- Никто! - с убежденностью страхового агента воскликнул Хвощ.
Сервера поднял голову. Над прибрежной полосой по-прежнему кружил дельтаплан. Хвощ перехватил взгляд шефа и растерянно заморгал.
- Где девка?
- Выловили, вон! - Он показал на двух волонтеров, которые тащили носилки.
Сервера огляделся и увидел неподалеку Ридана, сидевшего на подножке грузовика. Шеф охраны выбрался из вездехода.
- Несчастный случай, - бросил коротко он, подходя. - Наш доктор занят. Ты медик, кажется?
Ван молча поднялся и направился к носилкам.
Девушка была совсем юной, почти подростком.
Спутанные волосы закрывали лицо. Ридан взял ее запястье и сразу отпустил. Сорвав рубашку, он скомкал и положил ей под плечи, чтоб запрокинулась голова. Несколько мучительных долгих минут он делал все, что мог. Волонтеры стояли вокруг.
Наконец он понял, что кончено, вздохнул и осторожно поднял тело на руки. Но ему не дали уйти.
- Минуту, - кто-то бесцеремонно схватил его за плечо.
Ван обернулся. В лицо ему целился видеокамерой бородатый субъект в шортах. Рядом стоял еще один, с длинными китайскими усами, и, нахально посверкивая темными глазками, выкрикивал в микрофон:
- Еще одна жертва! Мы на пляже Палекастро! Только что завершилась очередная акция! За последние недели число смертных случаев, сопровождающих действия сигнизаторов, возросло. Причина смерти? - Он ткнул в Ридана микрофоном: - Ваше имя? Давно в отряде? Где ваш шлем?
Ван ошалело глядел на него. Едва слышно жужжала камера. За спиной репортера стоял Сервера и весело смотрел на происходящее.
Только теперь Ридан понял, почему ему не дали шлем. Он осторожно положил тело девушки на песок.
Его снимали не меньше минуты, и не имело смысла ничего скрывать.
- Мое имя Ван Ридан. В отряде вторую неделю. А шлем закоптился - я варил в нем суп из головы дэволюра. Не пробовал? - Он сплюнул и зашагал прочь.
Сервера ухмыльнулся, покачал головой и вернулся к своему вездеходу. Вокруг сновали волонтеры, подбирая снаряжение и занимая места в машинах. Сервера включил зажигание и отъехал метров на триста. Маленькая пальмовая роща давала мало тени и была безлюдна.
Не заглушая мотор, Сервера перегнулся назад, поднял сиденье и достал увесистый футляр. Он извлек разобранную винтовку с телескопическим прицелом, несколькими точными движениями соединил ее части.
Потом, прищурившись, отыскал в воздухе дельтаплан.
Ридан забрался в кабину, дожидаясь, когда тронется колонна. Здесь было, как в печке. Он сидел, размышлял, что хуже: подвергнуться новому нападению репортера или зажариться в кабине живьем. Внезапно в заднюю стенку постучали из кузова.
- Это ты там? - спросил приглушенный голос Орт.
-Да!
- Иди сюда...
В кузове было чуть прохладней. Среди блоков аппаратуры, в которой Ван ничего не смыслил, на поролоновом коврике на полу сидела Нина со стаканом в руке.
- Пива?
- Пива, пива и пива!
Она взяла термос с ледяной жидкостью. Теперь на ней не было ни майки, ни шорт, а лишь огненно-красное бикини. Ридан задержал взгляд на едва прикрытой груди. "Самое время", - подумал он.
Принимая стакан, он запустил ей за спину руку и привычным движением пальцев расстегнул лифчик.
Орт широко раскрытыми глазами посмотрела на свою обнаженную грудь, потом на Ридана и с размаху обрушила на его голову термос.
Вану показалось, что в его мозгу взорвалась бомба.
Словно сквозь вату он услышал:
- Привык, что валятся на спину? В следующий раз будешь скромнее, кобель!
С этими словами Нина выпрыгнула из кузова.
Ридан остался лежать, размышляя с горечью, за что ему это все. Он даже не заметил, как тронулся грузовик и поплыл под колесами жаркий песок Палекастро.
Двадцать три часа ровно. Орли посмотрел налево, где светились огни мыса Элбинг. Лайнер забирал мористее, огни медленно сдвигались назад. Орли вернулся к рулевому. Вахта была впереди, как и вся ночь.
Он сверил курс, посмотрел на экран. Зеленая нить плела паутину береговой черты. Когда он повернулся спиной, рулевой неодобрительно покосился на него.
Орли было двадцать пять, он совсем недавно стал третьим помощником, но вся команда знала, что он любитель крепких сигарет и ругательств.
Орли слышал музыку, гремевшую в открытом салоне на пятой прогулочной. Он поморщился. Бешеный ритм ударных раздражал его. Лайнер набит богатыми пижонами, от выходок которых покраснеет пьяный павиан.
Орли вспомнил о капитане. В его обязанности также входило развлекать шикарных пассажиров за обедом и ужином в салоне. Кэп специально читал колонки светской хроники, чтобы оказаться в нужный момент на высоте. Орли как-то видел его, красного и потного, среди кипы газет в каюте. Жалкое зрелище. Лучше уж оставаться помощником.
В это время Леа Батур, уютно устроившись на обитом голубым бархатом диванчике в своем полулюксе, листала иллюстрированный журнал. На столике дымился кофе, мягкий свет бра погружал каюту в интимный полумрак. Чуть слышно работал кондиционер, качка не ощущалась.
Леа поднялась на борт на рассвете, когда "Принцесса" ошвартовалась у причала Таматаве. Позади остались утомительный перелет через океан, пересадка в Дурбане на самолет местной авиакомпании, доставивший ее в Тананариве. Четырехчасовая езда в разболтанном пыльном такси до побережья явились настоящей пыткой.
Поэтому первые же минуты на "Принцессе" с ее изысканным комфортом показались сказкой. Батур обожала морские путешествия еще с репортерских времен.
Номер каюты Малик выяснился просто. Веснушчатый помощник, свободный от вахты, с удовольствием помог ей. Леа ловила его восхищенные взгляды. Она отблагодарила улыбкой из самого верхнего регистра, и помощник удалился довольный, исполненный надежд.
Теперь предстояло познакомиться. Весь день до обеда Леа наблюдала за этой невысокой, хорошо сложенной женщиной. У нее были темные глаза, взгляд которых трудно поймать, как это бывает у близоруких людей без очков. Чувственный рот казался великоватым, напомаженные губы постоянно находились в движении. Ко67 ротко постриженные волосы по последней моде были выкрашены в ядовито-лимонный цвет. Ее тело тридцативосьмилетней женщины на излете привлекательности выглядело еще неплохо, подвергаемое, по всей видимости, ежедневным атакам массажиста. Особенно впечатляла грудь, которую Малик, облачившись в бикини, с удовольствием демонстрировала в солярии.
Батур знала подобный тип. Богатая вдова, состояние давало возможность вести праздное существование, но для проникновения в среду избранных было недостаточным. В душе вдовы это порождало неприятную двойственность -пресыщенность и неудовлетворенность одновременно. И здесь, на лайнере, вдова играла роль усталой аристократки.
