Фомин задумался. Что, если следствие — отсылка барона в Степь с повинной — и было причиной случившегося? Что, если баронесса просто не хочет отдавать власть? Не первый случай в этом мире. И в других мирах тоже.
Но мало иметь мотив — нужно иметь возможность совершить убийство. А баронесса совершенно не похожа на сытого вампира. Она и на голодного вампира не похожа. Хотя вампиры — дело темное. Полиморфизм, способность к трансформации, нейроиндукция… И это лишь то, что знает он, бывший бортинженер, а ныне рыцарь. И на том спасибо. Знание — сила, а силой в этом мире никто делиться не хочет.
— Вас что-то беспокоит, доблестный рыцарь? — Мастер Бец-Ал-Ел пристально вглядывался в лицо Фомина. Нет, мысли маги читать не умеют. Кажется. Где кончается правда о магах и начинается легенда о магах, не знают сами маги. Или знают, но скрывают. Маги — они как шахматисты. Новички, третьеразрядники, кандидаты в мастера и гроссмейстеры. Чего мудреного — двигать деревяшки, а поди ж ты…
— Самая малость, мастер. Не могу понять, каким образом все-таки вампир проник в покой. И каким образом вышел.
— Силы тьмы, доблестный рыцарь, могущественны, но не всесильны. Объяснение непременно существует, но мы пока слишком близки к истине и видим лишь часть ее. Стоя вплотную к стене, увидишь ли Замок? Нужно отойти, увеличить расстояние, чтобы увидеть истину целиком. Иногда для этого достаточно мгновений, иногда и всей жизни мало.
Опять дипломатический ответ.
— Я прошу доблестного рыцаря сэра Дии-Ол проследовать в мой кабинет. — Баронесса, очевидно, решила, что пора от дипломатии явной перейти к дипломатии тайной. А посторонние ей ни к чему. Тем более — свидетели. — Вас же, доблестный рыцарь Кор-Фо-Мин, мастер Бец-Ал-Ел ознакомит с нашей библиотекой.
Фомин поклонился. Что ж, обижаться не на что, приглашение в библиотеку — знак доверия высочайшего. В чужую библиотеку попасть куда труднее, чем в чужую постель.
Опять дружным отрядом шли они по длинным коридорам.
У дверей кабинета баронесса еще раз напомнила о том, что до полудня следует хранить молчание. Понятно, нужно обсудить со степняком детали, а уж в зависимости от них и выдвигать ту или иную версию.
— Покорнейше прошу следовать за мною, — позвал маг Фомина. Рыцарь-послушник увязался за ними. Компанейская душа!
Библиотекою оказалась небольшая комната во втором уровне.
— Присаживайтесь, пожалуйста.
Сесть было где — три больших кресла стояли полукругом. Должно быть, для ведения умных бесед. Стол с письменным набором, полки с цистами. Храм знаний.
— Я рад видеть вас здесь, доблестный рыцарь. Жаль, встреча наша омрачена смертью.
— И я рад видеть вас, почтенный мастер. И тоже печалюсь, что встретились мы при таких обстоятельствах.
— Это невероятно! — В рыцаре-послушнике кипела энергия. — Невероятно! Вампир в замке!
— Это действительно ужасное происшествие, — со вздохом ответил библиотекарь.
— Мастер Бец-Ал-Ел, если баронесса объявит охоту на вампира, я хочу, чтобы вампир пал от моей руки. — Рыцарь-послушник просительно смотрел на библиотекаря. — Может быть, в ваших свитках можно отыскать подсказку, которая поможет отыскать его?
— Охота на вампира хороша, когда вампир в начале пути. Вчерашний мертвец. Перевернуть кладбищенские плиты, провести испытание Аргента — ничего лучше, чем рыцарская охота, не придумаешь. Но этот… вряд ли охота даст что-либо.
— Почему?
— Что есть вампир? Мертвое, прирастающее живым. Живое, прирастающее мертвым, окружает нас: зерно превращается в колос, желудь в могучий дуб, корнями своими питающийся в царстве Нави. Но бывает и так: из мертвого желудя растет мертвый дуб, и корни его тянутся к нам. Можно и нужно оборвать корешок, но дуб останется там, в глубине…
Библиотекарь достал из ящичка письменный прибор и бумагу.
— Смотрите, ищущий И-Гор, вот схема места трагедии. — Он быстрыми движениями начертил план. — Смотрите и размышляйте. Вы были там, вы слышали все, о чем мы говорили. Думайте, делайте выводы. В одном древнем трактате мудрец учит: отбросьте невозможное, и тогда то, что останется, как бы оно ни было невероятным, будет ответом на ваш вопрос. — Он протянул лист рыцарю-послушнику.
Тот взял его.
Фомин заглянул через плечо застывшего в раздумьях рыцаря-послушника.
Тайна запертой комнаты. Главное — приметить слона. То есть — вампира.
— Право… Право, не приложу ума… Вампир проникнуть в покой просто не мог.
— Но он там был, — мягко ответил Бец-Ал-Ел. — Думайте. Ответ придет. Сегодня, завтра, через год… Я дам вам свиток черного мудреца Кии-Н’Га, который, надеюсь, поможет вам в ваших исканиях. Черный мудрец пишет о снежных вампирах и о каменных вампирах, о том, как можно их уничтожить, и о том, кто может их уничтожить… Присядьте сюда, к столу, вам будет удобнее.
Рыцарь-послушник схватился за свиток так, как утопающий хватается за бревно.
Библиотекарь вернулся к Фомину.
— Одно мгновение, доблестный рыцарь. Так… Я наложил заклинание тишины, теперь наш разговор не отвлечет ищущего И-Гора.
— Ищущий И-Гор очень впечатлителен, — заметил Фомин.
— Да. В его годы это естественно. Происшедшее он воспринимает как позор Замка. Но разве позор — не выпить реку? не поднять скалу? не остановить бурю?
— Последствия для Замка могут быть серьезными.
— Конечно, — вздохнул библиотекарь. — К счастью, присутствие небесов отведет гнев Степи. Куда хуже было бы, если бы после свадьбы умер молодой барон.
— Но с чего это ему умирать?
— Не знаю. Просто слишком уж часто мужья степных принцесс оставляют своих жен вдовами. А вдовы ищут опоры в отеческом доме.
— Император не позволит Замку отойти к Степи.
— Сейчас не позволит. Но Степь терпелива… Впрочем, вам, доблестный рыцарь, наши мелкие злодейства скучны.
— Мне они не кажутся мелкими, — честно ответил Фомин.
— А крупные злодейства надоедают еще быстрее… Давайте отвлечемся от них хоть ненадолго. Я давно искал встречи с рыцарем дома Кор. Насколько мне известно, вы ведете свою историю со времен Межпотопья.
— Даже и не историю. Мы там жили. Вернее, тогда. А потом — отправились в долгий полет. Вернулись, а здесь… — Фомин повел рукой, показывая, что он нашел — здесь.
С самого начала они не скрывали — кто они и откуда. Да и зачем скрывать? В мире, где император объявлял себя сыном Солнца, хан — сыном Ветра, а маркизы, графы и бароны роднились с молниями и вулканами, рассказы о Межпотопье воспринимались как само собой разумеющееся. Создание легенды. Восхождение на пьедестал.
