— Вас что-то беспокоит, доблестный рыцарь? — Мастер Бец-Ал-Ел пристально вглядывался в лицо Фомина. Нет, мысли маги читать не умеют. Кажется. Где кончается правда о магах и начинается легенда о магах, не знают сами маги. Или знают, но скрывают. Маги, они как шахматисты. Новички, третьеразрядники, кандидаты в мастера и гроссмейстеры. Что мудрёного — двигать деревяшки, а поди ж ты…
— Самая малость, мастер. Не могу понять, каким образом всё-таки вампир проник в покой. И каким образом вышел.
— Силы Тьмы, доблестный рыцарь, могущественны, но не всесильны. Объяснение непременно существует, но мы пока слишком близки к истине и видим лишь часть её. Стоя вплотную к стене, увидишь ли Замок? Нужно отойти, увеличить расстояние, чтобы увидеть истину целиком. Иногда для этого достаточно мгновений, иногда и всей жизни мало.
Опять дипломатический ответ.
— Я прошу доблестного рыцаря сэра Дии-Ол проследовать в мой кабинет. — Баронесса, очевидно, решила, что пора от дипломатии явной перейти к дипломатии тайной. А посторонние ей ни к чему. Тем более свидетели. — Вас же, доблестный рыцарь Кор-Фо-Мин, мастер Бец-Ал-Ел познакомит с нашей библиотекой.
Фомин поклонился. Что ж, обижаться не на что, приглашение в библиотеку — знак доверия высочайшего. В чужую библиотеку попасть куда труднее, чем в чужую постель.
Опять дружным отрядом шли они по длинным коридорам.
У дверей кабинета баронесса ещё раз напомнила о том, что до полудня следует хранить молчание. Понятно, нужно обсудить со степняком детали, а уж в зависимости от них и выдвигать ту или иную версию.
— Покорнейше прошу следовать за мною, — позвал маг Фомина. Рыцарь-послушник увязался за ними! Компанейская душа!
Библиотекою оказалась небольшая комната во втором уровне.
— Присаживайтесь, пожалуйста.
Сесть было где — три больших кресла стояли полукругом. Должно быть, для ведения умных бесед. Стол с письменным прибором, полки с цистами. Храм знаний.
— Я рад видеть вас здесь, доблестный рыцарь. Жаль, встреча наша омрачена смертью.
— И я рад видеть вас, почтенный мастер. И тоже печалюсь, что встретились мы при таких обстоятельствах.
— Это невероятно! — В рыцаре-послушнике кипела энергия. — Невероятно! Вампир в Замке!
— Это действительно ужасное происшествие, — со вздохом ответил библиотекарь.
— Мастер Бец-Ал-Ел, если баронесса объявит охоту на вампира, я хочу, чтобы вампир пал от моей руки. — Рыцарь-послушник просительно смотрел на библиотекаря. — Может быть, в ваших свитках удастся отыскать подсказку, которая поможет отыскать его?
— Охота на вампира хороша, когда вампир в начале пути. Вчерашний мертвец. Перевернуть кладбищенские плиты, провести Испытание Аргента — ничего лучше, чем рыцарская охота, не придумаешь. Но этот… вряд ли охота даст что-либо.
— Почему?
— Что есть вампир? Мёртвое, прирастающее живым. Живое, прирастающее мёртвым, окружает нас: зерно превращается в колос, жёлудь в могучий дуб, корнями своими питающийся в царстве Нави. Но бывает и так: из мёртвого жёлудя растёт мёртвый дуб, и корни его тянутся к нам. Можно и нужно оборвать корешок, но дуб останется там, в глубине…
Библиотекарь достал из ящичка письменный прибор и бумагу.
— Смотрите, ищущий И-Гор, вот схема места трагедии. — Он быстрыми движениями начертил план. — Смотрите и размышляйте. Вы были там, вы слышали всё, о чём мы говорили. Думайте, делайте выводы. В одном древнем трактате мудрец учит: отбросьте невозможное, и тогда то, что останется, как бы оно ни было невероятно, будет ответом на ваш вопрос. — Он протянул лист рыцарю-послушнику.
Тот взял его.
Фомин заглянул через плечо застывшего в раздумьях рыцаря-послушника.
Тайна запертой комнаты. Главное — приметить слона. То есть — вампира.
— Право… Право, не приложу ума… Вампир проникнуть в покой просто не мог.
— Но он там был, — мягко ответил Бец-Ал-Ел. — Думайте. Ответ придёт. Сегодня, завтра, через год… Я дам вам свиток чёрного мудреца Кии-Н'Га, который, надеюсь, поможет вам в ваших исканиях. Чёрный мудрец пишет о снежных вампирах и о каменных вампирах, о том, как можно их уничтожить, и о том, кто может их уничтожить… Присядьте сюда, к столу, вам будет удобнее.
Рыцарь-послушник схватился за свиток так, как утопающий хватается за бревно.
Библиотекарь вернулся к Фомину.
— Одно мгновение, доблестный рыцарь. Так… Я наложил заклинание тишины, теперь наш разговор не отвлечёт ищущего И-Гора.
— Ищущий И-Гор очень впечатлителен, — заметил Фомин.
— Да. В его годы это естественно. Происшедшее он воспринимает как позор Замка. Но разве позор — не выпить реку? Не поднять скалу? Не остановить бурю?
— Последствия для Замка могут быть серьёзными.
— Конечно, — вздохнул библиотекарь. — К счастью, присутствие Небесов отведёт гнев Степи. Куда хуже было бы, если бы после свадьбы умер молодой барон.
— Но с чего это ему умирать?
— Не знаю. Просто слишком уж часто мужья степных принцесс оставляют своих жён вдовами. А вдовы ищут опоры в отеческом доме.
— Император не позволит Замку отойти к Степи.
— Сейчас не позволит. Но Степь терпелива… Впрочем, вам, доблестный рыцарь, наши мелкие злодейства скучны.
— Мне они не кажутся мелкими, — честно ответил Фомин.
— А крупные злодейства надоедают ещё быстрее… Давайте отвлечёмся от них хоть ненадолго. Я давно искал встречи с рыцарем Дома Кор. Насколько мне известно, вы ведёте свою историю со времён Межпотопья.
— Даже и не историю. Мы там жили. Вернее, тогда. А потом — отправились в долгий полёт. Вернулись, а здесь… — Фомин повёл рукой, показывая, что он нашёл — здесь.
С самого начала они не скрывали — кто они и откуда. Да и зачем скрывать? В мире, где Император объявлял себя сыном Солнца, Хан — сыном Ветра, а маркизы, графы и бароны роднились с молниями и вулканами, рассказы о Межпотопье воспринимались как само собой разумеющееся. Создание легенды. Восхождение на пьедестал.
— Насколько я понимаю, вы в родстве с Небесами?
— В нашем мире такого деления не было. Или почти не было, — поправился Фомин. — Я родился на планете Крови, мы её называли Марсом, но остальные рыцари нашего Дома — уроженцы Земли.
— Марс… — задумался библиотекарь. — Понятно, отчего Небесы выбрали вас своим посредником. А Навь — был ли в ваше время Навь-Город?
— Подземные заводы, убежища, метрополитен, — начал перечислять Фомин. — Но всё это являлось составной частью обычных поселений…
— А муты?
— Тогда люди с генетическими девиациями либо жили, как и все остальные, либо помещались под надзор в специальные учреждения.
— Они уживались в обществе?
— Ну… Вообще-то отмечалось, что они склонны к агрессии против собственного вида. Я не медик.
