составу вверенного тебе подразделения милиции. А состав, то есть мы с Сережкой, должны смотреть и учиться, овладевать, так сказать, премудростями службы.
